Собор Святой Марии
Шрифт:
Тем временем статуя Святой Девы, раскачиваясь под крики бастайшей, уже появилась перед дворцом епископа. Бастайшизамедлили шаг, чтобы объединиться в страстном порыве народа Барселоны. Кто-то бросил в окно камень, зазвенели, рассыпавшись, стекла. Вслед за первым полетели другие.
Николау Эймерик и Беренгер д’Эрилль отошли от окна. Арнау продолжал ожидать ответа Франсески. Ни он, ни она не сдвинулись с места.
Несколько человек стали колотить в двери дворца.
— Хватит! — крикнул один из городских советников, пытаясь оттолкнуть тех, кто ломился в двери. — Хватит! — громко повторил он. — Никто не будет атаковать дворец без согласия города.
Люди, опомнившись, остановились.
— Ни один человек не посмеет идти в нападение без согласия советников и старшин города! — воскликнул представитель Совета Ста.
Горожане, стоявшие ближе всех к дверям, замолчали, и приказ разнесся по всей площади. Статуя Святой Девы перестала раскачиваться, среди ополченцев воцарилось молчание, и люди на площади стали смотреть на шестерых храбрецов, которые карабкались по стене фасада; первый уже добрался до разбитого окна зала заседаний трибунала.
— Спускайтесь! — послышался приказ.
Пять советников города и старшина бастайшей сключом от святой урны постучали в двери дворца.
— Откройте ополчению Барселоны!
В то же самое время офицер инквизиции колотил в ворота еврейского квартала, которые закрыли сразу же, как только ополчение двинулось в путь.
— Откройте! Откройте инквизиции! — кричал он.
Офицер хотел пробраться во дворец епископа, но все улицы, которые вели к нему, были переполнены горожанами. Оставался единственный путь — через еврейский квартал, который вплотную примыкал к дворцу. Оттуда, по крайней мере, можно было бы передать сообщение: викарий не вмешается.
Николау и Беренгер получили это известие еще в зале заседания трибунала: войска короля не придут на их защиту, а городские советники угрожают взять штурмом дворец, если им не позволят войти.
— Чего они хотят?
Офицер посмотрел на Арнау.
— Освободить морского консула.
Николау приблизился к офицеру настолько, что их лица почти соприкоснулись.
— Как они смеют? — рявкнул он. Потом, сделав полуоборот, он снова сел за стол трибунала. Беренгер сел рядом с ним. — Пусть войдут, — приказал Николау.
— Освободить морского консула! — слышались крики горожан.
Арнау выпрямился, насколько позволили оставшиеся у него силы. С того момента, как сын задал ей вопрос, Франсеска стояла с потерянным видом. Морской консул! «Я — морской консул», — читалось во взгляде Арнау, который гордо смотрел на Эймерика.
Пять советников и старшина бастайшейворвались в зал заседаний. За ними, стараясь пройти незамеченным, шел Гилльем, который получил разрешение старшины
— Что?.. — начал было говорить Николау.
— Ополчение Барселоны, — перебил его советник, повышая голос, — приказывает вам выдать Арнау Эстаньола, морского консула.
— Вы смеете отдавать приказы инквизиции? — с сарказмом в голосе спросил Николау.
Советник не отводил взгляда от Николау Эймерика.
— Повторяю еще раз, — угрожающе произнес он, — ополчение приказывает вам выдать морского консула Барселоны.
Николау что-то пробормотал и посмотрел на епископа, ища у него поддержки.
— Они захватят дворец, — сказал ему тот.
— Не посмеют, — тихо ответил Николау и, махнув рукой в сторону Арнау, закричал: — Он — еретик!
— Разве вы не должны были сначала судить его? — спросил кто-то из группы советников.
Николау посмотрел на них, прищурив глаза, и настойчиво произнес:
— Арнау Эстаньол — еретик.
— Повторяем в третий и последний раз: выдайте нам морского консула.
— Что значит в последний раз? — вмешался Беренгер д’Эрилль.
— Посмотрите на улицу, если хотите знать.
— Взять их! — выкрикнул инквизитор, жестом приказывая солдатам, стоящим у дверей.
Гилльем поспешно отошел от двери. Что касается советников, то никто из них не двинулся с места. Кое-кто из солдат схватился за оружие, но офицер взмахом руки остановил своих подчиненных.
— Взять их! — снова закричал Николау.
— Они пришли на переговоры, — напомнил ему офицер.
— Как ты смеешь?.. — заорал на него Эймерик, привстав со своего кресла.
Офицер перебил его:
— Может, вы знаете, как защитить дворец? Или вы забыли, что король не придет нам на помощь? — Офицер показал в сторону улицы, откуда доносились неистовые крики людей. Повернувшись к епископу, он вопросительно посмотрел на него в поисках поддержки.
— Можете забрать своего морского консула, — устало произнес епископ. — Он свободен.
Николау побагровел.
— Что вы сказали?.. — воскликнул он, хватая епископа за руку.
Беренгер д’Эрилль резко высвободился от него.
— Не в вашей власти отдавать нам Арнау Эстаньола, — заметил советник, обращаясь к епископу. — Николау Эймерик, — продолжил он, — ополчение Барселоны дает вам возможность пойти на уступки городу. Отдайте нам морского консула или пеняйте на себя.
В качестве подтверждения его слов в комнату влетел камень и попал на длинный стол, за которым сидели члены трибунала. Монахи-доминиканцы вздрогнули и испуганно переглянулись. Крики снова охватили Новую площадь. В окно один за другим полетели камни. Нотариус встал, собрал свои бумаги и отошел в конец зала. То же самое попытались сделать и черные монахи, сидящие ближе к окну, но инквизитор жестом заставил их остановиться.