Собрание сочинений, том 15
Шрифт:
Едва лишь они взобрались по склону, как обе колонны Казанского полка двинулись им навстречу. И здесь наш автор начинает петь дифирамбы по поводу несравненных качеств британских войск.
«Здесь обнаружилось, что и теперь, после почти сорока лет мирного времени, наши солдаты все еще обладают теми неоценимыми качествами, которые не дают им, подобно иностранцам, чувствовать тяжесть пехотной колонны… Они начали стрелять на свой английский лад, полувесело, полусердито, в плотную сплошную массу, торжественно надвигавшуюся на них. Колонна не проявляла признаков беспокойства, но она была, по-видимому, перемуштрованной частью, неумело или слабо управляемой. Во всяком случае, ее начальники не могли создать впечатление мощи у тех групп английских парней (lads), которые весело шли ей навстречу и досаждали ей пулями. Вскоре колонна остановилась, повернула назад и
Мы не станем больше останавливаться на этих хвастливых заявлениях и лишь отметим, что эти «парни» и «молодые войска», как их любит называть Кинглек, которые мы достаточно часто видели (участвовавший в этом бою 33-й полк незадолго до его отправки в Крым), при существующем в Англии 12-летнем сроке службы и при частых продлениях этого срока еще на 9 лет — были тогда, в среднем, в возрасте по крайней мере 27 лет; отметим также, что со времени Крымской войны и ост-индского восстания, где эти великолепные полки были уничтожены, каждый английский офицер тщетно стремится опять получить под свое начальство таких старых «парней». Но довольно. Эта колонна (восточная, находившаяся на правом фланге русских) после слабой попытки произвести штыковую атаку была, по-видимому, вынуждена отступить даже перед огнем беспорядочной линии. Другая повела наступление на 7-й полк, перейдя вскоре к огневому бою стоя, и долго продолжала вести его не развертываясь, причем, естественно, понесла огромные потери.
Три английских батальона, находившиеся в центре, двигались на батарею, огонь которой, по-видимому, был слабым и не сдерживал наступления. Когда они подошли достаточно близко, чтобы броситься в атаку на орудия, батарея дала залп, взяла орудия на передки и умчалась. Одна 7-фунтовая гаубица была найдена в укрытии, другая, 32-фунтовая, запряженная лишь тремя лошадьми, была задержана и доставлена капитаном 23-го полка Беллом. Англичане заняли наружный вал траверса и сгруппировались на правом и левом флангах. Владимирский полк подошел теперь ближе, но, вместо того чтобы ударить в штыки по расстроенной массе, также поддался соблазну вести огонь и остановился. Под огнем гораздо более широкого фронта англичан плотная колонна подверглась бы, вероятно, той же участи, что и Казанский полк, но тут у англичан два раза подряд прозвучал сигнал к отступлению, дважды повторенный по всей линии фронта; войска начали отходить, сначала в отдельных пунктах, затем повсюду, что происходило местами спокойно, а местами в полном беспорядке. Четыре участвовавших в бою батальона потеряли вместе 46 офицеров и 819 рядовых.
Вторая боевая линия (герцога Кембриджского) следовала за первой весьма медленно и за все время боя переправилась сначала через реку, а затем укрылась за упомянутой выше бермой. Только теперь она двинулась вперед. Средний батальон правой бригады, состоявший из шотландских и гвардейских стрелков, пошел в наступление первым, но его левый фланг был смят отступающими беглецами легкой дивизии, а правый фланг не выдержал огня Владимирского полка; не получив своевременной поддержки, и этот батальон также отошел в беспорядке назад. Это произошло в то самое время, когда наступление французов начало замедляться, и против Канробера сформировалась колонна из восьми батальонов.
Этот момент, когда союзникам везде приходилось туго, для г-на Кинглека является как раз самым подходящим, чтобы показать нам чудо, не уступающее чудесам «Тысячи и одной ночи» и окружающее лорда Раглана ореолом неожиданной славы. Мы прошли бы мимо этого обстоятельства, если бы оно действительно не оказало некоторого влияния на ход сражения и не имело бы известного значения еще и потому, что Кинглек говорит здесь как очевидец — правда, весьма слабо разбирающийся в деле.
Когда английская армия начала готовиться к переправе через реку, Раглан со своим штабом поскакал через Альму в том месте, где соприкасаются линии фронта англичан и французов, и на противоположном берегу стал подниматься вверх по ущелью, почти не встречая какого-либо другого сопротивления, кроме как со стороны нескольких дозорных стрелков.
