Собрание сочинений (Том 4)
Шрифт:
Ф р о с я. Да, скуповат был Ваня бедный.
Т а т ь я н а. Это не скупость, это он от успеха у женщин. Говорит ему как вдовцу ну просто отбою нет. Просто, говорит, нахожусь в кольце осады, даже при таком пиджаке. Что же, говорит, будет, если куплю новый костюм?
Идет п о ч т а л ь о н.
Н а д е ж д а. Почта! (Бежит к калитке.)
П о ч т а л ь о н. Журнальчик возьмите.
Н а д е ж д а. А письма?
П о ч т а л ь о н. Пишут.
Н а д е ж д а. Посмотрите хорошенько, я вас очень прошу, - должно
П о ч т а л ь о н. Нет Миловановым. (Уходит.)
Т а т ь я н а (помазалась маслом из флакона). Но между нами: не всегда плохо, если муж командует. Во-первых, женщина себя чувствует под крылом. (Понизив голос.) Вы посмотрите на Симу: ну, ходит перед ней Женя на цыпочках, ну и что? Какое такое особенное счастье? Все сама решай, все на тебя смотрят, ждут руководящих указаний, - а когда отдыхать? Когда заняться своим, женским?
Н а д е ж д а. Сима хорошая.
Т а т ь я н а. Но жизнь у нее - как у колхозного бригадира. Нет, под крылом уютней. А у вас кто глава семьи - ты или он?
Н а д е ж д а. Вот не думала. Наверно, у нас нет главы. Или вот, когда он болеет по месяцу, по два... и все ждем и считаем, сколько я заработала, - тогда, наверно, я глава.
Т а т ь я н а. А чем он болеет?
Н а д е ж д а. Ой! И астма, и печень, и, представь себе, до сих пор осколки, что в ноге, дают себя знать!
Т а т ь я н а. Как же вы в эти месяцы выкручиваетесь?
Н а д е ж д а. Как-то выкручиваемся.
Т а т ь я н а. Чего только не выдерживает страстная любовь.
Ф р о с я. Мне на тебя, Татьяна, противно смотреть. Имеет мужа, дочку, нет - еще страстную любовь ей подавай, безумную, видали? А как иная баба до седых волос в одиночку, сама себе и глава, и крыло, разве что поллитром на вечерок барахло какое-нибудь приманит! А другая с барахлом не может, мутит ее от барахла. И остается - что? Сознание полезности своей, что все же, мол, кому-то нужна, не зря небо коптит? Так мало этого, поймите. Так природа нас сотворила, что мало, мало!
С е р а ф и м а (выходит из дома). Не так уж мало. Великая вещь сознание, что не зря коптишь небо.
Ф р о с я. Тебе легко говорить. У тебя всё есть.
С е р а ф и м а. Кроме детей, Фрося. Кроме детей... Нет, женщины, если что нам дает и силу, и достоинство - это наше место в жизни. Наш удельный вес в ней. Недавно был у меня разговор с женой одного алкоголика...
Ф р о с я. Зачем же алкоголика? Ты возьми семью нормальную.
С е р а ф и м а. Я с ней говорила и думала: насколько бы лучше ей быть незамужней, чувствовать себя полезной для общества, быть окруженной уважением...
Ф р о с я. Не агитируй, ради бога. Вот, меня уважают, пожаловаться не могу, - а семью мне это заменяет? И почему обязательно алкоголик, чепуха. Ты плохой агитатор, Сима.
С е р а ф и м а. До сих пор этого не находили.
Ф р о с я. Ты не испытала, что значит
Т а т ь я н а. А я обожаю приходить домой, когда никого нет. Гоша на заводе, Туся убежит... Приму душ в свое удовольствие, включу телевизор... Он работает, а я в комбине по комнатам хожу и поглядываю, если что интересное...
Ф р о с я. И часто это? Что ты одна по дому гуляешь в комбине?
Т а т ь я н а. Ну, бывает иногда...
Ф р о с я. Иногда. А ты попробуй жить на пару с телевизором.
С улицы входит Е в г е н и й.
Е в г е н и й. Загораете на солнышке?
С е р а ф и м а. Устал?
Е в г е н и й. Затянулось заседание.
С е р а ф и м а. Сейчас чайку попьем. (Уходит в дом.)
Е в г е н и й (Фросе и Татьяне, которые поднялись уходить). Загорайте, загорайте...
Т а т ь я н а. Домой пора.
Ф р о с я. Я забегала на Надю взглянуть.
Е в г е н и й. И как вы ее находите?
Т а т ь я н а. Посвежела, такая интересная.
Ф р о с я. Правда, Надюшка, день ото дня расцветаешь.
Н а д е ж д а. А еще бы! Когда все подано-принято, ни за холодную воду не дают взяться.
Е в г е н и й. Отдыхай, девочка.
Т а т ь я н а. Входишь во вкус - что значит быть под крылом.
Н а д е ж д а. Да я никогда не была против! Какой дурак будет против? Просто - лично у меня так не получилось.
Ф р о с я. Ну, пойдем, Таня. Пусть Женя отдыхает.
Попрощавшись, Татьяна и Фрося уходят.
Е в г е н и й. Как я рад, ты бы знала, что ты здесь. Очень меня тяготил наш разрыв.
Н а д е ж д а. Уж чересчур вы его ругали. Больше, чем я могла вынести.
Е в г е н и й. Прямо гора с плеч, что сидишь ты около меня, такая славная... Пытался тебя искать. Да где ж найти, когда ты по всему Советскому Союзу...
Н а д е ж д а. Паршивая вещь разлука.
Е в г е н и й. Отвыкаешь невольно, так уж мы, видимо, устроены. Но вот ты приехала - и опять родная, своя, - и знаешь, что мне радостно, что ты в своей нелегкой жизни, - прямо сказать, в своей ненормальной жизни - не опустилась, не огрубела, все так же глаза блестят, как будто ты все та же девочка и сейчас мы с тобой на войну пойдем.
Н а д е ж д а. Да, помнишь, как мы шли на войну? Молоденькие, худенькие...
Е в г е н и й. И все нам было трын-трава - бомбы, смерть...
Н а д е ж д а. Я в нее не верила. Не верила, что меня могут убить.
Е в г е н и й. Я заметил: это очень много значит, когда у человека блестят глаза.
Н а д е ж д а. Ну, спасибо, что я тебе нравлюсь.
Входит С е р п у х и н. Он одет со всем великолепием, приемлемым в наши дни.
Е в г е н и й. Мать честная, что делается!