Сны замедленного действия
Шрифт:
Тем не менее на всякий случай вставляю в ручку двери изнутри ножку стула. Теперь, если кто-то и попытается вломиться сюда в неподходящий момент, мне придется выдумывать какое-нибудь правдоподобное объяснение. Например, что таким образом пытался абстрагироваться от шума в коридоре, мешающего каждому настоящему ученому мыслить.
Потом достаю из кармана заранее заготовленный набор микродатчиков. Типа шпионских «жучков», обычно применяемых для подслушивания, но у нас они имеют несколько иное предназначение. Датчики оснащены магнитными присосками и способны осуществлять дистанционный съем
На каждого Спящего у меня выделено по два датчика. Один из них я прикрепляю к прибору, регистрирующему ритм биения сердца и активность мозга, а второй – к раме кровати возле изголовья, причем таким образом, чтобы мои штуковины нельзя было обнаружить с первого взгляда. На эту несложную процедуру у меня уходит не больше пяти минут.
Потом остается запустить «мобил» и настроить его на режим постоянного ожидания сигнала от датчиков, а сигнал этот будет передан в случае изменения состояния Спящих.
Вот теперь можно изъять стул из дверной ручки.
Уже собираясь выходить из палаты, я вдруг испытываю странное чувство.
Сумрачное помещение без окон, где почти впритык друг к другу лежит ряд неподвижных тел, что-то мне напоминает.
Только что именно?
Во всяком случае, не склеп…
Однако другие аналогии мне на ум не приходят, и, с сомнением покрутив головой, я отправляюсь выполнять неприятную миссию в виде подачи докладной на реаниматоров заведующему больницей.
Пока я влачусь по длинным коридорам и лестницам, в голове моей возникает назойливый вопрос, на который я пока не могу дать себе ответа.
Какого черта я принимаю близко к сердцу проблемы абсолютно незнакомых мне людей?
Стоит ли рисковать своим, и без того шатким, положением самозванца, устраивая скандал руководству больницы по поводу негуманного обращения с пациентами? Не проще ли не придавать этому значения и, не высовываясь, ждать, когда ситуация со Спящими окончательно прояснится? Чего ты добьешься своими благородными порывами, инвестигатор? Ведь даже если тебе клятвенно пообещают впредь не проводить над «коматозниками» никаких экспериментов – что от этого изменится? Станет ли Спящим лучше? Сумеешь ли ты убедить Завьялова и прочих больших и малых начальников в том, что не следует видеть в тех пятерых, которые остались за твоей спиной, живых трупов, на которых бесполезно тратить лекарства и усилия обслуживающего персонала?
Боишься, что нет? То-то и оно!..
Впрочем, еще не поздно пройти мимо кабинета заведующего.
«Не будите спящую собаку», – взывал кто-то из классиков. И бесполезно пытаться разбудить совесть, блаженно дремлющую в душе подонка.
Ибо: не тронь дерьмо – и оно не будет вонять.
Чтобы подобные мысли не разъели меня изнутри, я торопливо толкаю обитую натуральной кожей дверь.
Секретарша, которую, как смутно помнится, зовут не то Галей, не то Лидой, даже не успевает выбраться из своего изящного креслица на вращающейся подставке, как я, решительно прошагав к двери кабинета Завьялова, нажимаю на ручку. В спину мне летят тревожные заверения, что «к Алексею Федоровичу сейчас никак нельзя, потому что у него очень важная встреча».
Но я все-таки вторгаюсь в кабинет заведующего. Видимо, сегодня мне выпало быть невежливым. Однако продуманные гневные фразы и риторические фигуры с упоминанием клятвы Гиппократа тут же вылетают из моей головы.
У заведующего действительно есть посетитель. Оба уютно расположились за столиком для гостей и, судя по витающим в кондиционированном воздухе ароматам, дегустируют коньяк и шоколадные конфеты, кофе «эспрессо» и дорогие сигареты.
Человек, которого столь щедро угощает Завьялов, сидит спиной к двери, но еще до того, как он оборачивается, я безошибочно опознаю его.
Тот самый тип из четыреста пятого номера гостиницы, которого тянуло ко мне, будто невидимым магнитом, на протяжении предыдущих двух дней.
* * *
Вопреки моим ожиданиям, Завьялов вовсе не возмущен моим вторжением. Напротив, он глядит с явным облегчением, словно я призван спасти его от чего-то неприятного. Отослав жестом заглянувшую в кабинет вслед за мной секретаршу, он поднимается мне навстречу, одновременно обращаясь к своему гостю:
– А вот человек, который может рассказать вам, Сергей Ильич, намного больше, чем я, об этой странной истории!..
Человек, которого заведующий именует Сергеем Ильичом, тоже встает. Лицо у него непроницаемо-любезное, словно он видит меня впервые в своей жизни. Следует обмен рукопожатиями и представление нас друг другу. Подозрительный тип оказывается корреспондентом столичного журнала с внушительным названием «Непознанное, но вероятное».
– Сергей Ильич Лугин, прошу любить и жаловать. Прибыл в наш город специально для того, чтобы осветить те случаи беспричинной комы, которую мы на сей момент имеем. Или, наоборот, которая нас имеет, если позволите такой каламбурчик, хе-хе… И я надеюсь, что вы, Владлен Алексеевич, как представитель академической науки, не откажетесь поделиться с уважаемым гостем выводами по результатам предварительных исследований, не так ли? Ведь кому, как не вам, Владлен Алексеевич, так сказать, карты в руки?!
А я, будучи лишь скромным администратором, с сожалением вынужден с вами раскланяться, ибо ждут меня тривиальные, рутинные, но оттого не менее неотложные делишки. Надеюсь, что ваше сотрудничество будет плодотворным и взаимовыгодным, господа…
Позвольте попросить вас, Владлен Алексеевич, как человека, уже довольно обжившегося в нашем заведении, проводить Сергея Ильича к нашим необычным пациентам, чтобы он мог взглянуть на них… А вы, Сергей Ильич, если желаете, можете делать любые фотоснимки, я не возражаю…
Я полагаю, что проблемы здоровья нашего общества не должны окружаться, так сказать, информационным вакуумом. В то же время надеюсь, что вы как опытный журналист сделаете правильные выводы и поймете, что ничего сенсационного в этом деле нет, не так ли, Сергей Ильич?..
Ну, вот и хорошо!..
Да-да, я не прощаюсь, ведь мы с вами наверняка еще увидимся. Заходите в любое время, всегда будем вам рады!..
Это называется – попал я как кур в ощип. И никакой веской отговорки почему-то в голову не приходит, чтобы избежать возни с господином журналистом.