Собрание сочинений, том 15

Энгельс Фридрих

Одновременное вторжение в Кентукки [347] , являющийся благодаря своей населенности, географическому положению

и экономическим ресурсам важнейшим из пограничных штатов, было, если рассматривать его изолированно, всего лишь диверсией. Опираясь же на решающие успехи в Мэриленде, это вторжение привело бы к подавлению сторонников Союза в Теннесси, к обходу Миссури с флангов, обеспечило бы безопасность Арканзаса и Техаса, создало бы угрозу для Нового Орлеана, а главное, оно перенесло бы войну в Огайо — центральный штат Севера, обладание которым позволяет господствовать над Севером в той же мере, в какой обладание Джорджией обеспечивает господство над Югом. Армия конфедератов в Огайо отрезала бы западные штаты Севера от восточных и разгромила бы противника, опираясь на его собственный центр. После поражения главных сил мятежников в Мэриленде вторжение в Кентукки, предпринятое без должной энергии и не встретившее нигде поддержки народа, свелось к незначительной партизанской вылазке. Даже взятие Луисвилла теперь лишь сплотило бы «великанов Запада» [348] — волонтеров из Айовы, Иллинойса, Индианы и Огайо, — превратив их в «лавину», подобную той, которая во время

первого победоносного похода в Кентукки обрушилась на головы южан.

347

Вторгнувшиеся 12 сентября 1862 г. в штат Кентукки войска конфедератов были разбиты северянами в сражении у Перривилла 8 октября.

348

«Великанами Запада» Маркс называет фермерское население западных штатов США, именовавшихся в XIX в. Великим Западом (The great West); фермеры Запада сыграли решающую роль в борьбе против рабства в период Гражданской войны 1861–1865 годов. — 569.

Таким образом, мэрилендский поход показал, что волны сецессии не обладали достаточной силой напора, чтобы перекинуться через Потомак и достигнуть Огайо. Юг вынужден ограничиться обороной, в то время как только наступление могло принести ему успех. Лишенный пограничных штатов, зажатый между Миссисипи на западе и Атлантическим океаном на востоке, Юг, таким образом, не завоевал ничего, кроме своей могилы.

Нельзя забывать ни на один момент, что, поднимая знамя мятежа, южане владели пограничными штатами, господствовали здесь политически. Они предъявляли требования на территории. Но вместе с территориями они утратили и пограничные штаты.

И все же вторжение в Мэриленд началось в исключительно благоприятной обстановке: северяне потерпели ряд неслыханно позорных поражений; армия федералистов деморализована; Джэксон-Каменная стена — герой дня; Линкольн и его правительство — всеобщее посмешище; демократическая партия на Севере снова усилилась и уже считает возможным избрание Джефферсона Дэвиса на пост президента; Франция и Англия готовы открыто признать законность признанного ими тайком правительства рабовладельцев. «Е pur si muove!» [ «А все-таки она вертится!» Ред.] Разум в мировой истории все же побеждает.

Еще более важное значение, чем поход в Мэриленд, имеет прокламация Линкольна. Линкольн — фигура «sui generis» [ «своеобразная, единственная в своем роде». Ред.] в анналах истории. Никакой инициативы, никакого воодушевления, никакого позирования, никаких исторических драпировок. Самым значительным из своих действий он всегда придает наиболее заурядную форму. Если другие, действуя ради квадратных футов земли, провозглашают «борьбу за идею», то Линкольн даже тогда, когда он действует во имя идеи, говорит только о «квадратных футах земли». Нерешительно, против воли, нехотя исполняет он бравурную арию своей роли, как будто прося извинения за то, что обстоятельства принуждают его «быть героем». Самые грозные декреты, которые он швыряет навстречу врагу и которые никогда не утратят своей исторической значимости, напоминают — в соответствии о намерением их автора — обычные вызовы в суд, посылаемые друг другу адвокатами спорящих сторон, юридическое крючкотворство, опутанные мелочными оговорками actiones juris [юридические акты. Ред.]. Такой же характер носит его недавняя прокламация, этот важнейший документ американской истории со времени основания Союза, документ, разорвавший старую американскую конституцию, — манифест Линкольна об отмене рабства [349] . Нет ничего легче, чем выискивать в деяниях Линкольна черты, противоречащие эстетике, недостаток логики, шутовскую форму и противоречивость с политической точки зрения, как это делают английские Пиндары рабства — «Times», «Saturday Review» и tutti quanti [иже с ними. Ред.]. И все же в истории Соединенных Штатов и в истории человечества Линкольн займет место рядом с Вашингтоном! Разве в наши дни, когда все незначительное, происходящее по эту сторону Атлантического океана, напускает на себя мелодраматическую важность, не имеет никакого значения то, что все значительное, совершающееся в Новом свете, выступает в таком будничном виде?

