Со скоростью "Хикари"
Шрифт:
Помню, я спросила тогда дипломата:
— Вы считаете название «Страна вулканов» наиболее удачным для Японии?
Он ответил несколько уклончиво. Сказал, что в марте 1964 г. его друг оказался свидетелем извержения вулкана Сакурадзима. По его словам, пепел и камни взлетали тогда чуть ли не на двухкилометровую высоту.
— Но не волнуйтесь, этот вулкан далеко от Токио, — поспешил успокоить меня дипломат. — Вам не угрожает участь Плиния Старшего {4} .
Ни я, ни Марет Ульвик еще ни разу не ступали на японскую землю. Понятно, с каким интересом летим мы на это свидание.
Наши места в семнадцатом ряду третьего салона авиалайнера. Марет — слева от меня, а справа сидит солидный немолодой японец. Он все еще держит в руках складной зонт. Пока он только легким кивком головы поздоровался с нами и спросил, откуда мы летим. В лондонском аэропорту он нас не видел.
Я от многих слышала, что в отличие от большинства людей других наций японцы не очень разговорчивы в пути. И особенно с женщинами. Но, может быть, на этот раз будет исключение?
Высота — девять тысяч метров. Скорость полета — 930 км в час. Пролетели над Котласом, Сыктывкаром, Подкаменной Тунгуской. Внизу то россыпь огней, то одинокие огоньки.
В салон входит стюардесса в сером костюме. Ее зовут Оля. Она предлагает купить на валюту сувениры. Наверняка в спешке не все успели их приобрести. В сувенирных наборах матрешки, советские фирменные сигареты, столичная водка, черная икра.
Наше внимание привлек сидящий неподалеку японец. Он ведет себя несколько странно: непрерывно вертит в руках, как волчок, новую фетровую шляпу. Отгибает поля, с силой колотит по донышку и многократно повторяет: «Хай! Хай!».
Восклицание «хай» очень распространено в обиходе японцев. Иногда оно означает «понял», иногда «да». При общении с японцами мы постоянно потом будем слышать слово «хай».
«Японец, который на каждую фразу откликается словом „хай“, отнюдь не всегда выражает согласие с вашими словами, а просто говорит: „Так, так, продолжайте, я вас слышу“» {5} .
Знакомимся с моим соседом справа. Нам с Марет повезло: японец хорошо знает русский язык и говорит почти без акцента. Он возвращается домой из длительной командировки. Приезжал в Советский Союз по делам своего бизнеса. Кроме Москвы посетил Ленинград и Киев. Если мы не обидимся, он скажет, что Ленинград ему понравился больше Москвы. Мой сосед рад, что его попутчицы до Токио — советские женщины. Разговорная практика, по его твердому убеждению, всегда приносит большую пользу.
— Мы, к сожалению, не знаем японского языка, — говорит Марет.
— Он ненамного труднее вашего, — улыбается японец. — У нас только сложно писать иероглифами.
Начавшийся разговор прерывает вошедшая в салон вторая стюардесса. Ее, как и первую, тоже зовут Оля. Во втором салоне обе стюардессы — Татьяны.
Оля просит минуточку внимания: необходимо прослушать «важную информацию». Стоя у двери салона, она демонстрирует, как надо пользоваться специальным надувным жилетом. Часть нашего воздушного пути будет проходить над морем. В жизни всегда могут возникнуть непредвиденные ситуации, поэтому Аэрофлот обеспечивает каждого пассажира надувным жилетом. В случае «нештатной ситуации» не надо терять самообладания. В карманчике жилета есть свисток и сигнальная лампочка. Пользоваться ими надо так… Оля показывает свисток и лампочку.
— У каждого авиапассажира жилет находится под сиденьем кресла. Можете проверить, — заканчивает Оля свою информацию, дублируя все сказанное ею на английском языке.
Бизнесмен (так мы с Марет окрестили моего авиасоседа) опускает руку под сиденье. Убедился: жилет там есть. Спрашивает чуть смущенно:
— Я лечу не в первый раз, но до сих пор не знаю, сколько времени можно продержаться на воде в таком спасательном костюме? А если появятся акулы, тоже надо свистеть?
Успокаиваем бизнесмена: жилет рассчитан на долгий срок. А насчет акул… В одном из карманчиков жилета должен быть специальный порошок, запаха которого не выносят морские хищницы.
— Аригато! — благодарит за разъяснение мой сосед.
По-русски это слово означает «спасибо».
За бортом самолета темноту сменяет рассвет. Небо становится фиолетовым и постепенно голубеет.
Стюардесса «Оля номер один» предлагает на выбор чашечку кофе или прохладительный сок. Она с беспокойством поглядывает на двух японских мальчиков лет пяти. Они пришли из второго салона. Мальчики бегают по проходу, догоняя друг друга, поочередно взбираются на два пустых кресла и громко кричат.
Наш бизнесмен просит Олю налить ему грейпфрутового сока. Он говорит, что это очень полезный напиток. Дома он пьет его утром и вечером, а днем — на работе.
— Я бы не возражал сейчас даже против грейпфрутовой ванны, — шутит бизнесмен.
Расшалившиеся мальчуганы, облачившись в лежавшие на креслах желтые пледы, — по-пластунски заскользили по ковровой дорожке. Достигнув нашего ряда, один из них, рыча как тигренок, приподнялся и неловким движением задел руку бизнесмена. Стакан с соком оказался в «свободном полете»… По светлому пиджаку побежали грейпфрутовые ручейки. Вот и осуществилась мечта о грейпфрутовой ванне!
— Какой эмоциональный мальчик! — воскликнул бизнесмен. — Как он естественно рычит! Из него может выйти большой человек!
Он сказал что-то еще, но уже по-японски.
Признаться, я смотрела на своего соседа с недоумением. Ни одного осуждающего слова в адрес набедокурившего ребенка. И еще оказывается из маленького шалуна «может выйти большой человек»!
Вот и познакомилась «на практике» с системой воспитания детей в Японии. Я читала о ней.
У нас все начинается с непрестанных окриков и запретов со стороны старших. И лишь по мере взросления ребенка запреты смягчаются или снимаются вовсе. В Японии картина иная.
Забота о родившемся ребенке сначала полностью ложится на мать. Первые два года он с ней как «единое целое», как ее неотъемлемая часть. Ночью он спит вместе с ней, в дневное время большей частью находится на ее спине. Конструкция крепления ребенка настолько продуманна и удобна, что мать, не снимая со спины драгоценную ношу, может спокойно работать в такой связке. В магазинах, на улицах, в метро и электричках мы с Марет потом не раз увидим молодую женщину с перетянутой крест-накрест грудью и маленьким ребенком на спине. Правда, многие матери носят теперь детей также в удобных переносных колясках-корзинках.