Собрание народных песен

Киреевский Петр Васильевич

248

БРАТЬЯ-РАЗБОЙНИКИ И СЕСТРА

Возле Дону, Дону тихого, Там жила-была молодая вдова. Она породила себе девицыну, Десятую дочь любимую; Как два брата домами живут, Как два брата хорошо служут, Да пять братов на разбой пошли, Сестру свою замуж выдали За такова ли за торгашика, За торгашика за молодинкова, Молодинкова, хорошинкова. Она породила сибе детище; Уж я год жила, другой жила, Как на третий год стошнилося, Ко родной матушке захотелося: — Ты, торгашик мой, молодинькой. Запрягай-ка вороных коней, Ты поедим ко родной матушки. — Уж мы день едим, другой едим, Как на третий день — пять разбойничков, Они торгашика

зарезали, Милую детищу истратили, Самыё ли сестру в полон взяли, Заполонемши — стали спрашивать: — Ты какова-ж роду-племени? Ты какова отца матери?

Потом песня начинается снова и поется опять до конца. Вероятно, она от этого и называется круглою. После того поются следующие слова, вероятно приставленные после, ибо они переменяют эту песню из «круглой» в обыкновенную:

Ты, сестрица наша родная, Что же ты нам не сказалася? Мы б торгашика твово не резали, Милова б детища не тратили, И тибе в полон, сестрица, не брали!

249

ГОРЕ

Уж как шло горе По дороженьке, Оно лыками Горе связано, Мочалами Перпоясано; Привязалось горе К красной девушке; Уж я от горя — Во чисто поле, Горе за мной с косой бежит: — Выкошу, выкошу все чисты поля Сыщу, найду красну девицу! [53] — Уж я от горя — во темны леса, Горе за мной с топором бежит: — Вырублю, вырублю я темны леса, Сыщу, найду красну девицу! — Уж я от горя — в монастырь пойду, Горе за мной несет ножницы: — И здесь найду красну девицу! — Уж я от горя — во сыру землю, Горе за мной с лопатою; Стоит горе улыбается: — Доканал, доканал красну девицу, Вогнал, загнал во сыру землю!

53

В другом списке той же песни далее вставлено:

Уж я от горя в зелены луга, Горе за мной с серпом бежит: — Выжму, выжму зелены луга, Сыщу, найду красну девицу.

Прим. изд.

ЛИРИЧЕСКАЯ ПОЭЗИЯ

250

«Много, много в’сыра дуба…»

Много, много в’сыра дуба, Много ветвев наветвев: Только нет в’сыра дуба Золотой верхушечки. Уж теперь было надобно, Ко етому временю, К лету, кы теплому. Много, много в’Настасьюшки, Много друзьев и приятелей, Много роду-племени; Только нетути в Настасьюшки Родимова батюшки [54] . И теперь было надобно Кы етому случаю, Благословенью великому: Благословить ее некому. Благословит её чужая матушка, Благословит её чужой батюшка [55] .

54

Или «Родимой матушки», если нет у невесты матери, если невеста круглая сирота, то поется тот и другой стих. — Прим. собир.

55

Тоже поется, как сказано выше. Прим. соб.

251

«Летел сокол по поднебесью…»

Летел сокол по поднебесью, Под межою черною галушку хватаит. Просилась черная галушка на волю: — Пусти меня, ясмень сокол, на волю. — — Я тогда тебя пущу, когда крылья ощиплю, А сизые перушки в чистое поле пущу. — Просилася Настасья у Данилы на улицу: — Ты пусти меня, Данила, на улицу. — Я тогда тебя пущу, когда косу расплету, И на двое заплету.

252

«За Доном, Доном…»

За Доном, Доном Белая рыба играла. По бережку перья слала И сама себе дивовалась. Что хорошо слала. Настасьин батюшка Ко обедне выходил И становился он на приходе, И глянет по народу: И все девушки у винцах, На

мою Настасью белая илма [56] пала, Белая сниговая И виковая.

253

«Не разливайся, мой тихой Дунай…»

Не разливайся, мой тихой Дунай, Не пущай ручья в чистое поле. Случилось мимо Даниле ехать, Стягнул ланюшку плеточкою; Как взговорит ему белая лань: — Не стегай миня, Данила, плеточкою, Е в’кое время я гожусь тебе: Станешь жениться, на свадьбу приду, И всех твоих гостей развеселю; Лучше всех Настасьюшка.

56

Илма (ильма) — покрывало.

254

«Не мечись, рыба-щука, не мечися…»

Не мечись, рыба-щука, не мечися, Хотят тебя, рыба-щука, изловити, На двенадцать штук разрубити, На двенадцать блюд становити, На двенадцать столов становити. Догадайся, Данила, догадайся, Не пущай свою Настасью за ворота. Зеновские ребята воровати: Хотят твою Настасью поймати, И хотят они её целовати Через три платья парчевые, Через три ченцы золотые, Через низаное ожерелье. — Догадался, ребятушки, догадался, Догадался, товарищи, догадался!

255

«По сеням, по сенюшкам…»

Плясальная-самодерга

По сеням, по сенюшкам, По новым да по новеньким, Там ходила, выгуливала Молодая боярыня Настасья Семеновна. ’На будила, выбуживала Своево друга милого, Данилу Микитьевича: — Ты устань, проснись, милой друг, Пробудись, отеческой сын! Оторвался твой ворон конь От тово столба точенова, От колечка серебрянаво; Поломал он все вишенье, И калинушку с малинушкою, Черную ягоду со смородиною. — Не печалься, мой милой друг, Данила Микитьевич [57] , Поживем, поживем мы с тобой, Наживем, наживем мы с тобой Мы зеленый сад, И калинушку с малинушкою, Черну ягоду смородиною.

57

Настасья Семеновна (?)

256

«На дубчику два голубчика…»

На дубчику Два голубчика И целуются, Милуются, Сизыми крыльями обнимаются, Сизым перушком утираются. На ева тереме, На ева высоком Сидит Данила С Настасьею; Целуются, милуются, Белыми ручками обнимаются, Шелковым платком Утираются: — Ана друг ты мой, Настасьюшка, Я не смею тебе, Друг, слово, промолвить. Я хочу ехать Во иной город Торги торговать, Деушек закупать. Я куплю тебе На трех деушек: Первую деушку — Постелюшку слать, Другую деушку — За дитей ходить, А третью деушку — Возголовье класть.

257

«Травушка, муравушка, лазоревой цветок!..»

Травушка, муравушка, Лазоревой цветок! Ах, ни топтаная, Ни толоченая! Ана хто траву ломал, Кто шелковую топтал? Топтали казаки, Удалые молодцы. А кто ж у нас вичор Пьян пьянешенек пришел? На ногах-то не стоит. Он шатается, валяется По горенке своей, У Настасьи у ногах: — Ты, Настасьюшка, разуй, Семеновна, раздень. — Я б рада тебя разула, Да забыла, как зоуть; Пойтить было к соседу, Спросить, как зоуть. Соседи-то сказали: Данилой зоуть. А другие сказали: Микитичем зоуть. Уж я ногу-то разула, Данилой назвала, А другую-то разула, Микитичем назвала.