Собирай и властвуй
Шрифт:
Платье на ней в тон торговой цитадели - оранжевое, тонкую талию обнимает пояс с нарядной пряжкой, на ногах - туфли-лодочки. Сама же, кажется, вся из огня: искры задора в зелёных глазах, искры веснушек, пламя рыжих волос, разлитое по плечам.
– За что тебя люблю, Лада, - говорит Морпесса своим бархатным голосом, - так это за предусмотрительность!
Нуми, как и следовало ожидать, менее сдержанна: вскакивает, подлетает вихрем, обнимает за шею, целует в губы.
– Тише, маленькая, - с трудом оторвавшись, Лада хлопает по округлой попке, - не балуй...
На них смотрели - кто маслянисто,
– Вызывали?
– Урбан появился у столика в один миг, не иначе как заклинание телепортации использовал.
Механические его глаза, как и маячок, светились синим, сложенные у груди руки ниже локтей сменялись протезами, похожими на краги из тонкой камнестали, в общем, одно слово - мехоморф. Лада, откровенно говоря, таких людей не очень понимала, но Играгуд - страна свободы, и если есть желание встраивать в тело механизмы, никто не запретит.
– Вызывали, ещё как вызывали!
– Нуми повисла у Урбана на шее, звонко чмокнула в бледную щёку, - ты должен нам помочь!
– Всегда к вашим услугам, - несмотря на Нуми, у него получилось поклониться изящно, - только скажите, что интересует.
– Боа, - обворожительно улыбнулась Морпесса, отставляя чашечку с мороженым.
– О, у меня для вас хорошие новости! Буквально вчера имело место быть новое поступление по интересующему лоту, прошу на третий ярус...
И начался калейдоскоп: Урбан приносил товар, уносил, Нуми и Морпесса вертелись у ледяных зеркал. Первая в конце концов выбрала шиншиллу, вторая - краснонутрию. Глядя на них, Ладе тоже захотелось чего-нибудь эдакого, купила палантин с богатой вышивкой.
– Хочу такие туфельки!
– Нуми уже водила носом в обувном ряду.
– Вещь, безусловно, любопытная, - попытался предостеречь Урбан, что на него было не похоже, - но, если будет позволено высказать своё мнение, Хрупкая до чрезвычайности, и ценность имеет лишь декоративную...
– Нет, - топнула ножкой Нуми, - не будет!
– Ты что, Урбан, забыл?
– усмехнулась Морпесса, - у нашей Нуми одно правило: главное, чтобы красиво!
– Ой-ой, можно подумать, сами не такие!
– Нуми показала розовый язычок.
Была права, чертовка: Морпесса не смогла пройти мимо очаровательных динотавровых сапожек, Лада - мимо невероятной красоты босоножек с нефритовыми вставками. Потом выбирали Нуми амулет, Ладе - сарафан, Морпессе - сумочку. С сумочкой больше всего и повезло: нашли просто изумительный вариант из аспида. Урбан успевал от прилавка к прилавку едва-едва, несмотря на то, что мехоморф и ноги механические...
– Вот не поверите, какая я счастливая!
– Нуми рассматривает колечко в виде амфисбена, ухватившегося пастью за пасть.
– Поверим, почему же. Орешков не подсыпать?
Закончился поход там же, где и начался: в мороженной. Давно уже пора было возвращаться в проксимарий, однако чувствовали, если не отдохнут, свалятся по дороге от усталости - они же не мехоморфы.
–
К столику подошли три молодых мужчины, вопрос задал самый из них вальяжный.
– Не позволим, - холода в улыбке Морпессы было больше, чем в мороженном.
– Хотелось бы узнать причину, девушки, а то же не уснём.
– Этой достаточно?
Блеснул медальон на серебряной цепочке, с мантикорой на аверсе, повеяло сильными чарами. Улыбки парней растаяли, стекая по губам, и сами они растаяли, исчезли в один миг.
– За что тебя люблю, Мора, - мурлыкнула Лада, - так это за умение объяснить и быстро, и доходчиво!
[2]
Три туалетных столика в ряд, каждый снабжён трельяжем. Лада за средним, Морпесса слева от неё, Нуми - справа. У Моры креслице из заговорённого каучука - бурлит, чуть шевельнёшься, под выпуклости подстраивается. Ладе подобная экзотика не по вкусу, механический свой стул ни на что не променяет. У Нуми и не стул, и не кресло, а нечто среднее между высокой софой и мягкой игрушкой. Сложно сказать, насколько удобно, но что красиво, это уж точно. Содержимое столиков примерно одно и то же: всевозможные кисточки, всевозможные баночки, а также щипчики, ложечки, кристаллы.
– Посмотри, как чёлка, - поворачивается Нуми к Ладе, - хорошо?
Гребень в её изящной ручке, понятное дело, зачарованный: проведешь вниз - волосы чуточку удлиняются, проведешь вверх - становятся чуточку короче.
– Вот так оставь - просто превосходно!
Над столиком Морпессы витает терпкий аромат барбариса, над столиком Лады - нежный запах фиалки, со стороны Нуми рвутся ароматы жасмина и розы. У каждой из них в основании среднего зеркала рычажок, перевести его вверх, всё равно что сказать: "Я готова". Морпесса, как обычно, переводит первой, последней - Нуми, и тоже как обычно...
Как и всем прочим, любовью в Играгуде торговали. В зависимости от качества "товара", блудниц делили на три сорта: простухи, порны и проксимы. О первых и говорить нечего: обычные уличные девки без затей, а если и с затеями, то нехитрыми. На простенький амулет таких без труда можно было заиметь с десяток, но, как говорится, никаких гарантий. Порны - другое дело, тут гарантии уже имелись, стояла проба. Одни школы готовили порн из девочек, другие - из мальчиков, высоко ценились порны с крупицей дара, растворённой в крови капелькой Ихора, вершину прейскуранта занимали собранные на заказ порны-мехоморфы. Проксимы стоили дороже, потому что жили и работали в проксимариях - публичных домах, принадлежащих не столько людям, сколько цвергам. Сами цверги в любовных утехах, конечно же, участия не принимали, но во всех без исключения павильонах имелись зеркальные купола.
Над трельяжами по фонарику, подвешены чуть выше. Первым вспыхивает красный - фонарик Морпессы. Зеркала её на миг заливает чернота, затем являют павильон, в который предстоит отправиться. Картина следующая: вечернее сиреневое небо, россыпь первых звёзд, цепочка островков тверди, висящих в воздухе.
– Опять гарпией!
– негодует Мора, - ну, сколько можно...
Скинув тунику, спешит к камере формирователя - големы-помощники не любят ждать. Из формирователя появляется уже не женщина - женщина-птица.