Собор Святой Марии
Шрифт:
Старый слуга открыл смотровое окошко.
— Сеньора, — сказал он ей, — вы же знаете, что донья Элионор…
— Открой дверь! Я только хочу увидеть ее, пусть даже через окно, за которым она прячется.
— Но она не хочет, сеньора.
— Она знает, кто я?
Мар увидела, как Пэрэ повернулся в сторону окон особняка.
— Да.
Мар снова с силой ударила молоточком.
— Не делайте этого, сеньора, или донья Элионор позовет солдат, — посоветовал ей старик.
— Открой, Пэрэ.
— Она не хочет
Мар почувствовала, как чья-то рука легла ей на плечо и осторожно отстранила ее от двери.
— Возможно, баронесса захочет увидеть меня? — услышала она, прежде чем какой-то мужчина тоже подошел к окошку.
— Гилльем! — вскрикнула Мар и бросилась, чтобы обнять его.
— Ты меня помнишь, Пэрэ? — спросил мавр, обнимая Мар за плечи.
— Как мне не помнить?
— Тогда скажи своей госпоже, что я хочу ее видеть.
Когда старик закрыл окошко, Гилльем подхватил Мар за талию и поднял ее. Смеясь, Мар болтала ногами в воздухе. Потом Гилльем поставил свою любимицу на землю и заставил сделать шаг назад, чтобы рассмотреть ее.
— Моя девочка! — воскликнул он сдавленным голосом. — Как долго я ждал, чтобы приехать сюда и снова поднять тебя! Но теперь ты весишь гораздо больше. Ты стала настоящей…
Мар снова бросилась к нему в объятия.
— Почему ты меня покинул? — спросила она и расплакалась.
— Я всего лишь раб, девочка моя. Что мог сделать простой раб?
— Ты был мне как отец.
— А сейчас нет?
— Ты всегда им будешь.
Мар крепко обняла Гилльема. «Ты всегда им будешь, — подумал мавр. — Сколько времени я потратил зря, находясь вдали от нее!» Он повернулся к смотровому окошку.
— Донья Элионор не хочет вас видеть, — послышался ответ изнутри.
— Передай баронессе, что очень скоро она получит от меня весточку.
Солдаты сопроводили его обратно в камеру. Пока охранник надевал на него оковы, Арнау не отрывал взгляда от тени, которая лежала, поджав под себя ноги, в другом конце мрачного помещения. Он продолжал стоять даже после того, как охранник вышел из камеры.
— Откуда ты знаешь Аледис? — громко спросил он старуху, когда шаги в коридоре стихли.
Арнау показалось, что тень вздрогнула, но затем снова замерла.
— Откуда ты знаешь Аледис? — повторил он. — Что она здесь делала? Почему эта женщина навещает тебя?
Молчание, полученное им вместо ответа, заставило его вспомнить блеск больших карих глаз.
— Что общего у Аледис с Мар? — взмолился Арнау, снова обращаясь к старухе.
Он попытался расслышать, дышит ли она, но вздохи и стоны несчастных людей смешивались в тишине с дыханием, которым отвечала ему Франсеска. Арнау окинул взглядом лежавших на земле людей: никто не обращал на него ни малейшего внимания.
Трактирщик сдвинул большую миску над очагом, увидев Мар, появившуюся
— Это — большая честь для нашего заведения, — учтиво произнес хозяин, кланяясь с излишним подобострастием.
Гилльем подождал, пока трактирщик закончит угодничать.
— У тебя есть где остановиться?
— Да. Рабы могут заночевать в…
— Остановиться всем троим, — перебил его Гилльем. — Две комнаты: одна — для меня, а другая — для них.
Трактирщик перевел взгляд на юношей с большими темными глазами и кучерявыми волосами, которые молча ждали, стоя за спиной хозяина.
— Да, — ответил он. — Если, конечно, это вас устроит. Пойдемте со мной.
— Они сами займутся всем, — сказал мавр, указав на рабов. — Принесите нам немного воды.
Гилльем присел с Мар за стол. Они были одни в просторной столовой.
— Ты говоришь, что сегодня начался суд?
— Да, хотя не могу сказать тебе точно. К сожалению, я ничего не смогла узнать. Мне даже не удалось его увидеть.
Гилльем заметил, как у Мар надломился голос. Он протянул руку, чтобы утешить ее, но так и не дотронулся до нее. Она уже не ребенок, а он… что ни говори, всего лишь мавр. Никто не должен подумать, что… Хватит того, что произошло перед особняком Элионор. Тогда руки Мар преодолели расстояние, на которое не осмелился Гилльем.
— Я осталась такой же. Для тебя навсегда.
Гилльем улыбнулся.
— А твой муж?
— Он умер.
На лице у Мар не было и тени грусти, но Гилльем все равно поспешил сменить тему:
— Что-нибудь сделано для Арнау?
Мар закрыла глаза и сжала губы.
— Что ты имеешь в виду? Мы не можем сделать…
— А Жоан? Жоан — инквизитор. Ты о нем что-нибудь знаешь? Он не вступился за Арнау?
— Этот монах? — Мар презрительно улыбнулась и замолчала. Зачем Гилльему знать подробности пятилетней давности? Достаточно того, что случилось с Арнау. К тому же Гилльем приехал ради него. — Нет, — ответила Мар. — Жоан ничего не сделал. Он настроил против себя генерального инквизитора. Он здесь, с нами…
— С нами?
— Да. Я познакомилась с одной вдовой по имени Аледис, которая тоже остановилась здесь со своими двумя дочерьми. Она была подругой Арнау в детстве. По-видимому, его арест совпал с ее поездкой через Барселону. Я поселилась в их комнате. Это добрая женщина. Ты увидишь их всех, когда наступит время еды.
Гилльем сжал руку Мар.
— Как ты жила все эти годы?
Мар и Гилльем рассказывали друг другу о том, что с ними было в течение пяти лет разлуки, пока солнце над Барселоной не достигло зенита. Молодая женщина старательно избегала разговоров о Жоане.