Соблазн в шелках
Шрифт:
Нахальный парень в гоночном автомобиле снова замигал фарами и приблизился на расстояние трех футов к заднему бамперу машины Клодии.
– Что этот сопляк делает? – пробормотала она. – Неужели не видит, что я не могу его пропустить? – Как только в веренице машин впереди появился просвет, сопляк рванул вперед. Когда он проносился мимо, Клодия одними губами произнесла «идиот!», а парень самодовольно поднял вверх два пальца в знак одержанной победы.
Ее отец что-то пробормотал, а мысли матери были заняты другим.
– Райану было не по пути, но он любезно согласился
Нахальный сопляк впереди наседал на хвост следующей жертвы. Клодии всегда действовало на нервы такое поведение на дорогах. И она сорвалась:
– Мама, Райан такой же добрый, как средневековый варвар. Он навестил бедную старушку потому, что надеялся извлечь из этого выгоду.
– Ты к нему несправедлива, дорогая.
– Что ты имеешь в виду, говоря, что я к нему несправедлива? Он сам проболтался мне об этом. Он и раньше писал ей подхалимские письма, чтобы вытянуть из нее почтовые переводы!
– Старые люди ценят внимание, дорогая. Бабушка, например, очень любила получать от тебя письма. Не знаю, что он тебе рассказал, но ты, наверное, все неправильно поняла. Они даже не знали, что у старой Флоры есть деньги. Она была этакой чудаковатой милой старушкой, из тех, которые полвека ходят в одном и том же пальто. И дом ее был в ужасном состоянии: ни центрального отопления, ни приличной ванной комнаты. Они думали, что Флора бедна как церковная мышь. Тед время от времени посылал ей чеки, но она их никогда не погашала, и они решили, что та слишком горда, чтобы принимать подачки. И все это время Флора была владелицей кругленького капитальца, к которому не прикасалась со времен войны.
Но Клодия была непоколебимо убеждена в цинизме Райана.
– Должно быть, они все-таки знали об этом.
– Нет, не знали, – вставил отец. – Тед был ошеломлен, особенно после того как Райан побывал там и рассказал, что дом не пригоден для проживания. Там все лампочки перегорели, а Флора боялась их заменить. Она не хотела, чтобы кто-нибудь приходил помогать ей, потому что опасалась открывать дверь. Райан провел там четыре дня, сделал уборку, кое-что починил, приладил дверную цепочку и врезал в дверь глазок. Я знаю, что ты плохого мнения о Райане, но должен сказать, что он очень хорошо относился к старушке.
До самого Дорсета Клодия отказывалась этому поверить. У Райана есть человеческие качества? Нет, это невозможно!
Старое каменное здание отеля, где Клодия столько лет проводила каникулы, располагалось почти на берегу моря. Это была уютная, ухоженная гостиница на двадцать спален. Там ощущалась своя неповторимая атмосфера, чего Клодия раньше не замечала. Возможно, этому способствовало недавнее открытие ресторана при гостинице, который был радостью и гордостью тетушки Барбары. Он завоевал хорошую репутацию среди местных жителей, и о нем даже появлялись хвалебные отзывы в воскресных газетах.
Машин на стоянке тоже было больше, чем прежде. Клодия припарковала машину рядом с серебристым спортивным «мерседесом», на номерной табличке которого красовалось: «РАИ-101».
«Лучше бы написал: "ЖАБА-101"», – подумала она, но вслух ничего не сказала.
Следующим сюрпризом было присутствие Беллинды. Клодия ожидала увидеть хихикающую дурочку, обладательницу впечатляющей груди, выпирающей из неприлично глубокого декольте, но у этой мило улыбающейся девушки были гладко причесанные белокурые волосы, а все округлости тела скрывались под мешковатым темно-синим свитером.
Слишком хороша для Райана.
Райан не изменился, только разве волосы остриг чуть покороче. На сей раз он щеголял в ярко-синем пиджаке, увидев который, ее отец даже слегка вздрогнул.
В течение вечера взгляд Клодии не раз останавливался на Райане: неужели она действительно что-нибудь неправильно поняла?
После ужина, когда все пили кофе в хозяйских апартаментах, а Беллинда читала какой-то журнал, Райан лениво подошел к кузине и впился взглядом в ее загар.
– Ты действительно была на Ближнем Востоке, чтобы прозондировать почву насчет рынков сбыта?
– Нет. Это было сказано для мамы.
– Тогда как ты туда попала? – Он ухмыльнулся. – Может быть, ты получила временную работу в гареме какого-нибудь вонючего старого развратника?
– Не придуривайся, Райан. Все было на самом высоком уровне. Кстати, мне неплохо заплатили.
– Ах да, деньги. Я как раз хотел поговорить с тобой об этом. – Он извлек из внутреннего кармана чек. – Я еще не расплатился с тобой за две киссограммы и за твой честный труд в офисе.
– Не думаешь ли ты, что я об этом забыла? Я не позволю тебе увильнуть и не расплатиться. И лучше уж заплати мне как следует, иначе… – Взглянув на сумму, проставленную на чеке, она замолчала, не договорив. – Райан, если это шутка…
Кузен улыбался от уха до уха.
– Нет. Все остальное было шуткой. И пари было шуткой. Я и так дал бы тебе какую-то сумму.
– Что?
– Я дал бы тебе чек сразу, если бы ты не заглотила наживку и не завелась с пол-оборота. Это так легко, что иногда мне кажется, что на спине у тебя имеется ключик, как у заводной игрушки.
Клодия побледнела. Неужели она прошла через все это только потому, что этот придурок не может удержаться от розыгрыша? Неужели она умирала от страха перед киссограммами, терялась в догадках относительно Гая, сходила с ума от ужаса, думая, что его вот-вот разорвут акулы, умирала от восторга, занимаясь любовью с Гаем, и с тех пор не находила себе места только лишь потому, что этой ухмыляющейся обезьяне захотелось завести ее?
В присутствии стольких гостей Клодия осмелилась лишь прошипеть сквозь зубы:
– Ты настоящая жаба, Райан. Так бы тебя и удавила! Надеюсь, твой проклятый «мерседес» разобьется вместе с тобой! Надеюсь, что Беллинда оторвет и вышвырнет на улицу твой жалкий член и десятитонный грузовик раздавит его всмятку, прежде чем ты его отыщешь!
Глава 17
Клодия не могла демонстративно подняться и выйти из гостиной, хлопнув дверью. Нет, она пожелала всем доброй ночи и виновато улыбнулась, когда ее тетушка удивленно спросила: