Собрание пьес. Книга 2
Шрифт:
Она (тревожно). Что с тобою?
Человек земли. Мне послышались сейчас чьи-то шаги.
Она (прислушиваясь). Нет, никого нет.
Человек земли. Может быть, это от моей Звездочки? Или она сама?
Она. Туда, где жизнь и любовь, мертвые не приходят. Забудь обо всем на свете, думай только о моей любви.
Приникает к нему и целует его долго и нежно. В это время дверь
Лицо его мрачно и значительно. На его руке повязка.
Он вошел тихо и остановился у двери, и кажется, что уже он давно стоит там. Наконец его замечают. И Человек земли, и Она с полминуты смотрят на Слугу с недоумением и страхом. Человек земли с усилием приподнимается.
Человек земли. Кто это? Как ты сюда попал?
Она бросается к Слуге. Берет его за руку, боязливо оглядываясь на Человека земли, и хочет вывести из комнаты. Но Слуга остается неподвижным.
Она (тихо). Зачем ты сюда пришел? Господин болен, ему вредно всякое волнение.
Слуга. Я должен был прийти, к тебе и к твоему господину.
Она. Ты оттуда? Ты принес от него письмо?
Слуга. Вот перстень моего господина. Больше я ничего не принес.
Она. А он где? Что с ним? Отчего ты оставил его? С ним кто-нибудь есть?
Слуга. Ему теперь хорошо. Вот нам всем без него плохо.
Она. Да скажи же наконец, что случилось! Он болен?
Слуга. Я принес вам злые вести.
Человек земли (все это время стоит в стороне и мрачно смотрит на Слугу. При последних словах он порывисто, хотя и с трудом, опираясь на мебель и на стены, подходит к Слуге). Говори скорее, что случилось!
Слуга. Мой господин упал со скалы в море.
Человек земли (садится на кресло, опирается локтями о круглый стол, закрывает лицо руками, шепчет). Погибли! Оба погибли!
Она. Но ты его спас?
Слуга. Господин погиб. Кто хочет смерти, того нельзя спасти.
Она (в отчаянии). Он погиб! Он умер! Я никогда его не увижу, никогда не услышу его голоса, не взгляну в его глаза! Он погиб!
Слуга. Госпожа, он перестал жить в тот же час, когда ты ушла от него. Там, с нами, оставалась только его земная оболочка, — душа его была безжалостно убита. Ты знала, госпожа, что без тебя он не мог жить.
Она. Нет, нет, я не могла знать это!
Слуга. Дни его были томлением, и ночи не приносили ему кратковременных утешений. Уже он не восходил на башню, не следил за течением светил небесных и не прибавил ни одной строки
Человек земли поднимает голову и пристально смотрит на Слугу. На короткое время взоры их встречаются в мрачном поединке. Слуга отводит свои глаза и смотрит на Нее.
Она (плача). Он любил меня, любил, любил!
Слуга. Госпожа, разве ты не знала, что он любил тебя? Жить без тебя он не мог, и смерть пришла, избавительница.
Человек земли подходит к Слуге и всматривается в него. Слуга угрюмо опускает глаза. Человек земли смотрит внимательно на повязку на руке Слуги.
Человек земли. А это что у тебя на руке?
Слуга. Собака искусала. Когда господин умер…
Человек земли (перебивая его). Она защищала своего господина? Ты его убил?
Слуга (решительно и мрачно). Ты его убил. Ты и она, любовь, оставившая моего господина, унесшая душу его.
Человек земли. Как ты смеешь говорить это! Ты, убийца!
Она. Оставь его, не упрекай. Он говорит правду.
Человек земли. Правду? Разве ты не догадываешься, что этот человек, из ложного сострадания к своему господину, убил его и потом труп его сбросил со скалы в море?
Она. Не может быть!
Человек земли (Слуге). Ты не посмеешь сказать, что я говорю неправду. Но ты не понял того, что тоска его прошла бы с годами, и он опять вернулся бы к своей работе. И вот ты самовольно распорядился тем, что тебе не принадлежало, чужою жизнью, и дерзко погасил ее.
Слуга. Ты проницателен, но ты не можешь понять того, что мой господин не мог бы утешиться и позабыть. Он был не из тех, которые забывают и переживают. У него была одна душа, одна любовь, одна истина и одна жизнь. Любовь ему изменила, истина его обманула, и великая, прекрасная душа его умерла. Жить ему было незачем, а это, последнее, — это было только падение тела в воду и больше ничего. Не все ли равно телу, лишенному души, в каком положении и в каком месте ему находиться!
Человек земли. Ты слышишь, он и не пытается отрицать, что убил его! Он еще пытается оправдываться! Пустыми софизмами он хочет доказать, что был прав!
Она. Оставь его. Он говорит правду. Я виновна в этой смерти.
Человек земли. Ты хочешь сказать, что считаешь и меня в чем-то виновным?
Она. Нет, нет. У тебя есть другая, умершая оттого, что ты ей изменил. Я не должна была уходить от него! Я должна была остаться! Должна, — вот я чувствую теперь, что это — не пустое слово! Совесть говорит мне об этом.