Собирающий облака
Шрифт:
– Ваше присутствие – честь для меня. Прошу вас, брат Суйюн.
Нисима протянула гостю чашку, и он взял ее из рук девушки с поразительным изяществом и осторожностью.
Теперь, словно исправляя ошибку, Суйюн заговорил более официально:
– Недавно у меня возникло дело, госпожа Нисима, в котором я хотел бы попросить вашего совета.
Он пил чай, глядя куда-то вдаль.
– Брат, если я могу чем-то отплатить нашему духовному наставнику, то с радостью сделаю это. Прошу вас, рассказывайте,
Нисима видела, что он сделал глубокий вдох, чтобы успокоиться, прежде чем начать говорить.
– Во время путешествия по Большому каналу с господином Сёнто ко мне пришла молодая монахиня-ботаистка. Она была больна, и я сказал ей, что она может обратиться ко мне в любое время. С тех пор у меня не было возможности узнать, выздоровела ли та женщина. А вот сегодня она пришла к воротам дворца и попросила о встрече со мной. Поскольку ранее я распорядился пропустить эту женщину, Каму-сум знал о ней и не отослал прочь.
Он сделал паузу, отхлебнув чай.
– Все это кажется очень необычным, Суйюн-сум. Продолжайте.
– Эта молодая женщина покинула Орден сестер-ботаисток – видимо, она пережила разочарование в вере. Я надеюсь, что она вернется к сестрам. Но до того ей нужно как-то жить. Госпожа Нисима, эта монахиня образованна, она была секретарем при старшей монахине Ордена. Мне кажется, для нее должно найтись какое-то место в доме Сёнто. А точнее, я хотел бы узнать, не нужен ли человек с подобными способностями вам или госпоже Кицуре или госпоже Окаре?
Нисима прекратила доливать чай и задумалась.
– Трудно сказать, Суйюн-сум. Несмотря на переезд в Сэй, штат слуг у нас немалый. А эта девушка и в самом деле умна?
– Я бы сказал, да, госпожа Нисима.
– О… А вам не кажется необычным, что она разыскала вас? Есть какое-нибудь объяснение?
– Возможно, моя помощь на канале запомнилась ей как акт щедрости. Да и скорее всего она больше никого не знает за пределами Ордена.
– Но сестры принимают активное участие в жизни Империи, не так ли?
– Да, моя госпожа.
– А не может ли так случиться, что именно поэтому монахиня и оказалась здесь? Сёнто часто становятся объектом подобных проверок.
– Полагаю, в данном случае, госпожа Нисима, мы можем не сомневаться в том, что представляет собой эта девушка.
Нисима пила чай. Суйюн сидел, глядя в пол, как того требовала вежливость.
– Брат Суйюн, у вас есть ухо, чтобы услышать истину?
– Так полагают мои учителя, госпожа Нисима, но стоит помнить, что эта способность у человека не может быть непогрешимой.
– Вот несчастье. Мне будет приятно помочь страждущей, сбившейся с пути, если смогу. Пожалуйста, пригласите ее ко мне, я посмотрю, на что она сгодится.
– Благодарю вас, госпожа Нисима. Не думаю, что она разочарует вас.
Нисима
– А как вы узнаёте истину, Суйюн-сум, что подсказывает вам, что правда, а что – нет? Еще чаю?
– Ну, возм… конечно. Благодарю.
Монах взял в руки полную чашку и сделал глоток.
– Я не могу этого объяснить, госпожа Нисима, извините. Я просто знаю.
– Это чувство?
– Возможно. Его нельзя описать или дать ему название.
– Очень загадочно, брат Суйюн. А разве тем, кто следует путем ботаистов, ведомы чувства? Разве чувства не являются частью иллюзии?
Нисима разглаживала едва заметную складку на одежде. Суйюн несколько секунд подумал и ответил:
– Ботахара учит, что чувства иллюзорны. Да, это так. Наши желания заманивают нас в мир иллюзий.
– Но тогда чувства вас не беспокоят, брат Суйюн?
– Я не такой просветленный, госпожа Нисима. – Он улыбнулся немного растерянно. – Даже у хорошо обученного монаха-ботаиста есть чувства, но он не позволяет этим чувствам управлять его действиями.
Не успел монах возразить, как Нисима снова подлила ему чаю.
– Вы противитесь им?
– Не уверен, что «противиться» – подходящее в данном случае слово, госпожа Нисима.
– Значит, не противитесь?
– Последователи Пути подчиняют свою жизнь основным добродетелям, а не желаниям.
– Но, брат, когда последователи Пути чувствуют желания или какие-то эмоции, они противятся им? Разве Ботахара не учит, что такое сопротивление – безрассудство. Я нахожу эту концепцию трудной для принятия.
Суйюн поставил чашку на стол и сложил ладони, касаясь подбородка.
– Когда заходишь по извилистому Пути достаточно далеко, никаких эмоций не ощущается, госпожа Нисима. До этого момента мы практикуем медитацию, читаем молитвы, учимся концентрироваться. Конечно, долг и желание не всегда совпадают, госпожа Нисима, но, как вы сказали, Сёнто выбрали долг. Нисима медленно кивнула и мягко проговорила:
– Но я часто задумываюсь, чего это стоит, Суйюн-сум.
Суйюн окинул взглядом комнату, будто какая-то деталь убранства привлекла его внимание и он совсем не слышал, что сказала Нисима.
– Я вот уже несколько дней не видел госпожу Окару. Как она поживает?
Нисима улыбнулась внезапной перемене темы:
– Достаточно хорошо, чтобы служить искусству, брат. Как бы я хотела сказать то же самое и о себе.
– Я слышал, как госпожа Окара весьма лестно отзывалась о вашем искусстве, госпожа Нисима. – Теперь его голос звучал менее официально. – Она также говорила о вашей артистической натуре. У меня даже сложилось впечатление, что она немного завидует.