Собрание пьес. Книга 2
Шрифт:
Рогачева (любуясь Суховым). Вас не испугаешь.
Сухов. Боюсь очень огорчить вас, Катя, но должен все-таки вам сказать, что сегодня я никак не могу пробыть у вас долго. Лучше и не просите…
Катя. Да я и не прошу.
Сухов. …Сейчас уезжаю.
Катя. Я очень рада. Приезжайте поскорее туда, куда-нибудь от нас подальше. (Показывает рукою вдаль и смеется.)
Рогачева. Катя, как это грубо! Как тебе не стыдно!
Катя (досадливо).
Сухов хохочет.
Рогачева (говорит укоризненно и строго). Катя! Ты себе очень много позволяешь.
Сухов. Не будем ссориться, Катя. Ведь мы друзья. И вы угадали, что меня вам не обидеть. Очаровательные дерзости идут к вашей сельской простоте и к загорелым, как у крестьяночки, ручкам и ножкам. А будет время, и к вам так же пойдут любезные слова, которые будет мило говорить жена предводителя.
Катя (запальчиво). Мой — он не будет предводителем!
Сухов. Или, по крайней мере, недолго останется им. Нет, Катя, будущее мы оставим в покое, а теперь лучше скажите мне, что вы хотите, что бы я вам привез. Ведь и маленькие деревенские девочки с босыми ножками любят маленькие подарочки. Я приеду послезавтра.
Тихо разговаривая, на террасу выходят Рогачев и Чернецов.
Катя (смотрит на Сухова, угрюмо хмуря брови, и после недолгого молчания говорит быстро и невесело). Привезите мне какую-нибудь очень веселую книжку. Такую, которую можно дать даже умирающему, чтобы он смеялся.
Сухов смотрит на нее, не понимая, и не знает, что сказать.
Рогачева (говорит строго). Катя, не говори глупостей.
Чернецов (вполголоса).
Вынимает новое Он серебрецо, Но она суровое Делает лицо.Сухов. Стишки собственного сочинения?
Чернецов. Нет, я этим не занимаюсь.
Искать по старым книжкам Веселеньких стишков, Из папки ребятишкам Вырезывать коньков, Плясать, да так, чтоб скука Бежала с чердака, Ой ли, вот вся наука Бедняги чудака.Произносят и эти стихи таким унылым басом, что все улыбаются.
Сухов. Веселенькие стишки, правда! Ну, что ж, Катя, я поищу вам такую книжку. Клавдия Григорьевна, позвольте откланяться. Мне пора.
Рогачев. Нет, нет, как хотите, без ужина я вас не отпущу. Чем Бог послал.
Рогачева.
Чернецов. А мы к домам.
Рогачев и Рогачева, увиваясь около Сухова и вместе с ним уходя в дом, не замечают Чернецова.
На террасе остаются Чернецов и Михаил.
Чернецов. Пора, пора, Михаил, пора домой.
Михаил. Я ухожу.
Чернецов (идет к двери в дом и говорит). Попрощаться надо с хозяевами. Видишь, и Катя ушла.
И она, надев мантилью, Затворила свой балкон; Закурив свою манилью, Спать уходит нежный дон.Так-то, братец, пора.
Уходит в дом, и за ним уходит туда же Михаил.
Холодеющий воздух тих и ясен.
Через сад медленно проходит Лилит. В догорающих лучах зари лицо ее пламенеет. Капельки росы дрожат на ее ногах. Лилит останавливается у террасы за липою. Из дома выходит Чернецов, Чернецова и Михаил и идут через сад.
Чернецов (говорит тихо). Не люблю этого франта. Не люблю. И ты его не любишь, Михаил. Ты из ревности, а я принципиально не люблю.
Чернецова. Принципиально говоря, этот субъект и не может быть иным. Это — естественный продукт своей среды.
Чернецов. Ты не совсем права. Из этой среды все ж таки выходили…
Лилит тихо подходит к Михаилу, — он идет позади своих родителей; Лилит дотрагивается до его руки. Михаил останавливается. Чернецов и Чернецова уходят; они, увлеченные своим разговором, не заметили, как подошла Лилит, и не видели, как отстал от них Михаил.
Тихо спрашивает Лилит:'
— Михаил, ты ее любишь?
Михаил (отвечает). Люблю.
Лилит. Ты ее любишь. Я сегодня стояла перед нею на коленях. Я поцелую, склонясь до земли, ее ноги. Не бойся, Михаил, я не убью ее. Я не ревную. Все, что ты любишь, для меня свято. (Тихо уходит.)
Михаил (зовет негромко). Лилит!
Лилит не отвечает и уходит.
Михаил. Лилит! Какая ты странная!
Заря догорела. Сумерки сгущаются. Из дому выходит Катя. В прохладе и прозрачности ясного вечера отчетливо слышит Михаил, как скрипнула ступенька террасы, как на дорожке шелестят песчинки под босыми Катиными ногами. Сладостно холодея от восторга и печали, Михаил улыбается Кате.
Катя (молча обнимает Михаила, плачет и говорит). Я не разлюблю тебя никогда, никогда. На жизнь и на смерть мы с тобою вместе.