Собрание сочинений в пяти томах. Том 5. Пьесы и радиопьесы

Перевод с немецкого

Харьков «Фолио»

Москва

АО Издательская группа «Прогресс»

Серия «Вершины» основана в 1995 году

Составитель Е. А. Кацева

Комментарии В. Д. Седельника

Художники

М. Е. Квитка, О. Л. Квитка

Редактор Л. И. Павлова

В оформлении издания использованы живопись и графика автора

All rights reserved

Copyright © 1986 by Diogenes Verlag AG, Z"urich

Данное издание осуществлено при поддержке фонда «PRO HELVETIA» и центра «Behanges Culturels Kst— Ouest» г. Цюрих, а также при содействии Посольства Швейцарии в Украине

*, АО «Издательская группа "Прогресс"», издательство «Фолио», 1998

Франк Пятый

Оттилия — его жена

Герберт — его сын

Франциска — его дочь

Эмиль Бёкман — его управляющий

Рихард Тот Самый — начальник отдела кадров

Фрида Фюрст

Лукас Хеберлин — кассир

Гастон Шмальц — кассир

Тео Каппелер — кассир

Пойли Новичок

Хайни Мусор

Гийом — кельнер

Эрнст Шлумпф — владелец машиностроительного завода

Аполлония Штройли — владелица гостиницы

Пиаже — владелец часового завода

Трауготт фон Фридеманн — президент республики

Мозер — пастор

Похоронная процессия

Слуга

Медсестра

Антракт после одиннадцатой картины.

Декорация: в центре сцены на нескольких ступеньках возвышается огромный портал банка, поддерживаемый двумя атлантами, наподобие второго сценического портала, с черным занавесом-ширмой. На фронтоне надпись золотыми буквами: «УПОТРЕБЛЯЙТЕ СЕРЕБРО МОЕ В ОБОРОТ, ПОКА Я НЕ ВОЗВРАЩУСЬ» (От Луки, 19, 13). Пространство перед банковским порталом на ступеньках образует авансцену, на которой тоже может разыгрываться действие. Заголовки отдельных сцен могут проецироваться на занавес-ширму.

Начальник отдела кадров Рихард Тот Самый выходит в праздничном одеянии перед ширмой банковского портала, слегка сдвинув шляпу назад.

Тот Самый.

К сожаленью, вам твердили неизменно, Мол, устроен мир довольно-таки скверно. И ныл благоверный: Зачем нищий — нищ; а богатый — богач! — Ты услышь этот плач, В Своем Царстве упрячь нас, Боже! (Желательно позже.) Но оставьте романтические байки! Человек не волен, век — в коллектива спайке, Среди псов он и волков, в свалке, или в стайке Сам за ближним следит, зрит за ним многоглазый Тот ближний, с которым Он взором повязан, делом общим помазан И слетает разом, в день С человека человечности тень. Будь же тверд ты сам! Смотри нашу трагедию, смотри наш балаган — Комедию частного банка, Историю Пятого Франка. Персонажи: вся банда, вся свора — От стряпчего — до прокурора, Даже лично директор с супругой, которым Пострадать предстоит пред тобой жестоко, Ну и прочие — сбоку припека. Зачем?

Но пойми: Запах нищенской сумы чуя, каждый затявкает пес! Только с нами в коллективе будет взгляд твой объективен. Жалость застит взор, не смотри сквозь слез, Состраданье — завиральное чувство, Только там, на воле вольной, после, скажем, миллиона — Начинается правда искусства. Узнай же скорее, христианнейший мир, Что мы любим, узри, как порой среди игр Убиваем, внемли шуткам прочих забав, Упадем же, так шляпу сними, Нам долг наш последний воздав. Не одни ведь короли горем для родной земли Бывали, не только отцы-генералы Литры крови проливали, вязли канцлеры в скандалы. Я — зам. зав. по кадрам, я Тот Самый, который… Потому знаю сам и скажу вам, что в прорву Вместе с нами летит он, — Ростовщичий мир кредитов. Мы — последние пройдохи — здесь и повсеместно. После нас все будет тихо, злобно, тупо. Честно. А пока О, почтенная публика! Ты возрадуйся нам, так как наверняка То, что нынче лишь вонь от куска, Скоро явится все — целиком на века. Собери же отвагу свою, для того, Чтоб узнать себя в нас, промышляя на бирже, Мы ведь вместе бредем стезей мира сего, Столь приниженное, что не может быть ниже, Социальнейшее существо. Для твоей мы здесь забавы, — Палачи и боги мира, Так же злы, жалки, кровавы, Как герои У. Шекспира. [1]

Уходит через ширму.

Справа спереди на авансцену выкатывается в кресле-коляске Франк Пятый.

Франк Пятый. Я — Франк Пятый, и зовут меня Франк — друг человека. Я стар. Позади целая жизнь, сорок лет службы в банке и т. д., впереди смерть, бесконечность и т. д., потому что не успеешь перенести четвертый инфаркт и отделаться легким испугом, как уже намечается пятый. Но пусть будет что будет. Я идеалист и знаю высшие ценности. Пастор Мозер.

Слева входит пастор Мозер.

Пастор Мозер. Сын мой.

Франк Пятый. Исповедаться.

Пастор Мозер. Слушаю, сын мой.

Франк Пятый. Я слишком мало поддерживал вдов и сирот.

Пастор Мозер. Пустяки.

Франк Пятый. Бедных и бездомных.

Пастор Мозер. Пустяки.

Франк Пятый. Не заботился о спасении душ заключенных.

Пастор Мозер. Пустяки.

Франк Пятый. Не поддерживал мусульманскую миссию.

Пастор Мозер. Пустяки.

Франк Пятый. Я слишком редко посещал библейские чтения для банкиров-христиан.

Пастор Мозер. Пустяки.

Франк Пятый. Перед смертью я хотел бы совершить еще одно доброе деяние.

Пастор Мозер. Соверши его, сын мой.

Франк Пятый. Управляющего ко мне.

Слева входит Бёкман.

Бёкман. Господин директор?

Франк Пятый. Позови тех двух парней, которых нам прислали из ведомства по делам несовершеннолетних.

Бёкман. Войдите.

Слева робко входят Хайни Мусор и Пойли Новичок.

Хайни. Господин директор. (Кланяется.)

Пойли. Здравствуйте! (В смущении.)

Франк Пятый. Подойдите поближе. Черт возьми, вы что, никогда не видели умирающего?