Соблазни меня в сумерках
Шрифт:
С другой стороны двери стояла Кэтрин Маркс, словно часовой, охраняющий ворота замка. Лео украдкой посмотрел на нее. Хотя она была одета в лавандовое платье, а не в свои обычные тусклые тона, ее русые волосы были, по обыкновению, затянуты в пучок так туго, что было непонятно, как ей удается моргать. Очки со сломанной дужкой криво сидели на кончике носа, придавая ей сходство с одуревшей совой.
– На что это вы уставились? – натянуто поинтересовалась она.
– У вас очки перекосились, – сообщил он, стараясь не улыбаться.
Она
– Я пыталась починить их, но стало только хуже.
– Дайте их мне. – Прежде чем она успела возразить, он снял очки с ее носа и взялся за согнутую дужку.
Кэтрин возмущенно запротестовала:
– Милорд, вас никто не просил... если вы их сломаете...
– Как вы ее согнули? – поинтересовался он, терпеливо выпрямляя проволоку.
– Я уронила их на пол и, когда искала, наступила на них.
– Вы близоруки?
– Да.
Вернув дужке исходную форму, Лео внимательно осмотрел очки.
– Готово. – Он протянул их Кэтрин и замер, глядя в ее глаза. Серо-зелено-голубые, с темными ободками, они напоминали опалы. Яркие, теплые, дерзкие. Почему он не замечал их раньше?
От внезапного осознания по его коже пробежали мурашки. Она вовсе не дурнушка. Она красива, изысканно и неуловимо, как лунный свет зимой, как свежий запах маргариток. Такая спокойная, бледная... и восхитительная. Лео был так потрясен, что не мог шелохнуться.
Кэтрин тоже не двигалась, захваченная ощущением странной близости.
Очнувшись, она выхватила у него очки и водрузила их себе на нос.
– Это ошибка, – заявила она. – Вам не следовало допускать, чтобы это случилось.
Охваченный замешательством и возбуждением, Лео не сразу понял, что она имеет в виду свадьбу его сестры. Он бросил на нее раздраженный взгляд.
– А что вы предлагаете, Маркс? Отослать Поппи в монастырь? Она вправе выйти замуж, за кого пожелает.
– Даже если это закончится катастрофой?
– Это не закончится катастрофой. Это закончится разводом. Я так и сказал Поппи. Но она твердо намерена выйти за него замуж. Я всегда полагал, что Поппи слишком разумна, чтобы совершить подобную ошибку.
– Она разумна, – отозвалась Маркс. – Но она одинока. И Ратледж воспользовался этим.
– Как она может быть одинока? Она постоянно окружена людьми.
– Нет больше одиночества, чем в толпе.
В ее голосе прозвучала щемящая печаль, и Лео подавил порыв обнять ее, прижать к себе и утешить. Это привело его в панику. Нужно срочно что-то сделать, чтобы разрядить обстановку.
– Выше нос, Маркс, – бодро произнес он. – Уверен, в один прекрасный день вы найдете какого-нибудь бедолагу, которого сможете терзать всю оставшуюся жизнь.
И с облегчением увидел на ее лице привычную презрительную гримасу.
– Я еще не встречала мужчину, который мог бы соперничать с чашкой крепкого чая.
Лео собирался ответить, когда из комнаты, где ожидала Поппи, донеслись голоса.
Говорил мужчина, страстно
Лео и Кэтрин переглянулись.
– Разве она там не одна? – удивился Лео.
Компаньонка неуверенно кивнула.
– Это Ратледж? – спросил он. Кэтрин покачала головой:
– Я только что видела его снаружи.
Без лишних слов Лео распахнул дверь и шагнул внутрь. Кэтрин последовала за ним.
Лео остановился так резко, что она налетела на него. Поппи, одетая в белое кружевное платье с высоким воротом, стояла у стены, резко выделяясь на фоне черных и пурпурных мантий. Она выглядела как ангел, залитая светом, струившимся через узкое окно, с короной из бутонов белых роз и длинной вуалью, ниспадающей на спину.
Напротив нее стоял Майкл Бейнинг, похожий на безумца, с диким взглядом и в одежде, пребывающей в беспорядке.
– Бейнинг, – сказал Лео, захлопнув дверь ногой. – Я не знал, что вас пригласили. Гости уже заняли места. Не пора ли вам присоединиться к ним? – Он помедлил, прежде чем добавить ледяным тоном: – А еще лучше уйти совсем.
Бейнинг покачал головой, в его глазах сверкнуло отчаяние.
– Я не могу. Я должен поговорить с Поппи, пока не стало слишком поздно.
– Уже слишком поздно, – сказала Поппи, ее лицо было почти таким же белым, как ее платье. – Все решено, Майкл.
– Вы должны знать, что я выяснил. – Майкл бросил умоляющий взгляд на Лео. – Оставьте меня с ней наедине хотя бы на минуту.
Лео покачал головой. Он сочувствовал Бейнингу, но сомневался, что это что-нибудь даст.
– Извини, старина, но кто-то должен думать о приличиях. Невеста не должна уединяться перед свадьбой даже с женихом, тем более с посторонним мужчиной.
– Пусть говорит, – заявила мисс Маркс, подойдя ближе.
Лео бросил на нее раздраженный взгляд:
– Проклятие, Маркс, вы когда-нибудь перестанете говорить мне, что делать?
– Да, когда вы перестанете нуждаться в моих советах.
Поппи не сводила глаз с Майкла. То, что он явился, когда она, одетая в свадебное платье, вот-вот станет женой другого мужчины, было похоже на кошмарный сон. Охваченная дурными предчувствиями, она не хотела слышать, что он собирается сказать, но и не могла позволить ему уйти, ничего не сказав.
– Почему вы здесь? – промолвила она.
Майкл, на лице которого застыла гримаса муки и мольбы, протянул ей письмо:
– Вы узнаете это?
Поппи взяла письмо затянутыми в кружевные перчатки пальцами и удивленно уставилась на него.
– Это ваше письмо, – произнесла она в замешательстве. – Я потеряла его. Откуда оно у вас?
– От моего отца. Его дал ему Гарри Ратледж. – В расстройстве Майкл запустил пятерню в волосы, еще больше взъерошив их. – Этот ублюдок пошел к моему отцу и рассказал ему о наших отношениях, представив их в наихудшем свете. Он настроил моего отца против нас, прежде чем мне представился шанс объяснить ему мою позицию.