Сны замедленного действия
Шрифт:
А где мой «мобил»? Неужели эти скоты?..
– Что вы ищете? – спрашивает Круглов, заметив, как я верчу головой. – Случайно не вот этот «дипломат»?
Не оборачиваясь, он шарит позади себя рукой, а потом протягивает мне чемоданчик «мобила».
Фу-у, словно гора с плеч!..
Торопливо поднимаю крышку и убеждаюсь, что видимых повреждений в приборе не имеется. В принципе вывести его из строя можно, только если специально задаться такой целью, да еще иметь под рукой какой-нибудь инструмент типа автогена, но испытывать «чемоданчик» на прочность
– Кто это вас так невзлюбил, Владлен Алексеевич? – продолжает интересоваться Круглов, имея в виду напавших на меня типов.
– Понятия не имею, – с трудом бормочу я. –Шел тут, никого не задевал… Вдруг погас фонарь, и сразу же на меня набросились эти трое…
– Понятно, – хмыкает Круглов. – Засада по всем правилам военного искусства. Видно, вас избивали не просто как первого попавшегося… Именно вас они и поджидали, Владлен Алексеевич!
– С чего вы это взяли? – машинально возражаю я, хотя ясно, что мой спаситель прав.
– Ну а как же? Место они подходящее подобрали, чтобы домов поблизости не было, фонарь наверняка выстрелом из «бесшумки» разбили, а сами «пээнвэшки»… приборы ночного видения то есть… на морду нацепили, чтобы сподручнее было с вами во тьме разбираться. Странно только, что убивать вас они все-таки не хотели.
– Да? А у меня сложилось иное впечатление, – говорю я, ощупывая на себе синяки и кровоподтеки.
Круглов поднимается с корточек, выходит куда-то за пределы освещенного фарами пространства и возвращается с одним из тех продолговатых предметов, которыми были вооружены силуэты.
– Знаете, что это такое? – спрашивает он. По инерции открываю рот, чтобы признаться в знакомстве с контактным электрошокером, но вовремя спохватываюсь: с какой стати книжный червь, грызущий гранит науки, должен разбираться в штатных спецсредствах полицейских ведомств? Круглову приходится «просветить» меня на сей счет, и я вынужден согласиться с ним, что меня хотели не прикончить, а всего лишь обездвижить. Возможно, чтобы похитить.
– У них, кстати, была наготове машина, – сообщает Круглов, указывая куда-то в темноту. – Стояла с работающим двигателем вон там, в переулке за парком… Когда я… это… вмешался, они недолго думая рванули к ней со всех ног, запрыгнули в кабину и умчались, не включая фар. Гнаться за ними я не мог – надо было вас в чувство приводить…
– Ну, спасибо, вы вовремя подоспели на помощь, – искренне говорю я, протягивая бывшему майору руку.
Пожав его жесткую ладонь, я использую ее в качестве опоры, чтобы рывком подняться на ноги.
Больно, но терпимо. Во всяком случае, стоять могу.
– Давайте, я вас подвезу, – предлагает Круглов. – А то, боюсь, в таком виде вы далеко не уйдете. Да и безопаснее со мной вам будет, Владлен Алексеевич.
Это точно. Армейская закалка дает о себе знать. Видимо, Круглов служил в таких подразделениях, где рукопашный бой входит в перечень обязательных дисциплин боевой подготовки.
Экс-майор заботливо помогает мне устроиться на переднем сиденье, потом садится за руль. Водит машину он так же хорошо, как и дерется против троих. С помощью наводящих вопросов мне удается выведать, откуда у моего спутника столь хорошо развитые навыки. Оказывается, он служил командиром разведбатальона в воздушно-десантной дивизии. Причем способности свои совершенствовал не только в ходе учений. Неоднократно был командирован в «горячие точки», где велись самые настоящие боевые действия. Правда, о том, где конкретно он был и какие задачи там приходилось выполнять, Круглов скромно умалчивает, а я не заостряю на этом внимания.
Машина – подержанная «восьмерка» – давно принадлежит ему, просто на время своего отсутствия он оставлял ее какому-то своему знакомому по доверенности. Конечно, было бы интересно узнать, куда и зачем майор ехал в столь поздний час, ведь, по моим представлениям о русских традициях, он давно должен был упиться до положения риз на поминках сестры, но напрямую об этом спросить я не решаюсь, а сам Круглов не собирается просвещать меня на этот счет.
В свою очередь, он излишней деликатностью не страдает, так как, проехав несколько кварталов, осведомляется, каким образом я оказался в этом районе.
– Дела, – лаконично ответствую я.
– А может быть, женщина? – хитро прищуривается майор.
– По-вашему, я похож на донжуана? – притворно обижаюсь я.
Он старательно прокашливается, потом изрекает:
– Ладно, замнем для ясности.
– Как прошли похороны?
Он мрачнеет:
– Нормально.
Интересно, как может быть нормальным предание тела усопшей земле? Или ему за время службы и не такое пришлось повидать?
– Вас в гостиницу подбросить? – осведомляется майор после паузы.
– Вообще-то да, – колеблюсь я, – но…
Он искоса смотрит на меня, потом догадывается:
– Понятно. Вы хотите сказать, что надо снять последствия стресса?
– Вы – настоящий разведчик, майор!
– Для вас – просто Костя, – предлагает мне он. Еще один кандидат на то, чтобы быть со мной на короткой ноге.
– Идет. А вы зовите меня Лен… Может, заодно на «ты» перейдем?
– Само собой. Мне это «выкание» интеллигентское не по нутру, сам понимаешь, мы, военные, – люди простые, грубые, больше к мату и панибратству привыкли.
Ну, это он зря… Сколько мне ни приходилось общаться с офицерами, в большинстве своем они были исключительно вежливые и обходительные люди. Конечно, когда сидишь в окопе под обстрелом, не до манер, но в обычной жизни – дело другое…
– Куда едем? – интересуюсь я. Машина скользит по вечерним – нет, уже ночным – улицам центральной части города.
– Сейчас есть места, которые функционируют двадцать четыре часа в сутки, – откликается Круглов. – Правда, я давненько не был в Мапряльске… Вот что, Лен. Ты смотри по правой стороне улицы, а я буду вести наблюдение в своем секторе. Как только увидишь что-нибудь круглосуточно-питейное, свистни!..