Собрание сочинений, том 15

Энгельс Фридрих

Книга Кинглека, весьма вероятно, произведет большое впечатление в Германии. В то время как она низводит до минимума роль французов в победе на Альме [372] , к русским она относится с кажущимся почтительным беспристрастием; она ссылается на известные уже источники, исходящие от всех трех наций, участвовавших в войне, и свободна от специфически французского хвастовства, которое у Тьера и его компании выглядит столь же отвратительным, сколь и смешным. Однако паши друзья англичане тоже не прочь похвастать, и хотя они свое хвастовство преподносят более умело, чем французы, все же краски здесь сгущены по меньшей мере так же, как и у последних. Уже поэтому интересно сорвать беллетристический покров с описания сражения на Альме — единственного военного события, освещенного в вышедших до сих пор двух томах, и отделить действительно новый исторический материал от приукрашиваний, хвастливых фраз и домыслов, которыми г-н Кинглек заполняет свое произведение.

372

20 (8)

сентября 1854 г. на реке Альме произошло первое крупное сражение Крымской войны 1853–1856 гг. между русской армией и англо-французскими союзными войсками. Сражение было выиграно армией союзников, имевших на своей стороне, помимо численного перевеса, ряд военно-технических преимуществ. Несмотря на ошибки, допущенные русским командованием, союзники понесли в этом сражении значительные потери в результате контратак русских войск.

Но помимо этого сражение на Альме представляет совершенно особый интерес с точки зрения тактики, что до сих пор не было оценено в должной мере. В этой битве снова сталкиваются, впервые после Ватерлоо, два различных тактических принципа, один из которых принят всеми европейскими армиями, а другой отброшен всеми, за исключением одной армии — английской. На Альме английская линия двинулась против русских колонн и опрокинула их без особых усилий. Так или иначе, это свидетельствует о том, что старая линия еще не совсем отслужила свой век, как это утверждается на континенте в учебниках по тактике, и во всяком случае этот вопрос заслуживает несколько более подробного рассмотрения.

I

Данные о вооруженных силах обеих сторон, приводимые Кинглеком, чрезвычайно неточны. Относительно англичан он имеет под рукой официальные данные и устанавливает по ним число сражавшихся в 25404 пехотинца и артиллериста, немногим более 1000 кавалеристов, а также 60 орудий. Это можно считать достоверным. Число французов он округляет до 30 тысяч человек при 68 орудиях; к этому надо прибавить еще 7 тысяч турок. Круглым счетом получается всего 63500 союзников при 128 орудиях, что в общем, по-видимому, довольно правильно. Но с русскими у г-на Кинглека начинаются затруднения. Теперь, правда, в «Крымской экспедиции» Аничкова (немецкий перевод-Берлин, Митлер, 1857, выпуск 1-й) [373] приведен перечень с названиями и номерами полков, батальонов, эскадронов и батарей, основанный, очевидно, на официальных источниках и не опровергнутый до сих пор ни в одном из существенных пунктов. Согласно этому подсчету, у русских было на Альме 42 батальона, 16 эскадронов, 11 казачьих сотен и 96 орудий в 101/2 батареях, всего 35000 человек. Но это отнюдь не удовлетворяет г-на Кинглека. Он производит особый подсчет, причем постоянно ссылается на Аничкова, как на свой источник, но приходит к совершенно иным результатам, не считая, однако, нужным документально обосновать свои данные, расходящиеся с источниками. Вообще для всей книги характерно, что в ней показания очевидцев всегда приводятся там, где описываются общеизвестные факты, а отнюдь не тогда, когда высказываются новые и рискованные утверждения.

373

Anitschkof. «Der Feldzug in der Krim». Erster Theil, Berlin, 1857 (перевод с русского издания: Аничков. «Военно-исторические очерки Крымской экспедиции». Часть первая, Санкт-Петербург, 1856).

Что касается пехоты, оба подсчета отличаются друг от друга лишь в незначительной степени. У Аничкова мы находим 40 линейных батальонов, 1 стрелковый батальон и полубатальон морской пехоты. Кинглек превращает этот последний полубатальон в 2 батальона и ссылается при этом на Ходасевича (майора Тарутинского пехотного полка), который их будто бы видел [374] . Но этот пункт несущественен, так как Кинглек сам признает, что русские считали эти части весьма незначительными. Кроме того, он превращает упоминаемые у Аничкова две саперные роты в целый батальон и причисляет их повсюду к пехоте.

374

Имеется в виду книга: R. Hodasevich [Chodasiewicz]. «A Voice from within the Walls of Sebastopol» (P. Ходасевич. «Голос из осажденного Севастополя»), изданная в Лондоне в 1856 году.

Зато в отношении кавалерии преувеличения Кинглека выступают гораздо резче. При описании битвы в целом и при каждом удобном случае он подчеркивает, что у русских на поле боя было «3400 пик», а на каждом плане сражения позади правого фланга русских фигурирует огромная колонна, с примечанием, что в этом месте находилась русская кавалерия численностью в 3000 человек. Нам то и дело напоминают о поразительной бездеятельности этих 3000 человек и опасности их соседства для англичан, имевших лишь немногим более 1000 кавалеристов. Кинглек всячески остерегается обратить наше внимание на то, что свыше одной трети этой кавалерии состояло из казаков, о которых каждый знает, что они непригодны для сражений в сомкнутом строю с регулярной кавалерией. При полном незнании всех военных обстоятельств, которое обнаруживается на протяжении всей книги, эту грубую ошибку следует приписать скорее невежеству, чем злой воле.

