Собрание сочинений, том 27

Энгельс Фридрих

Благодаря вмешательству моего достойного шурина-министра ^{367} печатание моих вещей, как это было и с «Revue», опять прекращено [264] . Беккер ^{368} , по-видимому, наткнулся на трудности в Вервье.

Во Франции Кавеньяк,кажется, начинает усиленно выдвигаться. Его избрание было бы рациональным выходом из положения, но оно на годы отодвинуло бы революцию. Конгресс Николая, Фридриха-Вильгельма и Габсбурга [265] имеет приблизительно такое же значение, как конгресс генерала Хауга, Руге и Ронге. Подоходное обложение было, впрочем, в данный момент самым умным, что пруссаки могли сделать.

264

См. примечание [182]. — 233.

265

Имеется

в виду встреча Николая I с прусским принцем Вильгельмом и австрийским императором Францем-Иосифом I, а также с их министрами в октябре 1850 г. в Варшаве. На этой встрече Николай I выступил посредником между Пруссией и Австрией с целью урегулирования отношений между обеими странами, борьба которых за гегемонию в Германии обострилась после революции 1848–1849 гг., особенно в связи с конфликтом из-за Кургессена и из-за Шлезвиг-Гольштейна. Несмотря на заключение в июле 1850 г. между Пруссией и Данией Берлинского мирного договора, восстанавливавшего в Шлезвиг-Гольштейне дореволюционное положение, Пруссия продолжала оказывать герцогствам помощь в их борьбе с Данией. Австрийский премьер-министр Шварценберг потребовал допущения австрийских войск в Шлезвиг-Гольштейн с целью полного усмирения обоих герцогств, но прусское правительство противилось этому. Император Николай I, не желавший усиления Пруссии и стремившийся к сохранению феодальной раздробленности Германии, дал понять в Варшаве, что он решительно поддерживает Австрию. — 233.

Теперь несколько строк о местной эмиграции.

Под руководством одного парня (немца), имени которого я не знаю, или, скорее, вместе с этим парнем, бессмертный Фаухер, неизбежный Э. Мейен, находящийся теперь также здесь, и др. составили в Лондоне редакцию немецкого выпуска «Illustrated London News» (ежедневного). Так как никто из этих людей не знает английского языка, то они попросили создать еще сверхредакцию в лице немца-англичанина. В качестве шефа им дали одну старуху,которая 20 лет тому назад была в Германии и говорит на ломаном немецком языке. Уподобившись старому Доллешаллю, она вычеркнула глубокомысленную статью Э. Мейена «Скульптура». Этот идиот воспроизвел здесь в Лондоне нацарапанные им 10 лет тому назад для бульварной берлинской литературной газеты глупости об искусстве. Фаухер также подвергся безжалостной цензуре. И вот несколько дней тому назад редактор пригласил к себе этих олухов, которые, хотя и неохотно, но все же покорно подчинялись власти старухи, и заявил этим господам, что ему не нужна их собственная мазня и что они должны ограничиться переводом английских статей. А так как эти несчастные не знают английского языка, то это была отставка в вежливой форме. И они приняли свою отставку. И Мейен опять должен будет набраться терпения и ждать десять лет в надежде поместить свою «Скульптуру».

Более того, «Kolnische Zeitung» уже несколько недель тому назад без всяких церемоний выбросила г-на Фаухера, мотивируя это тем, что его статьи наводят скуку на читателей.

Что ты скажешь о португальской революции? [266]

Г-н А. Гёгг здесь; его тотчас же перехватили Виллих и компания, и он читает лекции на Уиндмилл-стрит. В добрый час!

Теперь, мой дорогой, будь здоров! Отныне переписка снова войдет в колею.

Твой К. М.

266

Имеется в виду начавшееся в апреле 1851 г. восстание против реакционного диктаторского режима, который был установлен в Португалии правительством Кошта Кабраля, представителя крайне монархических буржуазно-помещичьих кругов. Восстание закончилось в мае 1851 г. бегством Кошта Кабраля и приходом к власти ставленника либерально-конституционных кругов крупной буржуазии маршала Салданьи. — 233.

Впервые полностью опубликовано на языке оригинала в Marx — Engels Gescamtausgabe. Dritte Abteilung, Bd. 1,1929 и на русском языке в Сочинениях К.Маркса и Ф.Энгельса, 1 изд., т. XXI, 1929 г.

Печатается по рукописи

Перевод с немецкого

91

ЭНГЕЛЬС — МАРКСУ

В ЛОНДОН

Манчестер, понедельник, 19 мая 1851 г.

Дорогой Маркс!

Я рад, что с письмами ничего не произошло. Так все же лучше. Здешний почтмейстер дал мне также удовлетворительные объяснения по поводу слишком поздней доставки письма. Впредь пиши на адресе улицу и номер дома надназванием города, так, чтобы слово «Манчестер» стояло совсем внизу; почтовые чиновники привыкли к этому, и однажды, так как название улицы было написано внизу, они проглядели слово «Манчестер» и письмо отослали обратно в Лондон как местное лондонское.

Последняя новость — то, что ты совершенно уничтожен. Ты полагаешь, что ты открыл правильную теорию земельной ренты? Ты полагаешь, что ты первый опроверг теорию Рикардо? О ты, несчастный! Ты обойден, уничтожен, разбит, раздавлен. Все основание твоего «monumentum aere perennius» ^{369} рухнуло. Слушай: г-н Родбертус только что выпустил в свет третий том своих «Социальных писем к фон Кирхману» -18 листов. Этот том содержит в себе «полное опровержение учения Рикардо о земельной ренте и изложение новой теории ренты». Смотри лейпцигскую «Illustrierte Zeitung» за прошлую неделю. Теперь тебе крышка.

