Собирай и властвуй

Андреев Андрей Анатольевич

Руте и самой не уберечься бы, если б не покровительство Наталы. Её суровый нрав по всей округе знают, связываться дураков нет. Натала в "Красные сапожки" и определила, узнав, что в Тёплой Гавани у Руты никого.

– Первое время у меня поживёшь - и не перечь! Ты, детка, всех нас спасла, а я, заруби на рыжем своём носике, долгов не забываю.

Рута только кивает, робея под суровым взглядом.

– Осталось решить, куда тебя пристроить... Ну-ка, повернись, руки подними... Угу, вполне, вполне... Танцевать любишь?

– Да...

– Вот танцевать и будешь, Виргил с радостью примет. Уж я позабочусь,

чтоб с радостью, и никак иначе.

Впрочем, одними танцами дело не ограничивалось: поклонниками Рута обзавелась быстро, с несколькими из них связь была на чуточку больше, чем дружеской. О жизни до побега пыталась забыть, вырвать её из себя - одно с лёгкостью вырывалось, другое сидело крепко. Тарнум не только не забывался, ещё и сниться начал; во сне ничего не говорил, просто стоял и смотрел. Поступила Рута проверенным способом: пошла к алхимице, попросила кристалл. Так же избавилась от сна о родительском доме, с тремя комнатами и большой печью, сложенной из блоков волшебного льда. То ли дело замок хладовлада-правителя, из тех же блоков сложенный, не отказалась бы и во сне видеть каждую ночь.

К аллее хладовладов Рута и направлялась, но что-то кольнуло, и развернулась, к домику Наталы бросилась. Не обмануло предчувствие: застала хозяйку дома, перебирающей ножи.

– А, вот и ты, - сказала Натала, - как раз попрощаться хотела.

– Что-то случилось?
– спросила Рута.

– Да, есть немножко, - в ножны на наруче отправился трёхгранный стилет, - насторожили хладовлада некоторые мои дела. Стало быть, небольшое морское путешествие не помешает.

На мгновение Рута застыла, закусила губу, затем выпалила:

– Возьми с собой!..

– С чего бы?

– И море хочу увидеть открытое, и земли другие...

Натала окинула долгим взглядом, усмехнулась:

– Ха! и сама такая, не могу долго на одном месте! Добро, беру с собой, если успеешь за минуту собраться...

Рута успела, через четверть часа были в порту. В кораблях чуточку уже разбиралась, подумала: "Какой же? Та пузатая бирема, гружёная с верхом? Тот грозный ледоход? Тот буксир с укреплённым носом?" Нет, свернули в сторону быстроходной големной галеры.

– Не знаю, обрадуешься ли, - сказала Натала, - но в попутчиках у нас старые знакомые...

Пояснения не требовались - Рута увидела два плоских лица, отличительный знак восточной расы, ундинионцев. Кунг и Дурной Глаз. Обрадовалась ли? Уж точно не огорчилась, ведь плохие воспоминания о плавании по Горячей вырваны вместе с кошмарным сном.

[

Год

двадцать второй

]

Второе рождение

Синглия, город-порт Декабрина

[1]

Жил Кунг в башне, располагалась башня в предместьях города. Невысокая, сложенная из камня, с зубчиками. Как в Декабрину приплыли, алхимик пригласил к себе, предложил у него и остаться, Рута от предложения не отказалась. Что она, дурочка, что ли, от такого отказываться?

Ярусов в башне три: на верхнем у Кунга личные комнаты и мастерская, средний - гостевые покои, нижний - кухня, баня, голем-склад, и тому подобное, хозяйственное. Рута, понятное дело, расположилась на среднем, выбрала себе комнатку самую приятную.

Приятную, в первую очередь, обстановкой, потому что диковинка на диковинке, а не какая-нибудь простота. Вот, к примеру, шкатулка, которая вместо камина: покрутишь заводной ключик в одну сторону - согревает, покрутишь в другую - устраивает сквознячок. Во всю стену, противоположную двери, лист волшебного льда, оправленный в оконную раму, благодаря чарам кажется, будто и правда окно. Вид из этой диковины открывается на море и утёс вдалеке, в нём щербинами гнёзда грифонов; создания крупные, с человека размером, отсюда видятся крошечными, будто чайки. Пол застелен ковром, с ворсом по щиколотку, кровать - тенётой, нежной тканью, получаемой от пауков-вышивальщиков. Изначально и не ткань вовсе, а паутина, как рассказывал Кунг, ценится очень дорого. В общем, приятно, одно слово, приятно!

Уютно устроившись на кровати, Рута раскладывает пасьянс - свой любимый, "Огненное колесо". Круги к овалам, квадраты к звёздам, переворот... звёзды к овалам, круги к квадратам, переворот...

– Рута, к тебе можно, маленькая?
– осторожный стук в дверь, голос с лёгким гортанным акцентом, - хочу поделиться успехом.

Она быстро собирает колоду, убирает в ларчик, поправляет батистовую ночную рубашку:

– Да, конечно, я не занята.

Кунг входит: в правом глазу линза, какие используют ювелиры, в руках стрела, разгорячён.

– Посмотри на наконечник, что скажешь?

– Не знаю...
– Рута пожимает плечами, - зелёным чуточку светится, словно гнилушки.

– В самую точку, маленькая, в самую точку!
– плоское лицо алхимика озаряет улыбка.
– Краак заказал снасть для охоты на гарпий, а с гарпиями, сама знаешь, шутки плохи...

– Краак?
– морщит нос Рута, - это тот ярл, похожий на борова?

– Да... то есть, нет, не стоит сравнивать его с боровом, - Кунг хмурится.
– Слушай же, что говорю!

– Да-да, хорошо, - Рута послушно смотрит на кончик стрелы.

– Так вот, сперва ничего не получалось, даже близко не удавалось подобраться, но стоило мне соединить камнесталь с настоем инеистого щавеля, как заклинание сложилось! Именно щавель, именно в наших широтах даёт интересный эффект...

Разговор, который вернее назвать монологом, продолжается ещё долго, заканчивается, как обычно, в постели. Любиться с Кунгом - нечто особенное, но сравнение Рута быстро нашла: грифон. То спокойный полёт, то падение камнем вниз, то острые когти боли, то мягкие подушечки ласки. После он, как обычно, курит трубку, она, как обычно, спрашивает о разном. Ответы всегда обстоятельные, слушать одно удовольствие. И не столько в новых знаниях дело, сколько в том, чтобы снова почувствовать себя маленькой девочкой.

– Вот ты говорил о щавеле, он же волшебный, так?
– воркует Рута.
– Чем тогда волшебные растения отличаются от артефактов?

– Начну издалека, - Кунг выпускает колечки дыма, - позволишь?

– Конечно, люблю, когда издалека.

– Вот и славно. Суть волшебства, как я тебе объяснял, в Ихоре. Урок с матрёшками, надеюсь, не запамятовала?

– Да помню я, помню, - Рута хихикает.
– Если ковырять от самой маленькой, которая в серединке, которая самая главная, то можно проковырять дырки во всех остальных - это и есть Дыра.