Собрание сочинений в трех томах. Том 1

Федоров Василий Михайлович

"Прощай, село!.."

Прощай, село! Я сын твоих полей. Мне мил простор твоих зеленых пашен. В прощальный час торжественно налей Свой дикий хмель в приподнятую чашу. В твоих чертах Суровый признак есть. И пусть я рос, по-детски мало нежась, — В моей груди все время будет цвесть Твоих лесов невянущая свежесть. Мою страну Не обойти в года. Есть много мест, Прославленных другими, Но никому я счастья не отдам Нести твое немеркнущее имя. Промчится время — много, много лет, Посмотрят люди, спросят мимоходом: — Откуда он? — И скажут им в ответ: — Он — марьевский И поступью и родом.

"Любви и ненависти в дар…"

Любви и ненависти в дар Я нынче все отдать поклялся, Чтоб каждый боевой удар Ударом сердца отозвался. Чтоб там, Где русская

верста Под ноги чуждые упала, Над тенью черного креста Звезда России засияла.

ПИСЬМО СОЛДАТА

Хочу в письме Тебе о всем поведать. Пока не слышно зова батарей, Мечта спешит великий день победы Предугадать за много, много дней. И осмотреть Влюбленными глазами Тот светлый день, И сердце отогреть. О, как, омытый кровью и слезами, Он будет ослепительно гореть! И если нам Его не видеть вместе, И если… О, как хочется прочесть Мне лишь одно Среди твоих известий — Что будет сын, Что у меня он есть! И в ожиданье Грозного рассвета Воображать любимое лицо. Что мне с того, Что назовут поэтом, Когда никто Не назовет отцом! Никто не скажет Сверстникам-ребятам Всей гордостью Восьми каких-то лет: "В те времена Отец мой был солдатом, Он, между прочим, Был еще поэт".

ЗАВЕЩАНИЕ

Солдат, Приподнимаясь над постелью, В предсмертный час Для сына диктовал: "Передаю тебе родную землю, Которую я вновь отвоевал. Чтоб не посмел Никто ее обидеть, Ты, продолжая славный путь отца, Расти большим, Чтоб всю ее увидеть, Понять ее душою до конца. Пиши, сестра, пиши… Наш край метельный, Где ты родился, — Так и напиши, — Умей любить Любовью беспредельной, Умей любить Всей нежностью души. Смотри, мой сын, По капле не разлейся, Но, жизнь, и труд, И славу полюбя, Ты мужеству учись И не надейся, Что кто-то будет думать за тебя. Настанет время, И дорогой вешней По волнованью луговой травы Ты в жизнь пойдешь, Не выходи без песни, Не опускай веселой головы. Она подарком не дается свыше, Умея жить и все одолевать, Я сделал все, Чтоб ты ее услышал, Узнал ее и смог завоевать. Чтоб в трудный час Любого испытанья Ты верности в груди не погасил… Писал в минуту ясного сознанья И в полноте моих душевных сил".

МУЗЫКАЛЬНЫЙ МОМЕНТ

В ярком свете Седой запрокинулся тыл; Вскинув Тонкие длинные руки, Дирижер надо мной Черным лебедем взмыл И застыл на волне Раскаленного звука. Люди в зное сидели, Немея и тая, Скрипка соседку Куда-то бежать торопила. А волна закачалась, Барьер сметая, И темные грядки Голов затопила. Хлюпала флейта: "Омой, омой его!.." Свирельный фонтанчик Морозил до дрожи… А над потопом Ковчегом Ноевым Сдвинулись плотно Пузатые ложи. Спас барабан, Как всегда, Когда нежненьким туго, Цыцкнул на скрипку: "Сегодня стонать бы не ей! Настежь двери! За мной, хоралы и фуги! Сегодня я Верхохорю симфонией!"

"Учитель через много лет…"

Учитель Через много лет Прочтет вопрос На детских лицах: "Как обновлялся старый свет В своих изломанных границах? Чем наша Родина жила? Кому судьбу свою вверяла? А где тогда Сибирь была — Все там же, За хребтом Урала?" И, давней битвы Рваный след Спокойно обведя рукою, Он скажет: "В дни народных бед Сибирь стояла под Москвою".

