Собрание сочинений в 10 томах. Том 8
Шрифт:
Люди пошли за Моанангой, зная, что предстоит решительная схватка, что теперь должны погибнуть либо они, либо волки.
Ви заметил, что Паг держит себя как-то странно. Как только молодежь ушла, Паг сказал:
— Это бесполезно, Ви. Ведь если волков испугать криками, они побегут не к ущелью, а постараются либо прорваться через линию загонщиков, либо обогнуть их. Словом, они поодиночке или парами, но скроются.
— Почему ты раньше не сказал этого?
— Были причины. Послушай, Ви! Все женщины называют меня Человеком-Волком. Считают меня оборотнем, считают, что я по ночам перекидываюсь в волка и
— О подобных вещах я слышал, но, по-моему, все это бабьи россказни, — ответил Ви. — По-моему, и твоя история — чепуха. Отец, наверное, нашел тебя в тот же день, когда ты был брошен.
— По-моему, это правда. Моя мать, умирая, все рассказала мне. Она сказала, что отец (его вскоре разорвали волки) сам поведал ей это под секретом, потому что не смел говорить об этой истории вслух. Он рассказывал, что пошел искать мой труп, хотя бы кости, а нашел меня в логовище, какое волки устраивают для своих детенышей. Надо мной стояла огромная серая волчица, и ее сосок был у меня во рту. Очевидно, эта волчица лишилась детенышей. Она зарычала на него, но убежала. А он схватил меня и побежал домой. Мать клялась мне в этом.
— Бред умирающей, — проворчал Ви.
— Не думаю, — возразил Паг, — и у меня есть на то основания. Когда меня выгнали из племени, мне пришлось уйти в лес, потому что никто не хотел помочь мне. Я пошел в лес, чтобы волки растерзали меня и прикончили мою жизнь. Вечерело, и я видел за деревьями собравшихся волков; они дожидались ночи, чтобы наброситься на меня. Я нехотя следил за ними, ожидая конца. Волки все приближались, и внезапно на меня набросилась большая серая волчица, прыгнула, остановилась и принюхалась. Она трижды обнюхала меня, лизнула и с рычанием ринулась на других волков. Самцы побежали прочь, но две волчицы остались.
Она схватилась с ними, перегрызла одной горло, а другую так искусала, что та с воем убежала. Тогда она убежала тоже. Я изумленно глядел ей вслед, но потом вспомнил рассказ матери и больше не удивлялся. Очевидно, это была та волчица, которая выкормила меня.
— А тебе случалось еще ее видеть, Паг?
— Да. Она возвращалась дважды. Один раз через пять дней, а второй раз — на седьмой день после первого ее возвращения. Каждый раз она приносила мне мясо. Это была гнилая падаль, очевидно выкопанная ею из-под снега, но я не сомневаюсь в том, что это было лучшее мясо, какое она могла найти. Она совершенно отощала от голода, но я уверен в том, что она приносила мне свою долю.
— И ты ел это мясо?
— Нет. Ведь я хотел умереть. И вдобавок меня рвало от одного вида этого мяса. А затем ты нашел меня и привел к себе, и с тех пор я больше не встречался со своей кормилицей. Но она еще жива; я несколько раз видел ее. Последний раз — этой зимой. Теперь она водит стаю.
— Странная история, — сказал Ви, удивленно глядя на него. — Если она правдива, если только тебе это все не пригрезилось, ты должен был бы быть поласковее к волкам. А ты ведь их убил немало.
— А с чего мне быть ласковыми с ними? Разве они не разорвали моего отца? Разве они не сожрали бы меня? Но к этой волчице я испытываю нежность. Поэтому и я прошу в награду за то, что я сделаю, пощадить ее жизнь.
— А что ты сделаешь?
— Вот что. Перед тем как зажгут сигнальный костер, я отправлюсь в лес и разыщу эту волчицу. Она узнает меня и придет ко мне. Я поведу ее, и все волки пойдут за ней. И я приведу их в ловушку. Я спасу только ее — вот плата, которую я требую.
— Ты с ума сошел!
— Называй меня сумасшедшим, если я не вернусь или если мой замысел провалится. Если же я уцелею и сделаю все, что собираюсь, называй меня мудрым.
Паг рассмеялся низким гортанным смехом.
— До того времени как зажгут костер, остался час. Дай мне этот час, и ты увидишь, — закончил он.
И, не дожидаясь ответа, Паг соскользнул со скалы и скрылся во тьме.
— Он сошел с ума, — пробормотал Ви. — Вот и конец нашей дружбе. Впрочем, вскоре все выяснится. Уже близко время, когда нужно будет зажечь сигнальный костер.
Прошло еще немного времени, и Ви взглянул на луну. Звезда уже исчезла за краем ее диска. Подходил условленный час.
Он нагнулся к Фо, сидевшему у его ног, и шепнул ему что-то. Фо кивнул и через несколько мгновений вернулся к отцу, держа в руках дымящуюся головню, которую принес из маленького костра, горевшего за краем горы.
Ви взял головню, подошел к сложенной на скале куче сухого дерева, раздул головню и ткнул ее в горку измельченных водорослей, лежащую у низа кучи. Высушенные водоросли запылали синим огнем, и вскоре горела уже вся куча.
Ви приказал Фо вернуться в пещеру. Фо отошел в сторонку, якобы направляясь домой, но спрятался за утесом, так как больше всего на свете ему хотелось посмотреть на эту великую охоту на волков.
Ви был уверен, что Фо ушел, и спустился вниз, где между камнями спрятались старики. Их было человек пятьдесят или чуть больше, и предводительствовал всеми Хотоа Заика. Они укрылись под ветром от волков, так чтобы те их не учуяли.
Ви приказал всем быть наготове и дождаться, пока все волки не войдут в ловушку, и только тогда, по его приказу, но не раньше, броситься вперед с камнями в руках и заложить отверстие, чтобы волки не могли вернуться. Пока что они должны беспрестанно ворошить камни, чтобы те не примерзли.
Старики дрожали от холода и страха и выслушали его угрюмо.
Уока сказал:
— Я предчувствую, что из этого дела ничего хорошего не выйдет.
Хоу Непостоянный спросил:
— Нельзя ли отказаться от этой затеи и пойти домой?
Нгай Волшебник заявил:
— Я молился Ледяным богам и после этого видел сон. Мне снилось, что Пито-Кити спит в брюхе у волка. Понятно, это обозначает, что всех нас сожрут волки.
Пито-Кити застонал и стал ломать руки.
Урк Престарелый покачал головой и заявил:
— Никогда не выдумывали такой вещи. Никогда; не то я бы слыхал это от деда. А то, чего не делали раньше, незачем делать теперь.
Только Хотоа, человек мужественный, хотя и глупый, заявил:
— Камни готовы, и я буду закладывать вход в ущелье, хотя бы мне пришлось делать это одному.