Собрание сочинений (Том 4)

Панова Вера Федоровна

М е р к у л о в. Работал.

С е п р е. И здесь будешь работать, имей в виду. Нам лежачих не нужно. Гречка!

Г р е ч к а. Да, да.

С е п р е (переводит фонарь; одно за другим освещаются лица). Пархомов!

П а р х о м о в. Я.

С е п р е. Еремеев!

Е р е м е е в (издает гортанный звук).

С е п р е. Новиков!

Н о в и к о в. Новиков Василий Пантелеевич. Тут.

С е п р е. Болютин! (Повторяет.) Болютин!

Б о л ю т и н. Вы меня?..

Я здесь...

С е п р е. Шара... Шарафутдинов!

Ш а р а ф у т д и н о в. Я.

С е п р е. Дахно!

Д а х н о. Тут!

С е п р е. Коели!

К о е л и. Я.

С е п р е. Ты не эстонец?

К о е л и. Нет.

С е п р е. Похожа твоя фамилия на эстонскую.

К о е л и. Нет, не похожа.

С е п р е. А кто ты?

К о е л и. Русский.

С е п р е. Еремеев! Ты - будешь староста.

Е р е м е е в. Ну его к богу.

С е п р е. Что?

Е р е м е е в. Не надо. Не умею я.

Я р о ш. Я буду староста.

С е п р е. Ты? (Направляет на Яроша свет.)

Я р о ш. Это будет подходяще.

С е п р е. Хорошо. (Записывает.) Ярош?

Я р о ш. Ярош.

С е п р е. Хорошо. Будь староста, Ярош.

П а р х о м о в. Без демократии.

Я р о ш. А, ты здесь демократии захотел! (Наносит Пархомову быстрый удар в челюсть.) Вот тебе демократия! (Новикову.) Затопляй печку. Живо!

С е п р е. Хорошо. Устраивайся. У тебя будет порядок, Ярош. (Лутсу.) Я пойду греться в караулку. (Уходит.)

Я р о ш (Лутсу). Где воду брать?

Л у т с. В коридоре водопровод.

Я р о ш. Котел есть?

Л у т с. Ведро. Надо пол помыть.

Я р о ш. Жрать надо дать людям. Хлеба дадите?

Л у т с. Иди - дам.

Я р о ш. Норма будет, или как?

Л у т с. Норма, норма.

Я р о ш. Шарафутдинов. Воды принесешь.

Лутс, Ярош и Шарафутдинов уходят.

Н о в и к о в (с помощью Гречки затопил времянку). Грейся, ребята.

Люди жмутся к огню. Только Пархомов остается поодаль. Он отплевывается и утирает лицо.

Г р е ч к а. Иди сюда. Ничего.

П а р х о м о в. Какое он имеет право!

Г р е ч к а. Авторитет становит. Ничего.

Е р е м е е в. Хлебушка дадут...

Н о в и к о в (осматривается). Что тут было? Клуб, что ли?

М е р к у л о в. Синагога.

Н о в и к о в. Синагога?

Д а х н о. Синагога - это жидовский молитвенный дом. Жиды тут молились. Вы меня слышите, товарищ Меркулов? Я говорю - жиды тут молились. Х-ха! Не нравится, что я так выражаюсь - жиды? Х-ха! А запретите. Ну?

Ш а р а ф у т д и н о в вносит ведро с водой.

Г р е ч к а. Давай сюда. (Ставит ведро на печку.) Ладно, хлопцы. Из самого адского ада - похоже - выбрались.

К о е л и. Еще неизвестно, какой будет здешний ад.

Г р е ч к а. Ну, все же: дровишек к нашему приходу изготовили. Горяченького напьемся. А что староста бедовый - что сделаешь. Как-нибудь. Ничего.

Д а х н о (Новикову). Посунься. Расселся чересчур.

Н о в и к о в. Мне чересчур хочется в морду тебе дать. (К Коели.) Дать ему, Николай?

К о е л и. Не тронь навоз...

Г р е ч к а. Не выражайтесь: тут барышня. (Показывает.) Вон сидит.

Все смотрят на Валю.

В а л я. Здравствуйте.

Н о в и к о в. Здравствуйте. Наша? Русская?

В а л я. Русская, русская.

Н о в и к о в. А что вы тут?

В а л я. А так...

Н о в и к о в. Так?.. (Встает.) А у вас, случайно, хлеба нету?

В а л я (вскочив). Да, да... Сейчас, сейчас... Ох, ну тебя... (Рвет завязки мешка.)

Н о в и к о в (дрогнувшим голосом). Скорей...

Поднимает руки. Валя бросает краюшку хлеба. Дахно толкает Новикова и перехватывает хлеб.

Отдай!!!

Бросается на Дахно. Драка. Хлеб переходит из рук в руки. Куски рассыпаются по полу. Еремеев и Болютин кидаются поднимать куски.

В а л я. Что вы делаете! Ведь мы - люди!!!

Г р е ч к а (поднимает кусок, разламывает пополам, протягивает Меркулову). Ешьте.

М е р к у л о в. Не хочу.

Г р е ч к а (к Коели). Ну, ты съешь, сынок.

К о е л и. Не хочу.

Г р е ч к а. Эге, дорогие, так нельзя. С таким вашим характером, дорогие, подохнете...

Н о в и к о в (вырывает у Дахно остаток хлеба). Сволочь... Я всем хотел... а он - только в свое брюхо... (Протягивает хлеб Меркулову.) Нате.

М е р к у л о в. Спасибо. Не хочу.

Д а х н о (сидя на полу, со слезами). Я тебе припомню! Плакать будешь!

Н о в и к о в. Я еще буду ли, нет ли, а ты уже плачешь, пакость, от моей руки...

Ш а р а ф у т д и н о в. Стыдно! Мужчины!..

Входит Я р о ш с корзинкой нарезанного хлеба, за ним Л у т с.

Я р о ш. Кипяток готов?

Г р е ч к а. Хорош! Прогреет жилы!

Я р о ш. Наливай кружки. Подходи за хлебом. По одному! (К Дахно, сквозь зубы.) Ну... не совайся руками!

Раздает хлеб. Последний кусок берет себе. Все затихает. Рассаживаются с кружками на нарах и вокруг печки.

Прожевывай хорошо. Желудки у нас сейчас ослаблые... тонкие - вроде бумаги... Кто имеет силу - воздержись, не ешь все сразу. Завтра похлебки наварим. Подлатаемся. В плену - не на балу.

К о е л и. Насчет бала - совершенно с вами согласен. При всем том не обязательно бить людей.