ВОЙНА И МУЗЫКА

Не лечу — Пару ног волочу От земной перегрузки, От бессонниц, От звуков, Что сдавили виски. Вдруг запела Веселая музыка. Музыка!.. Разве время для музыки?! Разве ей Наше горе понять И поправить? Ну, с чего ей поется? Ну, кто ее просит Размораживать душу До слякоти? Я ведь Заморозил ее На сибирском морозе. Пусть поймет, Что у ночи Я все еще пленный, Что мне легче Седеть и стареть Несогретым. Если юность Нельзя сохранить неизменной, Мы

охотно с нее Сохраняем портреты. И когда-нибудь, Зная, что жил я недаром, Прошепчу, собирая Минувшего клочья: Вот под музыку эту Бродил я бульваром, А под эту Я плакал Той памятной ночыо.

ПРИТЧА

— Там, на горе, Построен будет храм, — Сказал Строитель, Показал на камень. — Возьмешь его обеими руками И понесешь, И к сроку будешь там. Счастливый тем, Что я, А не другой Был в ранний час Строителем замечен, Я камень приподнял над головой И, пригибаясь, Опустил на плечи. Понес его на горние места, Сбивая с трав предутренние росы, И не заметил сам, Когда устал И как решил, Решил я камень сбросить. И бросил бы, И сел на камень тот. Но, трудный путь усталостью итожа, Спросил себя: "А кто же понесет Его наверх? Когда не я, То кто же?!"

НА БЕРЕГУ

Бегут круги, Кружки, Кружинки… Мальчонки взмахами уды Золотобокие кувшинки Вытаскивают из воды. Мне слышно, Как они смеются, И видно: На волне крутой Большая лилия, как блюдце, Наполнилась живой водой. Открылись розовые стоки. Как будто, Лилию клоня, Пахучие земные соки Переливаются в меня. Все поражает новым смыслом. Вон девушка, Моей под стать, Качается под коромыслом, Чтобы воды не расплескать. Все видится В ином значенье. Вон легкий ветерок повлек По серебристому теченью Кружащий селезнем валек. А женщина, Снимая с плахи, Развешивает на кусты Не очень новые рубахи И очень свежие холсты… И может быть, Моих открытий Глухому сердцу не понять. Войной оборванные нити Соединяются опять. В душе Ни боли, Ни страданья, В душе зажегся робкий свет. Как долго шел я на свиданье, Отложенное на пять лет. Но сердце многого не знает, Когда у тихих берегов, Стуча, Само напоминает Забытый звук ее шагов. Давно их нет. За датой дата Проходит в памяти… Прогнать?! Нет, все, что я любил когда-то, Я не могу не вспоминать.

ПЕРЕПУТЬЯ

(1945 — 1950)

ДРУГУ

Не удивляйся, Что умрешь. Дивись тому, Что ты живешь. Дивись тому, Что к сердцу близко Однажды ночью голубой Горячая упала искра И стала на земле тобой. Не скифом И не печенегом, Минуя сотни скорбных вех, Ты сразу гордым человеком Явился В наш двадцатый век. — Мы — люди. Нас легко обидеть. — Но ты подумал ли хоть раз, Что я бы мог и не увидеть, Мой друг, Твоих печальных глаз? Нас, гордых, Жизнь не стала нежить, Нам горький выдался посол. Мы люди, Нас легко утешить Напоминаньем больших зол. В любви, В крови, В огне боренья, Со славой тех, кто первым пал Сменялись, Гибли поколенья За это все, что ты застал. Все чудо: Солнце, весны, зимы, И звезды, и трава, и лес. Все чудо! И глаза любимой — Две тайны Двух земных чудес. Да будь я камнем от рожденья, Я б в жажде все одолевать Прошел все муки превращенья, Чтоб только Человеком стать. Не удивляйся, Что умрешь. Дивись тому, Что ты живешь.

"На родине моей повыпали снега…"

На родине моей Повыпали снега, Бушует ветер в рощах голых. На родине моей, Должно, шумит пурга И печи топятся в притихших селах. Приветом детства Встала предо мной С годами позабытая картина: Горит луна, И смутно под луной Поблескивает снежная равнина. Отбушевав, Снега притихли — спят. Среди снегов, запорошивших вербу, Полозья одинокие скрипят, Как будто жалуются небу. Сместилось все В сознании моем: Как будто брежу дальними огнями И в полушубке стареньком своем Шагаю за скрипучими санями. Вновь мерзну, А дорога далека, Сугробам белым нет конца и краю. На родине моей Повыпали снега, Я их люблю, За что — и сам не знаю.