349

Прокламация об освобождении, обнародованная Линкольном 22 сентября 1862 г., объявляла свободными с 1 января 1863 г. негров-рабов, принадлежавших южным плантаторам — участникам мятежа. Одновременно всем неграм было предоставлено право служить в армии и флоте. Освобождение негров, проведенное после ряда военных неудач и под давлением народных масс, ознаменовало переход Севера к революционной войне. Вместе с тем, освобождение без земли при сохранении на Юге господствующего положения плантаторов не избавляло негров от беспощадной эксплуатации со стороны прежних рабовладельцев и от варварской расовой дискриминации.

Линкольн не является порождением народной революции. Обычная игра всеобщего избирательного права, не сознающего величия тех задач, которые оно призвано решать, вынесла на вершину его — плебея, проделавшего путь от каменотеса до сенатора от Иллинойса, человека без интеллектуального блеска, без особой силы характера, без исключительной значимости — среднего человека доброй воли. Никогда еще Новый свет не одерживал большей победы, чем на этот раз, доказав, что благодаря его политической и социальной организации средние люди доброй воли могут выполнять задачи, для решения которых Старому свету понадобились бы герои!

Гегель в свое время заметил, что в действительности комедия выше трагедии, что юмор разума выше его пафоса [350] . Если Линкольн не обладает пафосом исторического действия, то он, как средний человек, вышедший из народа, обладает юмором этого действия. В какой момент обнародовал Линкольн прокламацию об отмене с 1 января 1863 года рабства на территории Конфедерации? В тот самый момент, когда Конфедерация в качестве самостоятельного государства принимает на конгрессе в Ричмонде решение о «мирных переговорах». В тот самый момент, когда рабовладельцы пограничных штатов считали, что с вторжением южан в Кентукки «the peculiar institution» («особый институт») [рабство. Ред.] сделался столь же несокрушимым,

сколь несокрушимо их господство над своим земляком Авраамом Линкольном, президентом в Вашингтоне.

350

Маркс, по-видимому, имеет в виду мысль, высказанную Гегелем в «Лекциях по эстетике», кн. III, параграф «Принцип трагедии, комедии и драмы». См. G. W. F. Hegel. Werke, Bd. X, Abt. III, Berlin, 1838, S. 526–540 (Г. В. Ф. Гегель. Сочинения, т. X, ч. III, Берлин, 1838, стр. 526–540).

Написано К. Марксом 7 октября 1862 г.

Напечатано в газете «Die Presse» № 281, 12 октября 1862 г.

Печатается по тексту газеты

Перевод с немецкого

На русском, языке впервые опубликовано в журнале «Вопросы истории КПСС» № 5, 1958 г.

К. МАРКС

ИЗГОТОВЛЕНИЕ ХЛЕБА

Гарибальди, Гражданская война в Америке, революция в Греции, хлопчатобумажный кризис, банкротство Вейяра [351] — все это отступает сейчас в Лондоне на задний план перед… хлебным вопросом, перед вопросом о хлебе в буквальном смысле слова. Англичане, которые так гордятся своими «идеями в сфере железа и пара», вдруг открыли, что «staff of life» («опору жизни») они изготовляют древнефранкским способом, как во времена вторжения норманнов. Единственный существенный шаг вперед заключается в фальсификации продуктов, которая облегчается современной химией. Старая английская пословица гласит, что каждый человек, даже самый лучший, должен в своей жизни съесть «a peck of dirt» (мерку грязи). Но ведь это понимается в переносном смысле. Джон Буль и не подозревает, что он изо дня в день поглощает в самом прямом физическом смысле невообразимую mixtum compositum [мешанину. Ред.] из муки, квасцов, паутины, тараканов и человеческого пота. При его твердом знании библии ему было, конечно, известно, что человек добывает хлеб в поте лица своего; но для него явилось совершеннейшей новостью, что человеческий пот должен входить в качестве обязательной приправы в хлебное тесто.

