Собака и Волк

Андерсон Пол Уильям

— Нет! — вышел из себя Глабрион.

— У империи сейчас другие заботы.

— Тем не менее… не следовало мне поручать вам это дело. И письма у вас вышли какие-то неубедительные, вялые, вы не убедили их в том, что это важное дело не терпит отлагательства. А тем временем Грациллоний делает что захочет, без оглядки на закон, словно… словно он возглавляет федерацию. Сколько мне придется это терпеть? Все, больше я терпеть не намерен.

— И не надо, — поспешил Бакка. — Я вам только что сказал: я действовал очень осторожно, чтобы не вызвать нежелательных последствий. Мы не имеем права на ошибку. Нужно просчитать все ходы.

Вот, например: посоветовал я Нагону вести себя в Конфлюэнте сурово и придирчиво. И что же? Люди еще теснее сплотились вокруг Грациллония. Похоже, он их единственная надежда. Но такого бунта, какой устроили готы против Валентиниана, там не произойдет. Конфлюэнт — всего лишь деревня. Нам следует дождаться благоприятного случая.

И такое время, как мне кажется, настало. Все эти месяцы я думал об этом, в то время как, по вашему мнению, я устранился от дел. Разговаривал с разными людьми, например, нашим новым епископом, писал письма, в общем, построил фундамент. Я ждал лишь благоприятного момента, этого момента.

Глабрион выпучил глаза:

— Что вы предлагаете? Когда?

Бакка сделал успокаивающий жест:

— Подождите немного, губернатор, проявите чуть больше терпения. Сегодняшняя новость показывает, что ситуация скоро изменится для нас в лучшую сторону. Стилихон обратит внимание на многочисленные дела, которые он вместе со своими подчиненными до сих пор откладывал. Среди них — подготовка обвинения.

Император Гонорий, без сомнения, тоже захочет отметить победу над готами — провести какие-то мероприятия, в основном благотворительные. Но, как я и предположил ранее, Стилихон вряд ли чувствует себя всемогущим. Враги его, должно быть, выдвинут против него те же аргументы, что я вам перечислил, но с большей решительностью. Ему потребуются союзники, и он вынужден будет согласиться с предложениями важных людей, таких, например, как губернатор Лугдунской области. Вникать в них он не будет.

Давайте напишем письма нужным людям, в том числе и Стилихону. Пусть никто не чувствует себя обиженным. Заявим, что готовы пересмотреть вопрос с Конфлюэнтом. Не допустим никакой враждебности по отношению к достойному человеку Грациллонию или к его несчастному народу. Никакой. Напротив, порекомендуем сделать их гражданами.

Глабрион открыл рот, собираясь возразить. Бакка опередил его:

— Чем более они от него зависят, тем беспомощнее станут, когда с ним расстанутся. Дело в том, что указ, который, как мы надеемся, подпишет император, включает некоторые подробности, причем каждая из них, взятая в отдельности, абсолютно законна и разумна…

IV

Печь они строили на вершине горы Монс Ферруций. Пусть ветры, гуляющие на свободе, раздуют там жаркое пламя. Грациллоний работал здесь так часто, как позволяли дела. Он рад был возможности делать что-то своими руками и видеть воочию, как осуществляется мечта.

Залежи железной руды были повсюду, но со времени римского завоевания никто их не разрабатывал. Проще и дешевле было купить ее на стороне. Теперь, когда на импорт рассчитывать не приходилось, оставался один выход — добывать руду самим, а излишек продавать. Осрах Картаги, в свое время обучавшийся у металлурга в Исе, тут же ухватился за эту идею и пригласил в партнеры еще одного специалиста. Апулей одолжил им денег, а Грациллоний помогал со своей стороны, чем мог.

Грациллоний понимал, что этим дело

не кончится. Потребуются кузнецы. Их продукция возродит и другие виды производства. Со временем колония станет настоящим городом, а не сборищем друзей по несчастью.

Земля давала возможность прокормить себя, худо-бедно одеться, удовлетворить насущные потребности и заплатить налоги. Если этим и ограничиться, будешь влачить жалкое существование, что ничем не лучше жизни животного, а зачастую и хуже. Умения, мечты, память, свобода, все то, что составляло душу Иса, предадут забвению. Забудут всех, и первенца Юлии, которого носит она под сердцем, первого его внука.

Не все же нам орудовать кирками, лопатами да серпами, изнурять женщин. Надо что-то делать, пока тяжелый труд не лишил людей способности творить, думать, пока руки их не загрубели окончательно. Медники, золотых дел мастера и ювелиры, каменщики, скульпторы и стекольщики, ткачи и красильщики, торговцы, корабелы и моряки — все это цивилизация, и все это надо охранять!

Здесь, на этой вершине, будет положено начало.

Осрах распрямился, потер поясницу и выдохнул, как запаренная лошадь:

— На сегодня довольно.

Грациллоний кивнул. Часть деревьев снесли, и с вершины открывался вид на позолоченный солнцем лесистый склон, на зеркальные воды Одиты, бескрайние пшеничные поля. После дневной жары на западе повис туман, и солнце просвечивало сквозь него, словно огромный красный щит. Быстро наплывала прохлада. Пропотевшая одежда прилипла к телу. Дым костра приглушал резкий запах пота, мышцы расслабились. Сегодня они неплохо поработали.

Осрах махнул рукой и крикнул:

— Кончай работу!

Люди заулыбались и стали готовить площадку к завтрашнему утру. Большинство было занято вырубкой камней и укладкой их в плавильную яму и водоотвод. Заранее подтащили к яме два древних менгира, стоявших неподалеку. Поначалу такое неуважение к Древней расе шокировало Грациллония, но потом он решил, что прежде всего ему надо исполнить долг перед ныне живущимилюдьми. Конфлюэнту понадобится камень как для мощения улиц и строительства новых домов взамен нынешних, так и для фортификационных сооружений и для собора, задуманного Корентином.

— Следовало бы остаться и помочь вам, — сказал Грациллоний, — но мне надо вымыться и переодеться, пока не стемнело. Маэлох вызвал к себе старост из рыбачьих деревень. Сегодня утром он прислал ко мне гонца. Мы должны договориться о совместной работе и о мерах защиты против пиратов. Придется покинуть вас на пару дней.

— Вы оказываете мне честь тем, что объясняете, господин король, — сказал Осрах, — этого совсем не надо. Вы же не простой рабочий.

— Плечами-то он удался, может и поработать, — засмеялся Усун, который услышал их разговор.

Улыбнувшись, Грациллоний пустился в обратный путь. Как все-таки замечательно, что человек после всего пережитого может отпустить веселую шутку.

Мысли бежали впереди него. Надо позаботиться о еде, питье, жилище для гостей: чем лучше он их устроит, тем на большее сможет рассчитывать. Конфлюэнт не мог пока в полной мере нести свою часть расходов. Моряки все же останутся довольны: надо постараться угостить их на славу. Руна наотрез отказалась обслуживать гостей. («Неужели я, аристократка, стану, как служанка, обхаживать вонючих матросов?») Юлия пришла на помощь, милая, верная Юлия.