Со всеми и ни с кем: книга о нас – последнем поколении, которое помнит жизнь до интернета
Шрифт:
Что до меня, то я уже давно устал от пользования мозгом, набитым исключительно указателями, закладками, тегами и стрелками, которые направляют меня только к внешним источникам информации, но никогда – к ней самой. Я должен сам знать, когда Пуччини сочинил оперу «Богема», что говорил Юнг о сновидениях и где находится Узбекистан. Мне нужен мозг, который может мыслить сам, формировать свои собственные связи из собственного набора фактов, потому что мне кажется, что самая большая база данных в мире, набитая доверху каталогами каталогов, все равно лишена отточенного повествовательного импульса, характерного для человеческого ума.
В Древнем Риме и Афинах
Попытку собрать пригодную на всю жизнь информацию в виде организованного и легкоуправляемого внутреннего пространства мы видим в эпоху Возрождения. Кабинет редкостей австрийского эрцгерцога Фердинанда II, представлявший собой тщательно подобранную коллекцию портретов людей с примечательными физическими уродствами, выставлен в Wunderkammer («Музее редкостей»). У русского царя Петра Первого была кунсткамера, собрание заспиртованных уродцев и диковинных животных. Эти лавки диковин были для телесного мира тем же, чем дворцы памяти – для ума.
Для меня кунсткамеры и метод мест интересны тем, что и то и другое – попытка (предпринятая в те времена, когда людям была чужда идея существования памяти непонятно где) втиснуть материал мирового масштаба в маленькое управляемое пространство, которым легко овладеть. Можно вообразить себе, как по необходимости достраиваются и перестраиваются дворцы памяти, с каждым следующим поколением становятся выше, дополняясь флигелями и башенками, по мере того как мы стремимся втиснуть туда все больше самой нелепой и причудливой информации. Точно так же изнемогали под тяжестью естественно-научных открытий и кунсткамеры. Однако оба этих феномена – метод мест и кунсткамеры – сильно отличаются от дематериализованного хранения информации в заоблачных высях «Википедии» и Google. Прежде предполагалось: чтобы что-то вспомнить, надо усвоить содержание внешнего мира и взять его с собой.
Это убеждение пропитывало наше мышление вплоть до недавнего времени. Вспомним хотя бы Шерлока Холмса, который описал свой метод запоминания в первом рассказе цикла «Этюд в багровых тонах», напечатанном в 1887 году.
Мне представляется, что человеческий мозг похож на маленький пустой чердак, который вы можете обставить как хотите. Дурак натащит туда всякой рухляди, какая попадется под руку, и полезные нужные вещи уже некуда будет всунуть, или в лучшем случае до них среди всей этой завали и не докопаешься. А человек толковый тщательно отбирает то, что он поместит в свой мозговой чердак.
Шерлок Холмс честно применял этот принцип и в своей жизни. (Из нескольких первых глав мы узнаём, что этот гений сыска вполне осознанно сохраняет полное невежество относительно изящной словесности и не имеет ни малейшего понятия об открытии Коперника, не интересуясь тем, вращается ли Земля вокруг Солнца, и полагая, что это знание лишь «замусорит» его чердак.) Но самое главное в том, что
Сегодня стремление победить остатки памяти проявляется в нашей неизменной преданности компьютерным регистрационным записям.
Любители вести дневник, отмечающие свои выходы в сеть, обнаружили, что могут насладиться «полным припоминанием» всех событий благодаря таким программам, как Timehop (приложение, хранящее всю информацию в течение года и подсказывающее пользователю, когда он выходил в интернет, что слушал, что делал в годовщину любого дня). Данные берутся с аккаунтов Facebook, Twitter и Instagram, чтобы создать цифровое припоминание, с которым смутная и расплывчатая человеческая память не может сравниться по точности и надежности. Эта опция, как хвастливо заявляют в интернет-компаниях, – капсула, в которой можно путешествовать во времени.
Я разговаривал с Джонатаном Вегенером – молодым предпринимателем, основателем и CEO этого нового предприятия. Он выпускник Колумбийского университета (имеет два диплома с отличием – по социологии и нейробиологии), живет в Бруклине, где находится головной офис его компании. Для начала Вегенер постарался остудить мой скептицизм, определив для этого память как максимальную способность к припоминанию: «Если бы мы могли все запоминать, то нам не понадобились бы книги. Технология просто помогает нам». Таким образом, чудо компьютерного припоминания становится чудом компьютерной организации. Вот что говорит об этом Вегенер: «Если в моем архиве тридцать тысяч фотографий, то я не смогу упорядочить их без посторонней помощи».
Есть, однако, и негативная реакция на то, как его изобретение упорядочивает человеческую память. Зайдите в Twitter, наберите timehop, и вы увидите настоящие вопли души: «из-за timehop я возненавидела себя», «timehop заставил меня плакать» и т. д. Дело в том, что Timehop выбрасывает пользователю его прошлое с такой беспощадностью, которую человеческая память склонна смягчать. О боже, стонет какая-нибудь ничего не подозревавшая пользовательница, неужели я могла это надеть? Неужели я это говорила? Вегенер получает массу просьб разработать алгоритм, который позволял бы стирать нежелательное содержание с капсул Timehop, но у него пока не дошли до этого руки.
Наибольшее раздражение пользователей вызывала удаленная теперь опция, касавшаяся текстовых сообщений. По первому требованию приложение могло выдать их вместе с фотографиями и твитами годичной давности. Это оказывало травмирующее воздействие на людей. По словам Вегенера, программой пользовались всего два-три процента посетителей и они часто сами не могли понять, кому отправляли сообщения – обычно речь шла о каких-то давно забытых бойфрендах и подругах. «Люди испытывали дискомфорт, – сказал мне Вегенер. – Они контактировали с людьми второпях, а теперь хотят избавиться от неприятных воспоминаний».