351

Речь идет о революционных событиях в Греции, начавшихся в феврале 1862 года. Движение было вызвано крайне тяжелым экономическим положением, создавшимся вследствие англо-французской оккупации Греции в 1854–1857 годах. Во главе борьбы, направленной против засилья иностранцев в экономике и политической жизни страны, стояла национальная буржуазия. 22 октября 1862 г. в Афинах восстал гарнизон, к которому присоединилось все население города. Образовавшееся тогда же временное правительство объявило о низложении короля Оттона Баварского. В дальнейшем, однако, английскому правительству удалось, используя слабость греческой буржуазии, вновь навязать греческому народу своего ставленника — датского принца Вильгельма под именем Георга I.

Банкротство Вейяра, французского предпринимателя, связанного с комитетом по организации всемирной промышленной выставки в Лондоне (см. примечание 342), стало известно в сентябре 1862 г., незадолго до закрытия выставки, и сделалось одним из объектов газетной шумихи.

Последовательность, в какой крупная промышленность овладевает различными областями производства, где она застает ручной труд, ремесло и мануфактуру, представляется на первый взгляд весьма прихотливой. Так, например, выращивание пшеницы есть сельское занятие, а выпечка хлеба — городское. Не следовало ли ожидать, что промышленное производство овладеет сначала городским промыслом, а потом уже сельским? Между тем действительный ход развития был обратным. Куда бы мы ни обратили свой взор, всюду мы видим, что производство предметов, предназначенных для непосредственного потребления, до сих пор почти не испытывало влияния крупной промышленности, что удовлетворение насущных потребностей человека осуществляется посредством старозаветных, невероятно громоздких ремесленных приемов. И не Англия, а Северная Америка впервые пробила брешь в этой традиции, да и то лишь в наши дни. Янки первыми начали применять машины в портняжном, сапожном и тому подобных отраслях производства и даже перенесли их с фабрики в частный дом. Впрочем, это явление объясняется очень просто. Промышленность требует массового производства, производства в большом масштабе, для торговли, а не для личного потребления, и по самой сути дела сырье и полуфабрикаты составляют первую, а готовые товары, предназначенные для непосредственного потребления, последнюю область ее завоевания.

Однако теперь в Англии пробил, по-видимому, час гибели пекарей-хозяев и наступает эра хлебных фабрикантов. Но только лишь отвращения и ужаса, вызванного разоблачениями г-на Трименхира по поводу «хлебных таинств» [352] , было бы недостаточно для подобной революции, если бы капитал, в массовом масштабе вытесняемый американским кризисом из давно монополизированных им областей, не искал так жадно новой сферы для своего приложения.

Поденные рабочие лондонских пекарен наводнили парламент жалобами на свое исключительно бедственное положение. Министр внутренних дел назначил г-на Трименхира докладчиком, а отчасти и следователем по вопросу об этих жалобах. Доклад г-на Трименхира и явился сигналом к буре.

352

Имеется в виду Синяя книга: «Report addressed to Her Majesty's principal Secretary of State for the Home Department, relative to the Grievances complained of by the Journeymen Bakers». London, 1862 («Доклад, направленный министру внутренних дел ее величества по поводу жалоб, поданных пекарями-поденщиками». Лондон, 1862). Составлено X. С. Трименхиром.

Этот доклад состоит из двух главных разделов. В первом изображается крайняя нищета рабочих хлебопекарного производства, второй содержит разоблачения об отвратительных таинствах самого процесса хлебопечения.

Первая часть доклада характеризует рабочих пекарен как «белых рабов цивилизации». Их обычный рабочий день начинается в 11 часов вечера и продолжается до 3–4 часов пополудни. К концу недели рабочий день увеличивается. В большинстве лондонских пекарен он начинается с 10 часов вечера в пятницу и продолжается без перерыва до позднего вечера в субботу. Средняя продолжительность жизни этих рабочих, умирающих большей частью от чахотки, составляет 42 года.