Собрание сочинений в девяти томах. Том 3. Планета бурь. Фаэты
Шрифт:
– Это уже не капризы природы, – уверял Кир Яркий. – Это наша надежда.
Линс Гордый пожал плечами.
– Какую же «надежду» мог оставить Мирный космос, запрещавший фаэтам перебрасывать средства распада вещества на космические тела, а том числе и на Луа?
– А базы Фобо и Деймо? – парировал Кир Яркий. – Экипажи этих станций вели между собой войну распада. В космосе!
На это ответить было нечем.
У каждого из трех мариан на «Поиске-2» были свои основания для участия в Миссии Помощи. У Моны Тихой – дети на Земе. К тому же ее обвинили в
Первый из знатоков вещества. Линс Гордый, полагал, что надежнее было бы отправиться с Миссией Помощи, дождавшись следующего противостояния, как ранее считал и Вокар Несущий. Тогда удалось бы создать и нужное количество установок требуемой мощи, и достаточное число кораблей для их доставки.
Но неуемный Кир Яркий заставил всех согласиться с собой, доказав, что столкновение планет произойдет уже в ближайшее противостояние (никто не знал о роли в этом Моны Тихой!).
С отправкой Миссии Помощи отчаянно спешили. Поэтому ограничились лишь одним готовым кораблем «Поиск-2». Пришлось пойти на уменьшение числа членов экипажа: вместо шести лишь трое. Запасы топлива были тоже уполовинены. И все это для того, чтобы захватить все готовые установки распада.
Линс Гордый не собирался лететь на Луа, он только расшифровал все письмена фаэтов и руководил сооружением установок распада. Но Мона Тихая настояла на том, чтобы единственный марианин, знавший все о распаде вещества, непременно участвовал бы в Миссии Помощи, это его Долг. Кроме того, она позаботилась, чтобы на корабле оказались и все расшифрованные им таблички с письменами фаэтов, найденные в тайнике Города Жизни. Ни одной установки распада вещества не должно было остаться на Маре. Линсу Гордому даже показалось, что Мона Тихая рассчитывает, что «Поиск-2» не вернется, а вместе с ним не вернется и тайна фаэтов.
Создалась такая обстановка, что первому знатоку вещества невозможно было отказаться от полета. Однако он-то, во всяком случае, собирался вернуться, хотя и не был уверен, что мощи сделанных установок распада хватит для изменения орбиты Луа. Но Долг свой, как и всякий марианин, он готов был выполнить.
Так Линс Гордый оказался в составе Миссии Помощи.
Рассчитывала ли Мона Тихая вернуться?
Только в том случае, если с Земли поднимется корабль «Поиск» с ее детьми и их спутниками.
Кир Яркий, конечно, думал о своей сестре Каре Яр. Но он летел для того, чтобы предотвратить столкновение планет. Недостаточность мощи установок распада не давала ему покоя, но все же у него была тень надежды.
Однако, как ни готов был к осуществлению своих надежд Кир Яркий, он не мог сдержать нетерпения, ожидая, когда рассеется поднятая при посадке «Поиска-2» потоком тормозящих газов пыль.
Наконец сквозь мутную пелену стали проступать контуры необыкновенного Пейзажа.
Это был город! Настоящий город фаэтов, когда-то сооруженный ими здесь! Очевидно, уже тогда Луа была лишена атмосферы или атмосфера ее
Особенно поражали два купола, напоминавших две срезанные верхушки шара, соединенные между собой гигантской трубой меняющегося поперечника:.
Рядом с ней даже громада пирамиды не казалась уже столь большой, хотя высота ее равнялась марианскому холму. Купола же были гороподобны. Самый большой из них походил на небывалых размеров диск, лежащий на почве. В верхней своей части он имел выпуклый свод, который когда-то был прозрачным, но после бомбардировки его в течение несчетных циклов мельчайшими космическими частицами стал матовым.
Другой купол с иллюминаторами, как и видно было сверху, оказался без купольного свода, очевидно, пробитого прямым попаданием метеорита.
Вдали вздымались совсем иные сооружения: башни или их остатки, устремленные в черное звездное небо, где устрашающе ярко горела планета Зема.
До противостояния Земы и Луа оставалось очень мало времени…
В мягком слое космической пыли, непрестанно оседавшей на каменную равнину, остались три цепочки следов, которые сохранились бы неопределенно долго, не грози Луа близкая гибель.
В двух крайних отпечатки подошв были ровные, одинаково углубленные. Крайняя цепочка казалась неровной – правые следы были глубокими, и левые представляли собой прерывающуюся полосу. Тот, кто их оставил спешил, идя впереди своих спутников. Местами две ровные цепочки накладывались на неровную.
У подножия геометрически правильной пирамиды, вершина которой уходила в серебристое от россыпи звезд небо, они сходились. В гладких скатах пирамиды отражались туманные светлые полосы Млечного Пути.
– Пирамида облицована исполинскими плитами, – говорил взволнованный Кир Яркий.
– Зачем это понадобилось фаэтам? – недоумевал Линс Гордый.
– Это памятник. Вечный памятник! – заключил Кир Яркий. – Фаэты страшились войны распада и стремились навсегда оставить след своей цивилизации. Вот почему памятник, с одной стороны, говорит о математике в виде правильных геометрических фигур, а с другой – о технике, способной соорудить такие громады.
– Но рядом стоят еще более гигантские сооружения, – возражал Линс Гордый. – У твоих древних фаэтов, выражавших идеи разума, нет логики!?
– Конечно, здесь не только памятники, – поспешно согласился Кир Яркий. – Я пока не знаю назначения столь гигантских сооружений, но думаю, что они принадлежат военной базе. Воинственные фаэты не упустили бы такой возможности, как угроза с Луа торпедами распада враждебному материку. Вот почему я надеюсь найти здесь неиспользованные заряды распада.
– Как? – усмехнулся Линс Гордый.
– Ты знаешь это лучше меня. По их излучению…
Мариане привыкли у себя на Маре ходить в скафандрах. Путешествие по Луа было для них не столь уж утомительным еще и потому, что тяжесть была здесь в три раза меньше, чем на Маре.