Соавторы
Шрифт:
Стрелка на часах перевалила за половину четвертого и быстро двигалась вверх. Запертые в пробке машины истерически гудели, и от этих надсадных раздражающих звуков головная боль становилась просто невыносимой.
А Василий сидел спокойно и молча о чем-то думал, словно и не торопился никуда. Может, и вправду не торопился, и машину поймал не оттого, что спешил, а просто неохота ему было пешком топать да в метро трястись.
Телефон в нагрудном кармане куртки снова зажужжал. В голосе Лизы Слава услышал отчаяние:
– Ты где? Они уже уходят.
– Лиза, я в пробке застрял, - виновато произнес
– Намертво. Мы вообще не двигаемся.
– Что же делать?
– Выйди на улицу, посмотри, может, она на городском транспорте поедет. Или хотя бы номер машины…
Отбой. Лиза разозлилась, и в этом случае Слава Боровенко не мог не признать, что она права.
– Что, командир, частным сыщиком работаешь?
– услышал он насмешливый голос совсем рядом.
О черт, он совсем не взял в расчет, что в машине есть кто-то еще! Разговаривал с женой так, будто он один. Нет, не годится он в разведчики, ничего у него не получается, даже по телефону не умеет говорить так, чтобы никто, кроме собеседника, его не понял. И ведь не кто-то услышал его слова, а Василий Славчиков, человек, непосредственно включенный в ситуацию. Ну дурак, ну и дурак же он! А вдруг Василий догадается?
Да нет же, утешал себя Слава, судорожно втискивая машину в освободившиеся впереди сантиметры дороги, не может парень ни о чем догадаться, это совершенно невозможно. Но чтобы не пробуждать в нем подозрения, надо что-то сказать. Что-то такое… ну, самое обычное, всем понятное.
– Да дочь у нас… совсем сбрендила… - забормотал Слава.
– Завела себе кого-то, а кто такой - не говорит, прячет его, в дом не приглашает, тайны какие-то разводит. Понятно, что мы с матерью нервничаем. Вот решили все-таки выяснить, кто же это у нее там завелся.
– Так, может, это я?
– внезапно захохотал Василий, некрасиво обнажив десны.
– А то я как раз на свидание к девушке еду, и она как раз меня от предков прячет, боится, что я им не понравлюсь. А что, классное было бы совпадение! Прямо в книжку просится, в какой-нибудь бульварный романчик. Ты как считаешь, командир?
– Почему в роман? Ты что, писатель?
– Да так, кручусь в окололитературных кругах.
– Твою девушку как зовут?
– Алла.
– Нет, у нас Таня, - покачал головой Боровенко, радуясь, что так удачно вышел из ситуации.
– Ты на свидание-то не опоздаешь, жених? А то мы теперь надолго застряли.
– Подождет, - беспечно махнул рукой Василий.
– И вообще у меня еще километр времени, я собирался в один клуб зайти, а уж потом с Алкой встречаться. Так что за меня, командир, не беспокойся, я не опоздаю.
Слава воспрял было духом, решив, что вот сейчас-то разговор и завяжется, и ему удастся кое-что вызнать у Васи, и это хоть в какой-то мере компенсирует его вину и то, что они упустили человека, с которым встречался мэтр Богданов. Но Василий снова замолчал, прикрыл глаза, откинулся в кресле, вытянув вперед длинные ноги, и ушел в свои размышления.
И снова позвонила Лиза. На этот раз она, судя по звуковому фону, уже не сидела в приличном тихом ресторане, а стояла на улице, поэтому не стеснялась и выражений не выбирала.
– Ну и где ты шляешься?
– Я же сказал, попал в пробку. Как там дела?
– Как дела?!
– Она почти кричала.
– А никак! Они уехали. Каждый на своей машине. Она поставила машину за углом, и пока я надевала плащ, она успела уехать, я даже номер не увидела. Почему ты меня бросил одну?
Почему уговорил ехать вдвоем на твоей машине? Я же хотела взять свою, мало ли что, так чтобы мы оба были на колесах и не зависели друг от друга, а ты меня уверял, что это не понадобится и что на двух машинах мы будем только внимание привлекать. Тоже мне, крутой разведчик, Штирлиц, блин! Я просила тебя пойти в ресторан вместе, так нет, ты уперся, у тебя, видишь ли, идеи! Зачем тебе вообще понадобилось уезжать? У тебя шило в одном месте, да?
– Лизочка, солнышко, ты ведь знаешь, что в пробку можно попасть в самом неожиданном месте…
– В пробку можно не попасть, если никуда не ездить!
– отрезала она.
– Из-за тебя мы упустили самое главное. Она передала ему конверт, а он ей дал деньги;
Ты понял?
– Понял, - понуро откликнулся Слава, кляня себя последними словами за свой неоправданный порыв. Ну зачем ему понадобилось подвозить Василия!
– Лизочка, я все равно ничего не могу сейчас сделать, мне из этой пробки не вылезти. Ты сейчас где?
– Стою на улице возле метро. Сейчас спущусь вниз и поеду домой. Я тебя ненавижу! Боже мой, как я тебя ненавижу! У нас был единственный шанс все узнать, и ты его профукал, как последний придурок.
Она всхлипнула и отключилась.
– Что, командир, - насмешливо и в то же время сочувственно бросил Василий, - не получилось из твоей жены мисс Марпл? Упустили беглянку?
Вот уж это точно, именно беглянку и именно упустили. Этот парень имел в виду совсем другое, но попал в самую точку. Да еще это дурацкое "командир"… Слава терпеть не мог, когда к водителям обращались "шеф" или "командир", да вдобавок на "ты", считал это неприличным и оскорбительным панибратством и с трудом сдерживался, чтобы не осадить Василия какой-нибудь резкостью.
– Да ладно, не переживай, я тоже представителям вашего поколения не нравлюсь, мои девчонки ко мне на свидания все время тайком бегают, - поделился жизненным опытом Василий.
– А я на самом деле ничего себе парнишка, и даже из хорошей семьи, наркотики не употребляю и даже почти не пью. Таких, как вы, мой внешний вид смущает, это я понимаю, пирсинг там, татушка, - он повернулся к Славе и ткнул пальцем в свою бровь, где красовалась маленькая изящная татуировка, потом подергал себя за висящую в ухе серьгу.
– И ничего-то вы в людях не понимаете. Ты себя вспомни в двадцать лет, тоже, поди, насчет прически и прикида с предками базарил и считал, что они отсталые и несовременные.
– Но тебе-то не двадцать, - сквозь зубы процедил Слава.
– В твоем возрасте пора уже выглядеть прилично.
Парень скривился и полез в карман.
– У, командир, я смотрю, ты меня жизни учить собрался. Вот этого не надо. У меня пока еще папа-мама имеются на такой случай. Я здесь выйду, ножками добегу.
Держи.
Пользуясь очередной остановкой, он выскользнул из машины, бросил на сиденье пятидесятирублевую купюру, захлопнул дверь и, ловко лавируя между стоящими автомобилями, быстро пробрался к тротуару.