Соблазнить Тьму
Шрифт:
– Они никогда бы не причинили вам вред.
– Ты так говоришь. Но я не могу прочесть твои мысли, так как мне тебе доверять?
– Так в этом дело? В его неспособность узнать ее мысли?
– Я желаю чего-то, и получаю это, ладно? Когда вы вошли в комнату, я пожелала, чтобы меня нельзя было прочесть.
Он нахмурился.
– Почему?
– Вам бы понравилось, если бы кто-то копался в вашей голове? Не думаю.
– Я не мог прочесть тебя еще до входа в комнату, но мог услышать мысли всех остальных. Однако же.
– Король
– Пожелай, чтобы я мог прочесть тебя.
И позволить ему узнать, что она нефрети? Он убьет ее и Девина без колебаний.
– Желаю, чтобы вы могли читать мои мысли.
– "Нет, не желаю, не желаю, не желаю. Хочу, чтобы ты никогда не мог прочесть меня".
– Хорошо, сделано, - солгала Брайд.
– Действуйте.
Он замер, даже задержал дыхание, подумала Брайд. Казалось, невидимые пальцы коснулись ее разума, пытаясь проникнуть внутрь. Король нахмурился.
– Все еще не могу. Возможно, ты пожелала недостаточно сильно. Попробуй еще раз.
Она кивнула, делая вид, что подчиняется.
– Готово.
Выражение лица стало более хмурым, и он сжал кулаки.
– По-прежнему ничего. Уверена, что твои желания сбываются?
– Не всегда. Я обнаружила способность несколько дней назад, поэтому не особо хорошо разобралась в них.
Он сел на край стула, тяжело задышав от волнения.
– Ты можешь пожелать смерти кому-либо?
– Нет, - ответила Брайд, поскольку никоим образом не собиралась этого делать.
– Впрочем, почему вас это так волнует?
– За многие годы я не смог прочесть только одного.
– Король откинулся, перестав волноваться, словно ничего и не было, но взамен его охватило разочарование.
– Можешь догадаться, кто это был?
В ее душу заполз страх.
– Ваша мама?
– спросила она с надеждой, хотя и так знала ответ.
– Женщина по имени Фиона. Моя мучительница. Она нефрети.
Брайд гордилась собой. Ее голос не дрогнул.
– Кто это?
– Кто-то, обладающий слишком большой силой. Кто-то, кто должен умереть.
– Думаете, я нефрети?
– Нет, - ответил он.
– От нее исходило столько энергии, что при каждом приближении Фионы моя кровь словно пела. С тобой такого не происходит. Однако никто из моих воинов не может ее найти, потому что она тоже может читать мысли. И узнаёт об их приближении.
– Какое отношение это имеет ко мне?
– Если я не в силах прочесть твои мысли, скорее всего, и она тоже. Это означает, что я могу использовать тебя против нее. Просто нужно понять как.
* * * * *
Три дня прошло ужасно медленно. Брайд позволили видеть Девина только один раз в день, чтобы покормиться. Ей завязывали глаза, пока вели туда, тем самым сохраняя в тайне его местонахождение, и им не разрешали разговаривать друг с другом. Стражник всегда сопровождал ее, чтобы убедиться в послушании Брайд. ей сказали,
Молчание ее убивало. По его лицу Девина, Брайд могла видеть, что он страдает. Его янтарные глаза потускнели, а под ними появились синяки. С каждым днем он становился все грязнее и сильнее дрожал, чем в предыдущий.
Теперь она поняла, что у Девина никогда не было плана. Он просто не хотел, чтобы ей причинили боль при драке. Осознавал Девин или нет, но он любил ее. Но это знание не грело ее, как должно было, теперь постоянным спутником Брайд стало чувство вины. Роскошь для нее, страдания для мужа.
Каждый раз, заканчивая пить, пытаясь взять всего несколько глотков, Девин продолжал наклонять голову, молчаливо убеждая ее взять больше, чтобы найти выход, ей нужно поддерживать силы, но Брайд не могла ослабить его еще сильнее. Он вздыхал, целовал ее, крепко обнимал и мягко выставлял из клетки.
Каждый раз она пыталась прочесть его мысли или, хотя бы, послать свои в его голову, но эта способность все еще не появилась. Эти силы якобы у нее есть, но Брайд ощущала только шипы и огонь. Дело обстояло хуже, когда она пыталась насильно извлечь их с помощью эмоций. Появлялось чувство, будто ее разрывало пополам.
Брайд хотела сказать ему, что собирается вытащить его оттуда, чтобы не беспокоился, что она раздевалась, маскировалась, когда все спали, и искала вход в подземелье, а также что-то, что гасило силы Девина. Она хотела заверить, что отыщет это, неважно на что придется пойти, но сама уже сомневалась в успехе, и слова застревали в горле. Они не стоили десяти плетей.
После встречи с Манусом, ей отвели просторную комнату с огромной кроватью и кружевным балдахином. На стенах ничего не висело, кроме живописи короля. Также там стоял мраморный туалетный столик, за которым она теперь сидела, уставившись на стакан и думая, когда сделать следующий шаг... и какой именно шаг.
– Хорошо.
– Манус прислонился к дверному проему комнаты, сложив руки на груди.
– Ты надела платье, которое я сделал для тебя.
Их взгляды встретились в зеркале, и ее пальцы сжали ручку расчески.
– Да.
Словно она могла отвергнуть его пожелания. Ее бархатное платье соответствовало накидке, которую он всегда носил. Черное с золотой отделкой. Материал подчёркивал ее изгибы, мягкие и привлекательные. По его просьбе ее волосы завили, и теперь на спину спускались блестящие локоны.
– Ходят слухи, что ты одинок. Возможно, нам нужно найти тебе компаньона, - сказала Брайд. "Тогда ты оставишь меня в покое".
Однажды он пришел "поболтать", но, по большей части, расспрашивал, в каких драках она участвовала, как скрывалась от людей так долго. К ее удивлению, король был джентльменом. Не потому что Брайд ему нравилась, а потому что хотел использовать против Фионы, своего врага. Все еще. А Брайд не хотела наталкивать его на какие-либо мысли о них обоих.