Собрание сочинений в 12 т. Т. 4
Шрифт:
Все эти мысли промелькнули в моей голове, пока этот загадочный человек, весь уйдя в себя, хранил молчание. Я глядел на него с ужасом и любопытством; так, верно, Эдип глядел на сфинкса!
Капитан прервал, наконец, томительное молчание.
– Итак, я колебался, - сказал он.
– Но, подумав, решил, что свои интересы можно в конце концов совместить с чувством сострадания, на которое имеет право всякое живое существо. Вы останетесь на борту моего корабля, раз судьба забросила вас сюда. Я предоставлю вам свободу, впрочем, весьма относительную; но взамен вы должны выполнить одно условие. Вашего обещания
– Я слушаю, сударь, - ответил я.
– Надеюсь, что порядочному человеку не составит труда принять ваше условие!
– Само собою разумеется! Так вот: возможно, что некоторые непредвиденные обстоятельства когда-нибудь вынудят меня удалить вас на несколько часов или дней в ваши каюты без права выходить оттуда. Не желая прибегать к насилию, я заранее хочу заручиться вашим обещанием беспрекословно повиноваться мне в подобных случаях. Таким образом я снимаю с вас всякую ответственность за все, что может произойти. Вы будете лишены возможности быть свидетелями событий, в которых вам не положено принимать участие. Ну-с, принимаете мое условие?
Стало быть, на борту подводного корабля вершатся дела, о которых вовсе не следует знать людям, не поставившим себя вне общественных законов! Из всех нечаянностей, которые готовило мне будущее, последняя нечаянность была не из самых малых!
– Принимаем, - отвечал я.
– Но позвольте, сударь, обратиться к вам с вопросом?
– Пожалуйста.
– Вы сказали, что мы будем пользоваться свободой на борту вашего судна?
– Полной свободой.
– Я желал бы знать, что вы разумеете под этой свободой?
– Вы можете свободно передвигаться в пределах судна, осматривать его, наблюдать жизнь на борту, - за исключением редких случаев, - короче говоря, пользоваться свободой наравне со мной и моими товарищами.
Видимо, мы говорили на разных языках.
– Извините, сударь, но это свобода узника в стенах темницы! Мы не можем этим удовольствоваться.
– Приходится удовольствоваться.
– Как! Мы должны отбросить всякую надежду увидеть родину, друзей, семью?
– Да! И вместе с тем сбросить с себя тяжкое земное иго, что люди называют свободой! Уж не так это тягостно, как вы думаете!
– Что касается меня, - вскричал Нед Ленд, - я никогда не дам слово отказаться от мысли бежать отсюда!
– Я и не прошу вашего слова, мистер Ленд, - холодно отвечал капитан.
– Сударь, - вскричал я, не владея собою, - вы злоупотребляете своей властью! Это бесчеловечно!
– Напротив, великодушно! Вы взяты в плен на поле битвы! Одно мое слово, и вас сбросили бы в пучины океана! А я сохранил вам жизнь. Вы напали на меня! Вы овладели тайной, в которую не должен был проникнуть ни один человек в мире, - тайной моего бытия! И вы воображаете, что я позволю вам вернуться на землю, для которой я умер! Да никогда! Я буду держать вас на борту ради собственной безопасности!
Повидимому, капитан принял решение, против которого бессильны были всякие доводы.
– Совершенно очевидно, сударь, - сказал я, - что вы попросту предоставляете нам выбор между жизнью и смертью?
– Совершенно очевидно.
– Друзья мои, - сказал я, обращаясь к своим спутникам, - дело обстоит так, что спорить бесполезно. Но мы не дадим никакого обещания, которое связало бы нас с хозяином этого судна.
– Никакого, - сказал неизвестный.
И более мягким тоном он прибавил:
– Позвольте мне закончить наш разговор. Я знаю вас, господин Аронакс. Если не ваши спутники, то, может быть, вы лично не посетуете на случай, связавший наши судьбы, Между моими любимыми книгами вы найдете и свой труд, посвященный изучению морских глубин. Я часто перечитываю вашу книгу. Вы двинули науку океанографии так далеко, как только это возможно для жителя земли. Позвольте уверить вас, господин профессор, что вы не пожалеете о времени, проведенном на борту моего корабля. Вы совершите путешествие в страну чудес! Смела впечатлений взволнует ваше воображение. Вы постоянно будете находиться в восторженном состоянии. Вы не устанете изумляться виденным. Жизнь подводного мира непрерывно будет развертываться перед вашими глазами, не пресыщая ваш взор! Я готовлюсь предпринять вновь подводное путешествие вокруг света - как знать, не последнее ли? Я хочу еще раз окинуть взглядом все, что мною изучено в морских глубинах, не однажды мною исследованных! Вы будете участником моих научных занятий. С нынешнего дня вы вступаете в новую стихию, вы увидите то, что скрыто от людских глаз, - я и мои товарищи не идем в счет, - и наша планета раскроет перед вами свои сокровенные тайны!
Не скрою, речи капитана произвели на меня большое впечатление. Он тронул мою чувствительную струну, и я на мгновение забыл, что созерцание чудес подводного мира не искупит утраченной свободы. Но я утешил себя, положившись на будущее в решении столь важного вопроса. Поэтому я ограничился короткой репликой.
– Сударь, - сказал я, - хотя вы и порвали с человечеством, все же, надеюсь, вам не чужды человеческие чувства? Мы потерпели кораблекрушение. Вы великодушно приняли нас на борт своего судна. Мы никогда не забудем этого. Что касается меня, признаюсь, что если бы возможность служить науке могла ослабить вкус к свободе, то встреча с вами с избытком вознаградила бы меня за ее утрату.
Я думал, что капитан протянет мне руку, чтобы скрепить наш договор. Но капитан руки не протянул. И я мысленно пожалел его.
– Последний вопрос, - сказал я, заметив, что этот непостижимый человек готов уйти.
– Слушаю вас, господин профессор.
– Как прикажете именовать вас?
– Сударь, - отвечал капитан, - я для вас капитан Немо [12], а вы для меня, как и ваши спутники, только пассажиры «Наутилуса».
Капитан Немо позвал слугу и отдал ему приказание на том же неизвестном мне языке. Затем, обращаясь к канадцу и Конселю, он сказал:
– Завтрак вас ждет в вашей каюте. Потрудитесь следовать за этим человеком.
– Не откажусь!
– ответил гарпунер.
И они вышли, наконец, из темницы, где пробыли взаперти более тридцати часов.
– А теперь, господин Аронакс, пойдемте и мы завтракать. Не угодно ли вам пожаловать за мною.
– Я в вашем распоряжении, капитан.
И я пошел вслед за капитаном Немо. Переступив порог, мы очутились в освещенном электричеством узком проходе. Пройдя метров десять, мы через открытую дверь вошли в большую залу.