Усилия великого Кинкеля выбраться

из неприличного общества, называемого Европейским комитетом, не оставляя после себя зловония, очень забавны. В субботнем номере «Sun» ты, вероятно, прочел, что несколько крикливых демократов провели под Эльберфельдом собрание, устроили небольшие беспорядки и при этом раздавали эти прокламации, что удалось сделать при помощи немецко-католических связей Ронге. Ни Кинкель, ни кто-либо другой из этого хора там ничего не могли бы поделать.

История с Кавеньяком во всех отношениях фатальна; если Жирарденговорит о Кавеньяке, что у него наибольшие шансы, то это, должно быть, верно. Кроме того, эти типы все больше убеждаются в том, что пересмотр конституции [267] невозможен легальным путем. А нелегальный путь — это государственный переворот, но кто первый прибегает к государственному перевороту, тот бывает раздавлен, говорят «Debats». Наполеон уже основательно поизносился. Шангарнье уничтожен, окончательно уволен в отставку, слияние не приводит ни к чему непосредственно практическому, как оно ни великолепно; нет никого, кроме Кавеньяка. Если бы этот субъект отдалил революцию, это было бы в конце концов не так опасно; несколько лет решительного промышленного развития с тем, что будет пережит кризис и новый период процветания — это отнюдь не могло бы повредить, особенно, если бы это сопровождалось буржуазными реформами во Франции и т. д. Но Кавеньяк и буржуазная реформа означают во Франции реформу таможенной системы и союз с Англией, а при первом удобном случае — войну против Священного союза с помощью Англии, с затратой должного времени на вооружение и с тщательно подготовленным вторжением в Германию, что могло бы нам стоить рейнских границ. Это к тому же явилось бы лучшим средством утихомирить мещанский французский социализм [Crapaudsozialismus], заткнув ему глотку славой.

267

В 1851 г. бонапартистские круги Франции усиленно выдвигали вопрос о пересмотре конституции Французской республики, принятой 4 ноября 1848 г., в частности тех ее статей, согласно которым президент избирался сроком на 4 года и мог быть избран вновь не раньше, чем через четыре года после истечения срока его полномочий. Бонапартисты, выдвигая идею отмены этих статей конституции, рассчитывали тем самым продлить пребывание Луи-Наполеона у власти и обеспечить в дальнейшем восстановление империи. См. об этом подробнее статью К.Маркса «Конституция Французской республики, принятая 4 ноября 1848 г.», настоящее издание, т. 7, стр. 536–538. — 235.

«Debats», впрочем, так низко пали, что спасение общества они видят лишь в сохранении нового избирательного закона.

История с Фаухером и Мейеном великолепна. Так как я видел только первую страницу первого номера немецкоговыпуска «Illustrated London News» в витрине магазина, то мне было довольно любопытно, кто такие те «первоклассные немецкие писатели», которые писали эту высокопарную чепуху.

«Frankfurter Journal» сообщает в корреспонденции из Кёльна, что эмигрантам в Лондоне живется теперь довольно сносно, за исключением тех, которые находятся в казарме, среди них, мол, и Виллих. Аугсбургская «Allgemeine Zeitung» действительно думает, что закон об иностранцах [268] еще в силе, и видит, как эмигранты — эти вечные жиды девятнадцатого столетия — дрожа, крадутся по Лондону, бледные от страха перед этим законом.

268

См. примечание [222]. — 235.

О португальской революции я ничего не могу сказать. Нужно только заметить, что Салданья, в качестве повстанца, действовавшего только лично,по принципу: Кошта Кабрал, «otetoi de la, que je m'y mette» ^{370} , абсолютно ничего не добился; однако с того момента, как он был вынужден примкнуть к либеральным буржуа Опорто и принять к себе в лице Жозе Пассоса всемогущего представителя этой буржуазной силы, — с этого момента к нему перешла вся армия. Положение, которое займет Пассос, и весь ближайший ход событий покажут, не попытаются ли Салданья и королева ^{371} сразу же опять надуть буржуазию. Лиссабон — ничто, Опорто — это центр конституционной буржуазии, манчестерской школы Португалии.

Будь доволен, что г-н Гёгг не явился к тебе. Черт бы побрал все эти надутые посредственности.

Твой Ф. Э.

Впервые опубликовано в книге: «Der Briefwechsel zwischen F.Engels und K.Marx». Bd. I. Stuttgart, 1913

Печатается по рукописи

Перевод с немецкого

92

МАРКС — ЭНГЕЛЬСУ

В МАНЧЕСТЕР

Лондон, 21 мая 1851 г.

Дорогой Энгельс!

Фрейлиграт здесь и кланяется тебе. Он приехал сюда, чтобы подыскать себе какую-нибудь должность. Если он ничего не найдет, то уедет в Америку.

Он привез с собой очень хорошие новости из Германии. Кёльнцы ^{372} очень деятельны. Их агенты разъезжают, начиная с сентября. В Берлине у них два очень хороших представителя, и так как демократы постоянно приезжают в Кёльн за советами, то кёльнцы обычно парализуют действия других господ. Так, брауншвейгцы непременно хотели дать Шиммельпфеннигу 2000 талеров для лондонского комитета (социального). Но сначала они послали д-ра Люциуса в Кельн, и так эта затея провалилась.