Собрание сочинений, том 15
Шрифт:
В густонаселенных и более или менее централизованных государствах всегда имеется центр, занятие которого неприятелем означало бы прекращение национального сопротивления. Блестящий пример — Париж. Но в рабовладельческих штатах нет такого центра. Они заселены редко, в них мало крупных городов, да и те расположены на побережье. Спрашивается: существует ли у них все-таки военный центр тяготения, с потерей которого был бы сломлен спинной хребет их сопротивления, или же они, подобно России в 1812 г., не могут быть завоеваны без занятия каждой деревни и каждого местечка, — одним словом, без занятия всей периферии?
Бросим взгляд на географические очертания отделившейся территории с ее длинной береговой полосой вдоль Атлантического океана и таким же вытянутым побережьем вдоль Мексиканского залива. Пока конфедераты держали в своих руках Кентукки и Теннесси, занимаемая ими территория составляла большую компактную массу. С потерей двух этих штатов в их территорию вгоняется огромный клин, отделяющий штаты у северного побережья Атлантического океана от штатов на берегу Мексиканского залива. Прямой путь из Виргинии и обеих Каролин в Техас, Луизиану, Миссисипи и отчасти даже в Алабаму ведет через Теннесси, который занят теперь унионистами. Единственный путь, который после полного
Требуется ли для подобной операции завоевание всей Джорджии, включая побережье Флориды? Отнюдь нет. В стране, где сообщение, особенно между отдаленными пунктами, в гораздо большей степени зависит от железных дорог, чем от шоссейных, достаточно захватить железные дороги. Самая южная железнодорожная линия между штатами, расположенными на берегу Мексиканского залива, и Атлантическим побережьем проходит через Мейкон и Гордон у Милледжвилла.
Занятие обоих этих пунктов разрезало бы сецессионистскую территорию на две части и дало бы унионистам возможность разгромить их поочередно. Из вышеизложенного также следует, что никакая южная республика не жизнеспособна без обладания Теннесси. Без Теннесси столица Джорджии оказалась бы на расстоянии всего лишь восьми- или десятидневного перехода от границы; Север постоянно держал бы тогда кулак над головой Юга, и при малейшем нажиме Юг должен был бы отступить, либо снова начать борьбу за свое существование в таких условиях, когда одно-единственное поражение отнимало бы у него всякие шансы на успех.
Из всего изложенного следует:
Потомак не является важнейшей позицией на театре военных действий. Взятие Ричмонда и дальнейшее продвижение Потомакской армии к югу, — затрудненное многочисленными реками, пересекающими ее путь, — могло бы произвести огромное моральное впечатление. С чисто военной точки зрения это не решило бы ничего.
Решение исхода кампании зависит от Кентуккийской армии, находящейся сейчас в Теннесси. С одной стороны, эта армия ближе всего к решающим пунктам, с другой — она занимает территорию, без которой сецессионистское государство нежизнеспособно. А потому эту армию следовало бы усилить за счет всех остальных, пожертвовав для этой цели всеми мелкими операциями. Ближайшими объектами для ее действий были бы Чаттануга и Долтон в районе верхнего Теннесси, эти важнейшие железнодорожные центры на всем Юге. После их занятия связь между восточными и западными сецессионистскими штатами ограничилась бы коммуникационными линиями Джорджии. Дальнейшая задача состояла бы в том, чтобы, захватив Атланту и Джорджию, отрезать другую железнодорожную линию и, наконец, захватив Мейкон и Гордон, уничтожить последнюю связь между обеими группами [303] . Если же вместо этого будет проводиться план «Анаконда», то, несмотря на все успехи в отдельных пунктах, даже на Потомаке, война может затянуться до бесконечности, открывая в то же время широкий простор финансовым затруднениям и дипломатическим интригам.
