Собрание сочинений в 4 томах. Том 1. Стихотворения

Шефнер Вадим Сергеевич

«Как в поезде, живешь ты в доме...»

* * *

Как в поезде, живешь ты в доме — Средь набегающих огней В окне, в таинственном проеме, Мелькают полустанки дней. В забвенье, в дымные провалы, В неразбериху и хаос Мгновенья жизни, будто шпалы, Уносятся из-под колес. Уснуть бы — да тебе не спится В твоем кочующем жилье. И где-то встречный поезд мчится По однопутной колее.

1968

«Невидимое мы узрели...»

* * *

Невидимое мы узрели И неделимое

разъяли, Но так же дождь стучит в апреле, Как при Софокле и Дедале. И тот же зной томит в июле, И нереиды пляшут в море, И ходят звезды в карауле, Как при Навуходоносоре. Земля еще не стала раем, Где каждый атом на учете, И мы во сне над ней летаем В неуправляемом полете. Еще мы смертны, слава богу, Еще смеемся мы и плачем, И то, что кажется итогом, — Всего лишь правила задачи.

Смех на развалинах

День прозрачно-беспечален, Далеко до темноты. Две подруги меж развалин Рвут весенние цветы. Что им прошлое величье, Череда ушедших дней, — Смех разносится девичий Среди сумрачных камней. Кто здесь строил, кто здесь рушил, Кровь лилась или вино, Что здесь делал век минувший, — Молодости все равно. Все равно, какой Аттила Здесь размахивал мечом, Временем или тротилом Камень с камнем разлучен. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . ...Деформируются своды И гранитные столбы, Гибнет гвардия природы — Долговечные дубы. За свершеньем — разрушенье, Выпаденье из игры. В черный вакуум забвенья Погружаются миры. Но вдали — весенним кличем, Обещанием даров — Раздается смех девичий На развалинах миров.

Спор

1. «Над морем прозрачный покой...»

* * *

Над морем прозрачный покой, Такого еще не бывало. Подать не рукой, так строкой До Марса, до звездочки алой. Она — словно тайная весть, Она обещает и манит. А вдруг они все-таки есть, А вдруг прилетят марсиане? Меж нами ни стекол, ни штор, Ни поводов для поединка — Один только чистый простор, Пространства прозрачная льдинка.

2. «Мы одни во Вселенной, быть может...»

* * *

Мы одни во Вселенной, быть может, До сих пор нам никто не помог. Из космической литерной ложи Бородатый не щурится бог. И на сцене зеленого рая, Средь бесчувственных солнц и планет, Мы в нелегком спектакле играем, У которого зрителей нет. Мы бесчисленны и одиноки, А вкруг нас — только холод и снег, И с галерки галактик далеких Нас никто не окликнет вовек. Мы одни во Вселенной, быть может, И собратьев по разуму нет, И на все, что томит и тревожит, У себя лишь найдем мы ответ.

«Война не нужна, но возможна...»

* * *

Война не нужна, но возможна. Вдали — сквозь бензиновый чад, Сквозь ритмику джазов — тревожно Военные трубы звучат. Средь лета с гнездовий обжитых, Рыдая, летят журавли, И строгие тени убитых С оружьем проходят вдали.

На пенсии

Парикмахер пехотный Пристрастился к вину. Он не очень охотно Вспоминает войну. А

гордиться он вправе, И заслужен покой, — Только боже избави От работы такой. Ах, острижено сколько! Стриг он как заводной, Не под бокс, не под польку, — Все под ноль да под ноль. Он работал отлично, Понимал что к чему — Но не каждый вторично Мог явиться к нему. Ах, пехота, пехота — Строевой матерьял!.. На холмах, на болотах Он клиентов терял. Видно, полька-канадка Не для этих ребят — Под землей в плащ-палатках Двадцать лет они спят. ...Нынче грустно мне что-то, Ты налей мне, налей!.. Ах, пехота, пехота, Царица полей!

«Душа — общежитье надежд и печалей...»

* * *

Душа — общежитье надежд и печалей. Когда твое тело в ночи отдыхает, О детстве, о сказочно-давнем начале, Во сне потаенная память вздыхает. И снятся мечте неземные открытья, И лень, чуть стемнеет, все лампочки гасит, И совесть — ночной комендант общежитья — Ворочается на железном матрасе. И дремлет беспечность, и стонет тревога — Ей снятся поля, окропленные кровью, И доблесть легла отдохнуть у порога, Гранату себе положив к изголовью. А там, у окна, под звездою вечерней, Прощальным лучом освещенная скудно, На праздничном ложе из лилий и терний Любовь твоя первая спит непробудно.

«Над собой умей смеяться...»

* * *

Над собой умей смеяться В грохоте и в тишине, Без друзей и декораций, Сам с собой наедине. Не над кем-то, не над чем-то, Не над чьей-нибудь судьбой, Не над глупой кинолентой — Смейся над самим собой. Среди сутолоки модной И в походе боевом, На корме идущей к'o дну Шлюпки в море штормовом — Смейся, презирая беды, — То ли будет впереди! Не царя — шута в себе ты Над собою учреди. И в одном лишь будь уверен: Ты ничуть не хуже всех. Если сам собой осмеян, То ничей не страшен смех.

«Налегай на весло, неудачник!..»

* * *

Налегай на весло, неудачник! Мы с тобою давно решены, — Жизнь похожа на школьный задачник, Где в конце все ответы даны. Но еще до последней страницы Не дошли мы, не скрылись во мгле, И поют нам весенние птицы Точно так же, как всем на земле. И пока нас последним отливом Не утянет на темное дно, Нам не меньше, чем самым счастливым, От земли и от неба дано.

Анкета

Детство как прошло твое? С кем тебе дружилось? «Ангельё и чертовьё Надо мной кружилось. Слушал каждый их совет, Да не всё я понял — И провел я пару лет В дефективном доме». Юность как прошла твоя? «Стоило влюбиться, Ангелья и чертовья — Прямо не пробиться. Ангелы зовут к добру, Черти к злу толкают, Не всегда и разберу, На что намекают... Только в новое жилье Въехал я с женою — Чертовьё и ангельё Въехало со мною». ...А теперь, на склоне лет, Как тебе живется? «Чертовьё на склоне лет Надо мною вьется».