Что касается артиллерии, то здесь Кинглек не выдерживает никакой критики. Аничков, как указывалось выше, насчитывает в общем 96 орудий — в 10 подробно описанных легких и тяжелых полевых

батареях, к которым присоединились еще четыре корабельных пушки в запряжках. Он также указывает точно, где находилась каждая из этих батарей во время — сражения. У Кинглека фигурируют все эти батареи (с отдельными незначительными отклонениями в номерах), но кроме того и еще три других. 5-я батарея 17-й бригады, которая встречается и у Аничкова, фигурирует у Кинглека на первоначальной позиции дважды: первый раз на левом фланге (стр. 231) и вслед за этим — еще раз в главном резерве (стр. 235)! Подобным же образом 3-я батарея той же 17-й бригады, которой, по Аничкову, там вовсе не было, фигурирует у Кинглека дважды: первый раз на левом фланге и во второй раз в центре как «позиционная батарея»! Общеизвестно, что, согласно организации русской артиллерии во время Крымской войны (ср. Гакстгаузен — «Очерки о России» [375] ), в каждой артиллерийской бригаде имелась только одна тяжелая батарея из 12 орудий, что впоследствии, когда были введены батареи из 8 орудий, в бригадах, вероятно, могли появиться 1-я и 2-я тяжелые батареи, но никак не 3-я, — однако нашему историку до этого нет никакого дела. Он заботится лишь о том, чтобы геройские подвиги англичан на Альме сделать возможно более необычайными, а для этого ему необходимо иметь как можно больше русских пушек. Таким образом, там, где он находит в русских отчетах (которые все, за исключением Аничкова, более или менее непригодны для таких деталей) упоминание о какой-либо батарее, которую не называет Аничков, он считает, что Аничков забыл ее упомянуть, и совершенно спокойно прибавляет ее к батареям, указанным Аничковым. Если он одну и ту же батарею находит в разных источниках на двух различных местах поля сражения, то он преспокойно засчитывает ее дважды и, в крайнем случае, устанавливает, что один раз имеется в виду легкая, а второй раз тяжелая батарея.

375

A. F. Haxthausen. «Studien uber die innern Zustande, das Volksleben und insbesondere die landlichen Einrichtungen Ruslands». Dritter Theil, Berlin, 1852, S. 255–292 (А. Ф. Гакстгаузен. «Исследования внутренних отношений, народной жизни и в особенности сельских учреждений России». Часть III, Берлин, 1852, стр. 255–292).

Со всеми этими фокусами Кинглек получает все же лишь 131/2 батарей, по 8 пушек в каждой, итого 108 орудий, и так как он упускает из вида, что, согласно Аничкову, три батареи 16-й бригады были организованы еще по-старому — в 12 орудий (из этого видно, как поверхностно работает Кинглек), то по сравнению с Аничковым получается увеличение всего лишь на 12 орудий. Итак, Кинглеку приходится делать чрезвычайные усилия, чтобы усеять высоты у Альмы русскими орудиями. В этом ему помогает полевое укрепление, которое англичане высокопарно назвали «Большим редутом». Аничков об этом просто говорит:

«Справа от дороги была установлена на выгодной позиции батарея № 1 той же бригады (16-й), которая прикрывалась траверсом».

Кинглек дает также совершенно правильное описание этого незначительного сооружения, но никак не может понять, что за ним были установлены обычные 12-фунтовые орудия, и утверждает, что это были якобы тяжелые орудия из Севастополя. Ходасевич утверждает, правда, что там стояли орудия 2-й батареи 16-й бригады (он смешивает 1-ю и 2-ю батарею), но калибр пушки и гаубицы, которые и теперь еще находятся в Вулидже, доказывает, что эти орудия не принадлежали к регулярной полевой артиллерии (стр. 233). Кинглек идет еще дальше. На странице 229 он говорит совершенно определенно:

«Это были тридцатидвухфунтовые пушки и деадцатичетырехфунтовые гаубицы».

В 1849 г., во время восстания в Пфальце, некоторые предводители инсургентов объясняли постоянные отступления своих частей всегда тем, что их обстреливали «24-фунтовыми зажигательными ядрами». Авторы этого утверждения никогда, конечно, не ожидали, что гаубицы, из которых вылетали эти ужасные ядра, будут захвачены г-ном Кинглеком на Альме. Что значат эти 24-фунтовые ядра для…

[Далее в рукописи отсутствуют две страницы. Ред.]

II

… орудия, отделенные от Канробера, дивизия которого была нейтрализована русскими орудиями, дистанцией в 1500 шагов, в то время как собственная артиллерия Канробера старалась добраться до него обходным путем длиной по меньшей мере в половину немецкой мили [Немецкая (географическая) миля = 7,420 км. Ред.]; наконец, принц Наполеон, застрявший в долине на расстоянии 1200 шагов от Канробера и медливший перейти реку. Такая разбросанность его войск по фронту в 6000 шагов и, особенно, опасное положение Боске внушили, в конце концов, маршалу Сент-Арно столь сильный страх, что он решил прибегнуть к отчаянному средству — выслать вперед весь свой резерв. Бригада Лурмеля была послана вслед Буа, в то время как бригада д'Ореля должна была усилить принца Наполеона. Направив таким образом оба своих резерва именно в те два дефиле, которые и без того уже были забиты войсками, Сент-Арно довершил распыление своих боевых сил. Если бы все это не было сказано во французском официальном отчете («Исторический атлас Восточной войны» [376] ), то этому вряд ли можно было бы поверить.

376

«Atlas historique et topographique de la guerre d'Orient, en 1854, 1855 et 1856». [Paris], 1859 («Исторический и топографический атлас Восточной войны, 1854, 1855 и 1856 годы». [Париж], 1859).