303
Как показал дальнейший ход Гражданской войны в США, стратегический план разгрома южной Конфедерации, изложенный Марксом и Энгельсом в настоящей статье, был единственно правильным. Армия южан потерпела окончательное поражение лишь после того как командование северян осуществило аналогичный план во второй половине 1864 года. Знаменитый «рейд к морю», предпринятый генералом У. Т. Шерманом, разделил на две части территорию Конфедерации и подготовил необходимые условия для разгрома армии южан войсками генерала Гранта. Весной 1865 г. армия южан полностью капитулировала.
Написано К. Марксом и Ф. Энгельсом в марте 1862 г.
Напечатано в сокращенном виде в «The Volunteer Journal, for Lancashire and Cheshire» № 80, 14 марта 1862 г. и полностью в газете «Die Presse» №№ 84 и 85; 26 и 27марта 1862 г.
Печатается по тексту газеты, сверенному с текстом журнала
Перевод с немецкого
К. МАРКС
МЕЖДУНАРОДНАЯ АФЕРА МИРЕСА
Лондон, 28 апреля
Главной темой разговоров в здешних дипломатических кругах служат действия Франции в Мексике. Находят загадочным то обстоятельство, что Луи Бонапарт увеличил свою экспедиционную армию как раз в тот момент, когда он обещал уменьшить ее, а также то, что он собирается наступать, в то время как Англия идет на попятную. Здесь превосходно знают, что толчок к мексиканской экспедиции [304] исходил от сент-джемского, а не от тюильрийского кабинета. Так же хорошо знают, что Луи Бонапарт предпочитает осуществлять свои замыслы, в особенности же свои заокеанские авантюры, под эгидой Англии. Реставрированная империя, как известно, не усвоила еще умения своего оригинала расквартировывать французские войска в столицах современной Европы. В качестве pis aller [крайнего средства, за неимением лучшего. Ред.] она ввела их в столицы древней Европы — в Константинополь, Афины и Рим, — а сверх того еще и в Пекин [305] . Так неужели же отказаться от театрально-эффектной прогулки в столицу ацтеков и от представившегося удобного случая заняться военно-археологическим коллекционерством а la [на манер. Ред.] Монтобан [306] ? Однако, если принять во внимание нынешнее состояние французских финансов и будущие серьезные конфликты с Соединенными Штатами и Англией, к которым может привести наступление Луи Бонапарта в Мексике, то сразу станет ясно, что объяснять его шаг вышеуказанным мотивом,
304
О мексиканской экспедиции см. примечание 201.
305
Имеются в виду оккупация Рима французскими войсками в 1849 г. (см. примечание 106), а также пребывание французских войск в Афинах и Константинополе во время Крымской войны 1853–1856 годов. В октябре 1860 г. английские и французские интервенты, находившиеся в Китае, заняли Пекин.
306
Во время третьей «опиумной» войны (см. примечание 8) английские и французские интервенты под командованием генерала Монтобана, заняв в октябре 1860 г. столицу Китая Пекин, сожгли и разграбили знаменитый летний дворец цинских императоров — Юань-мин-юань — величайшую сокровищницу китайского искусства. Стоимость награбленного в Китае имущества оценивалась в несколько десятков миллионов франков; огромное количество ценностей было варварски уничтожено.
Во время соглашения 17 июля 1861 г. [307] , когда должны были быть урегулированы претензии английских кредиторов, а английский уполномоченный одновременно потребовал представления ему списка всех мексиканских долгов или грехов, мексиканский министр иностранных дел определил долг, следуемый Франции, в 200000 долларов, то есть в пустяковую сумму в 40000 фунтов стерлингов. Счет же, предъявленный теперь Францией, никоим образом не укладывается в эти скромные рамки.
307
Имеется в виду постановление мексиканского конгресса от 17 июля 1861 г. о приостановке на два года платежей по иностранным займам, послужившее предлогом для интервенции Англии, Франции и Испании в Мексике (см. примечание 201). Стремясь избежать войны, возглавлявшееся Хуаресом правительство Мексики в ноябре 1861 г. отменило постановление 17 июля и выразило согласие удовлетворить претензии трех держав.