Вскоре перед ним оказалась круглая вершина, на которую он поднялся и откуда смог обозреть с фланга все расположение русской армии против англичан и даже обнаружить их резервы. Как ни кажется странным, чтобы генерал наступающей армии находился без всякого прикрытия на холме, расположенном у фланга неприятеля, — поскольку имеются многочисленные свидетели, можно в этом не сомневаться. Однако Кинглек, не довольствуясь тем, что поместил своего героя непосредственно
Этот холм, местонахождение которого мы здесь не можем указать точно, но который, во всяком случае, находится не там, куда его помещает Кинглек, — этот холм представлял, тем не менее, удобную позицию для артиллерии, и Раглан сейчас же послал за орудиями, а также за пехотой. Некоторое время спустя, почти одновременно со взятием батареи англичанами, прибыли два орудия. Одно из этих орудий будто бы рассеяло русский резерв (который, согласно Кинглеку, находился на расстоянии всего лишь в 1100 шагов!), другое же взяло под фланговый обстрел батарею, прикрывавшую мост на дороге к Севастополю. После нескольких выстрелов эта батарея, уже давно обстреливаемая с фронта превосходящей ее артиллерией (18 орудий), снялась, и таким образом был открыт путь для продвижения дивизии Эванса. Последняя медленно теснила русскую пехоту, сражавшуюся здесь большей частью разрозненно, и вместе с дивизией Ингленда, артиллерия которой соединилась с артиллерией дивизии Эванса, установила свои орудия на гребне первого холма.
Между тем дальше слева дивизия герцога Кембриджского вела решающий бой. Из трех гвардейских батальонов ее правого крыла средний (шотландские стрелки) преждевременно двинулся в атаку и пришел в беспорядок. Теперь справа начал» наступление в линейном строю гвардейские гренадеры, слева — гвардейский Колдстримский батальон против вновь занятого Владимирским полком траверса; между ними образовался промежуток для фронта батальона, который должны были заполнить шотландские стрелки, но который был только до некоторой степени прикрыт остатками этого батальона и легкой дивизии, вновь собиравшимися поодаль позади. Зато слева от Колдстримского батальона шли четыре шотландских батальона Колина Кэмпбелла, также в линейном строю, эшелонами от правого фланга, в отличном порядке.
Против гвардейских гренадер находились оба левофланговых батальона Казанского полка, которые были уже отброшены огнем 7-го полка, и оба левофланговых батальона Владимирского полка» которые наступали теперь против левого фланга, на стыке между гренадерами и Колдстримским батальоном; гренадеры выстояли, оттянули левый фланг немного назад и огнем заставили эту колонну тотчас же остановиться. Естественно, что через короткий промежуток времени колонна была настолько поколеблена огнем линии, что даже сам князь Горчаков, который командовал правым флангом русских, не мог больше заставить ее перейти к штыковой атаке. Благодаря незначительному изменению фронта английских гренадер, колонна попала под огонь всей их линии; она дрогнула и, когда англичане двинулись вперед, — отступила. Между тем оба других батальона Владимирского полка вели перестрелку с Колдстримским батальоном, пока, наконец, на ту же высоту не поднялась шотландская бригада. Четыре батальона Суздальского полка, расположенные на крайнем правом фланге русских, подтянулись теперь ближе к решающему пункту боя, к брустверу батареи, но внезапно, во время этого флангового марша, оказались под огнем шотландских линий и отступили без серьезного сопротивления.
Генерал Квицинский, командир 16-й дивизии, после того как князь Горчаков выбыл из строя, упав с убитой под ним лошади, командовал теперь правым флангом русских. Английское линейное построение было для него так ново, что лишило его всякой возможности судить о силе противника. В своих мемуарах, упоминаемых Кинглеком, он сам говорит, что видел англичан в трех перекрывающих друг друга линиях (очевидно, это были три шотландских эшелона), и перед таким превосходством он должен был отступить, после того как была отбита атака четырех батальонов Владимирского полка. Четыре батальона Угличского полка продвинулись вперед лишь настолько, насколько это было необходимо, чтобы остановить бегущих. Артиллерия и кавалерия больше совсем не использовались, и русские начали отступление, не преследуемые англичанами, которые хотели сберечь свою кавалерию. Дивизия герцога Кембриджского потеряла несколько менее 500 человек.