Собрание сочинений в 4 томах. Том 1. Стихотворения

Шефнер Вадим Сергеевич

Баллада на старинный манер

Скажи, кому она нужна, Зачем в пустынном месте Стоит кирпичная стена — Ей лет, наверно, двести? Здесь рядом жили в двух домах Два добрые соседа, А что таилось в их умах — О том никто не ведал. В те незапамятные дни На них нашла хвороба: Влюбились в девушку они, В одну и ту же — оба. Она ходила в их дома, Она хвостом вертела, Она не знала и сама, Кого в мужья хотела. Скрыть друг от друга не могли Друзья свою досаду, И меж

собою возвели Враждебную преграду. А дева ветреной была — Пойми красоток этих, — Двоих вкруг пальца обвела, А приглянулся третий. ...Капелью капают года, Дымит огонь в камине, Ушла любовь невесть куда, И дружбы нет в помине. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . И тот забыт, и тот зарыт, И нет домов их боле. Кирпичный памятник обид Стоит в пустынном поле. От этих двух, чьи имена Взяла навек могила, Осталась лишь одна стена, Что их разъединила. Дела былые — тлен и прах, Но у ограды все же О собственных своих делах Задумайся, прохожий.

Долгий дождь

Дождь шумит, как дальний поезд, Дождь летит на всех парах, Он старается на совесть, Он идет во всех мирах. Над могильными холмами, Над причалами в порту, Над родильными домами, Над фиалками в цвету — Всюду он, — и не укрыться, Не податься никуда; Города дрожат, как птицы, Выпавшие из гнезда. Он струится спозаранок, Он навеки и везде. Вся планета — полустанок, Заблудившийся в дожде.

Человек спешащий

Человек живет бегом, На ходу жует, Он века берет в обгон, На педали жмет. Он спешит, подлунный царь, К новым чудесам, — А земля творит, как встарь, По своим часам. Среди осени весна Не идет на луг, И не силится сосна Обогнать подруг. Царь земли бежит бегом — Зверем на ловца, — А природа-то кругом Ухмыляется.

Трактат о запахах

1. «Есть запахи воспоминаний...»

* * *

Есть запахи воспоминаний О том, чего нам не вернуть. Но нет у них слов и названий — Одна бессловесная суть. Вдруг на повороте тропинки Иль где-то средь каменных стен Нахлынувшие невидимки Берут нас в невидимый плен. И вот от дыханья акаций, От розы иль от лебеды Таинственных ассоциаций В душе возникают ряды. И мост переброшен прозрачный Над бездной времен и потерь К той маленькой станции дачной, Где мы не бываем теперь. Там негде от счастья укрыться — Куда ты меня зазвала! Там пахнет загаром и ситцем Ночная нестрашная мгла. И к сердцу плывет горьковатый, Застенчивый запах духов, И всё, чем дышалось когда-то, Воскресло на веки веков.

2. «Госпитальною хлоркой...»

* * *

Госпитальною хлоркой, Летней прелью болот, Кременчугской махоркой Вдруг былое пахнёт. И вослед вереницей, Оттесняя твой сон, Мчатся запахи-птицы Из минувших времен. Запах

вешнего сада, Влажный запах реки, Клейкий запах приклада У вспотевшей щеки. Запах взрытого ила, Опаленных цветов, Черный запах тротила, Белый запах бинтов, Запах теплого крова И остывшей золы — Всё ушедшее снова Проступает из мглы.

3. «Осторожный и зоркий слепец...»

* * *

Осторожный и зоркий слепец, Он охотился в мире огромном, Где доверившийся — не жилец, Где коварны цвета и объемы. Он в природе не сразу постиг Подстановки ее и обманы — Так хитро камуфлирован тигр, А змея притворилась лианой. Как поверить в земную красу — Всюду когти, трясины, обрывы... Лгали краски и звуки в лесу, Только запахи были правдивы. Запах трав и лесного гнилья, Запах зверя, и тлена, и пота, Застоявшийся запах жилья, Запах мяса — удачной охоты — Не обманывали никогда... А в ночи без огня и кресала, Где незримая рыщет беда, Лишь одно обонянье спасало. Это с тех незапамятных лет, Где грозили нам хляби и звери, Где обманывал разум и цвет, Безотчетно мы запахам верим. И хоть мы поумнели с тех пор, Но порою и слуху, и зренью Обоняние — древний суфлер — Всё подскажет одним дуновеньем.

«Горит маяк, горит ночное солнце...»

* * *

Горит маяк, горит ночное солнце, Окрест все море им озарено. Но сказано в пословице японской, Что у подножья маяка — темно. Кто утром нас в порту у пирса встретит, Какую весть услышать суждено? Лишь издали нам будущее светит, Но у подножья маяка темно.

Бочка

Надежды громоздкую бочку Катил я с давнишней поры На эту найвысшую точку Вот этой высокой горы. Все было — сомненья, страданья, И зной, и холодная дрожь, Но трудное самозаданье Под старость я выполнил все ж. «Эй, Музы! Готовьте посуду! Готовьте столы и цветы! Я с вами застольничать буду, Я с Вечностью чокнусь на «ты»!» ...Никто отозваться не хочет, Лишь ветер гудит в бороде. Полно здесь полнехоньких бочек, Где ж гости? Хозяева где?

Покой

О чем ты там ни говори, Кого ты там ни слушай — В старинные монастыри Вхожу, смиряя душу. Здесь кто-то ждал благую весть, Искал видений вещих, А кто-то видел то, что есть, Любил простые вещи. Его не райские края, Не ангельские дали — Земная прочность бытия И тишина прельщали. Старели стены над рекой, О купол бились бури — Но бог по имени Покой Без выходных дежурил.

Ночь в гостинице

Гостиничные номера. Стандартная койка и стол... Отринута вся мишура, Ты гол пред собой как сокол. Захочешь — окно отвори, Над городом крылья проверь, А хочешь — летай и пари Над будущей жизнью твоей. Куря и вверяясь мечте, От койки шагай до стола, Свободен в ночной тесноте, Как пуля в канале ствола.