При католическом правительстве Сулоаги и Мирамона было заключено соглашение о выпуске мексиканских государственных облигаций на сумму в 14000000 долларов через посредство швейцарского банкирского дома Ж. Б. Жеккер и К°. Вся сумма, реализованная при первом выпуске этих облигаций, составила только 5 процентов номинальной стоимости, или 700000 долларов. Все выпущенные облигации очень скоро попали в руки высокопоставленных французов, в том числе родственников императора, и людей, причастных к «haute politique» [ «высокой политике». Ред.]. Банкирский дом Жеккер и К° продал этим господам указанные облигации гораздо дешевле их первоначальной номинальной цены.
Мирамон заключил это долговое обязательство в то время, когда столица находилась в его руках. Позднее, когда он превратился в простого предводителя партизанских отрядов, он распорядился через своего так называемого министра финансов, сеньора Песа-и-Песа, снова выпустить государственные облигации номинальной стоимостью в 38000000 долларов. Посредником при этом выпуске явился опять-таки банкирский дом Жеккер и К°, ограничивший, однако, на этот раз свои кредиты скромной суммой примерно в 500000 долларов, или от 1 до 2 процентов на доллар. И снова швейцарские банкиры постарались как можно скорее отделаться от своего мексиканского имущества, и опять облигации попали в руки «высокопоставленных» французов, в том числе нескольких завсегдатаев императорского двора, имена которых будут жить так же долго, как и афера Миреса в летописях европейских бирж [308] .
308
Состоявшийся летом 1861 г. в Париже громкий процесс известного французского банкира Миреса, обвиненного в мошеннических биржевых спекуляциях и нарушении закона об обществах, основанных на доверии, раскрыл скандальные финансовые махинации, в которых был замешан ряд высокопоставленных лиц Второй империи. Мирес был приговорен к денежному штрафу и пяти годам тюремного заключения, однако в 1862 г. оправдан вышестоящими судебными инстанциями.
Вот этот-то долг в 52000000 долларов, из которых до сих пор не получено даже 4200000 долларов, и отказывается признать правительство президента Хуареса, ссылаясь, с одной стороны, на то, что оно ничего о нем не знает, а с другой — на то, что гг. Мирамон, Сулоага и Песа-и-Песа не имели конституционных полномочий для взятия такого государственного долгового обязательства. Однако вышеупомянутые «высокопоставленные» французы сумели провести в решающей инстанции противоположную точку зрения. В свою очередь лорд Пальмерстон был своевременно уведомлен некоторыми членами парламента, что вся эта затея может привести к крайне неприятным запросам в палате общин. Между прочим, следует опасаться вопроса, допустимо ли использование сухопутных и морских сил Великобритании для поддержки спекулятивных операций некоторых политиков rouge et noir [буквально: красного и черного (цвета игры в рулетку), то есть азартных игроков. Ред.] по ту сторону Ла-Манша. Пальмерстон жадно ухватился поэтому за конференцию в Орисабе [309] , чтобы выпутаться из дела, которое грозит превратиться в грязную международную аферу Миреса.
309
Конференция представителей Англии, Франции и Испании в Орисабе (Мексика), состоявшаяся 9 апреля 1862 г., имела своей задачей наметить план дальнейших совместных действий трех держав в Мексике. Однако на ней выявились существенные разногласия между участниками интервенции. Представитель Франции заявил о своем отказе вести переговоры с мексиканским правительством и о разрыве прелиминарного мирного Договора, заключенного 19 февраля 1862 г. в Ла-Соледад. Английский и испанский уполномоченные, ссылаясь на вмешательство Франции во внутренние дела Мексики, заявили об отказе от дальнейшего участия в совместной интервенции. Вскоре после конференции в Орисабе английские и испанские войска были отозваны из Мексики.