Соблазны бытия
Шрифт:
– Девчонки рады, что будут учиться там вдвоем. Ты сама хвалила дисциплину в Дана-Холл. А мы смогли бы спокойно отправиться в путешествие. Можем же мы потратить какое-то время только на себя. Лучше узнаем друг друга.
– Мы и так прекрасно знаем друг друга, – сказала Барти.
– И да и нет. Барти, но мы же с тобой женимся. Мы явно заслужили медовый месяц.
– Я никогда не думала, что кто-то заслуживает подобные вещи, – возразила Барти. «Боже мой, я все больше начинаю рассуждать, как Селия». – В обозримом будущем не может быть и речи о длительном путешествии. Извини, но дела в «Литтонс» крайне важны для меня. В последнее время я уделяла им недостаточно внимания. Я упустила
– Так-так-так, хорошо, – прервал ее Чарли. – Общую идею я понял. Но меня все равно удивляет, что ты не можешь отодвинуть издательство и выкроить хотя бы немного времени для нас.
– Чарли! – Раздражение Барти переросло в злость. – Издательство обеспечивает… – Она осеклась, и очень вовремя. Иначе они поссорятся.
– Что оно обеспечивает?
Деньги. Деньги для содержания домов, платы за школу, за машины, за путешествия. Деньги не только для нее, но и для него тоже.
– Обеспечивает меня работой и ответственностью на ближайшие сто лет, – ответила Барти.
– Значит, мне придется ждать целую сотню лет? – Чарли осторожно улыбнулся. Он явно почувствовал ее гнев и дал задний ход. – Эти усилия стоят того. – Он поцеловав ее в макушку. – Отправляйся на свою важную работу… Пожалуйста, не смотри на меня так сердито. Я понимаю, насколько работа важна для тебя, и люблю тебя за это. А я останусь дома и испеку яблочный пирог. Раз уж мы заговорили о яблочном пироге… дорогая, ты не одолжишь мне десять долларов? Вчера вечером забыл сходить в банк, а мне нужно угостить завтраком важного клиента.
– Конечно. – Барти рассеянно полезла в бумажник и достала купюру. – Возьми.
– Дорогая, но мне не нужно пятьдесят.
– Бери. Других у меня нет. Десять долларов не заметишь, как исчезнут. Я намереваюсь открыть нам общий счет. Правда, хорошая идея?
– Это бы упростило денежные дела. Я мог бы взять на себя оплату части твоих счетов.
– Я могу…
Она чуть не сказала: «Я могу это делать и сама». Но ведь Чарли и вправду мог бы ее разгрузить. Неплохое предложение. Переложить на него все эти нудные платежи по страховкам, за свет, воду и телефон, зарплату Марии и уборщице, плату за доставку продуктов.
– Да, ты мне этим очень поможешь, – сказала Барти. – Сегодня же открою счет. – Она поцеловала Чарли. – Вечером не задержусь. Привет от меня девочкам. И скажи: как только вернутся с катка – сразу же за уроки.
– Так и скажу. Счастливо, дорогая. Удачного тебе дня. Я буду по тебе скучать.
Этот разговор вызвал у нее странные чувства. Сидя в такси, Барти пыталась думать о работе. Не получалось. Машина двигалась по Пятой авеню. Когда они проезжали мимо Эллиотт-хауса, все такого же великолепного, ее вдруг резануло сожаление. Зачем она продала особняк? Теперь там музей. Неожиданно на нее накатила тоска по Эллиотт-хаусу. Особняк напоминал ей о днях, когда они с Лоренсом любили друг друга. Тогда в ней было больше уверенности в себе и своих делах. Хотя трудностей и терзаний хватало.
Сама толком
Но даже если никто из них по ней не скучал, у нее не было иного выбора. И потом, не такая уж она любительница ходить по магазинам и каткам. Да и к путешествиям особой тяги нет. Ланчи – другое дело. Это часть ее работы. И никакие развлечения не дадут ей удивительного ощущения, когда находишь книгу – возможный бестселлер – и у тебя от волнения начинает колотиться сердце. Волнения не прекращаются, пока книга проходит стадию редактирования, пока создается обложка. А потом книга выходит в мир, поступает в продажу, появляются первые рецензии…
Барти повернулась к Пятой авеню, купавшейся в огнях. Изысканно украшенные витрины, обвитые разноцветными гирляндами здания. Рождество на Манхэттене.
– Барти, – произнесла она вслух, – ты все больше становишься похожей на Селию.
Она с удивлением обнаружила, что ждет не дождется встречи с Селией. Уму непостижимо! Барти сейчас очень не хватало Селии, с ее ясным видением, четкими суждениями и абсолютной, пугающей честностью.
Вот только когда Селия приедет, будет уже слишком поздно.
Предложение исходило от Кейра и сделано было им Селии, когда та приехала из Лондона проведать Элспет.
Селия посетовала, что «Литтонс» не поспевает за современными тенденциями в литературе и театре. Читатели и зрители требовали более реалистичных книг и пьес.
– Вы посмотрите, каким успехом пользуется пьеса «Оглянись во гневе» [12] . Это настоящая революция. Молодежь восстает против старых порядков. А в «Литтонс», похоже, никто, кроме меня, не ощущает необходимости перемен.
12
«Оглянись во гневе»– пьеса английского драматурга Джона Осборна.
– Под словом «никто» вы подразумеваете рабочий класс? – спросил Кейр.
Элспет настороженно посмотрела на мужа, но он улыбался Селии.
– Вовсе нет, – холодно возразила Селия. – Не понимаю, Кейр, почему вы до сих пор так болезненно относитесь к этой теме. Я имела в виду совсем другое. Людям хочется реалистичных книг, герои которых принадлежат к самым разным социальным слоям. Например, «Счастливчик Джим» Кингсли Эмиса. Очень интересный роман. Пусть главный герой и из низов, но выписан реалистично. Мне он понравился.
– Это и есть рабочий класс.
– Нет. Это реальная жизнь. Такая, какая она сейчас.
Вот тогда-то Кейр и высказал предложение написать книгу о расовых проблемах в Британии. Назавтра он позвонил Селии, чтобы подробнее рассказать о своем замысле. По его мнению, публикация такой книги требовала большой смелости.
– Смелость – одна из черт моего характера, – сказала Селия.
– Согласен. Теперь о замысле… Эти люди приезжают к нам тысячами. В основном с Ямайки. Мой приятель – он тоже из Глазго – работает в школе в Брикстоне. Пару месяцев назад я виделся с ним на собрании Национального союза учителей. Так вот, его ученики могут рассказать такие вещи – у вас волосы дыбом встанут.