Собрание сочинений в трех томах. Том 1

Федоров Василий Михайлович

"Всё речи да речи…"

Всё речи да речи… Молчи, фарисей!.. Никто не поверит, Имея понятье, Что дети родятся От жарких речей, От жарких речей, А не жарких объятий. Душа да душа!.. Замолчи ты, ханжа! Мы тоже святые, Но разве же худо, Что к женам нас манит Не только душа, А женского тела Горячее чудо. Ты книжный, Ты скучный. Должно, не любя, Тебя зачинали, Когда заскучалось… Все

люди как люди, И, кроме тебя, Ошибок в природе Еще не случалось.

ВОСТОЧНЫЙ МОТИВ

Я скажу: "Милая…" Я скажу: "Милая!.." Я скажу: "Милая!!" Раз скажу "милая" — Губы раскроются, Два скажу "милая" — Сердце раскроется, Три скажу "милая" — Душа распахнется. Милая — сильное слово, Милая — очень сильное слово, Но слово "люблю" — сильней. Шепну ей: "Люблю…" — Сердце заколотится. Скажу ей: "Люблю!.." — Голова закружится. Спою ей: "Люблю!!" — Слезы выступят. "Земля" — доброе слово, Но оно для любви. "Весна" — теплое слово, Но оно для любви. "Звезда" — дивное слово… И оно для любви. Все для любви: И земля, И весна, И звезды. Весь год Трудилась вселенная, Весь год хороводила, Чтобы пришло Великое противостояние Наших сердец.

"По главной сути жизнь проста…"

По главной сути Жизнь проста: Ее уста… Его уста… Она проста По доброй сути, Пусть только грудь Прильнет ко груди. Весь смысл ее И мудр и прост, Как стебелька Весенний рост. А кровь солдат? А боль солдатки? А стронций В куще облаков? То всё ошибки, Всё накладки И заблуждения Веков. А жизни суть, Она проста: Ее уста… Его уста…

"Любовь мне — как блистание…"

Любовь мне — Как блистание Звезды над миром зла. Любовь мне — Как призвание На добрые дела. Чтобы мир Отмылся дочиста, Душа тревогу бьет. Любовь мне — Как пророчество, Зовущее вперед. Любовь — Как жажда истины, Как право есть и пить. Я, может быть, Единственный, Умеющий любить.

"Влюбленных шумно легок воз…"

Влюбленных шумно Легок воз, Зато любовь влюбленных тихо — Как горе горькое без слез, Как боль, болящая без крика. Таюсь. Молчу. Боюсь наскучить. Иным признанье — трын-трава. Меня же долго будут мучить В груди застрявшие слова. Иной споет И отпоется, А у меня гудит душа, И сердце тяжелее бьется, Готовое для мятежа.

"Я не знаю сам, что делаю…"

Я

не знаю сам, Что делаю… Красота твоя, — Спроси ее. Ослепили Груди белые, До безумия красивые. Ослепили Белой жаждою. Друг от друга С необидою Отвернулись, Будто каждая Красоте другой Завидует. Я не знаю сам, Что делаю… И быть может, Не по праву я То целую эту, левую, То целую эту, правую…

"О женщина, краса земная…"

О женщина, Краса земная, Родня по линии прямой Той, первой, Изгнанной из рая, Ты носишь рай В себе самой. Я говорю Библейским стилем И возглашаю горячо: Не Петр-ключарь, А я, Василий, Заветным Наделен ключом. Мы любим По земным законам, И соблазняешь ты меня Не яблочком одним, Зеленым, А сразу спелыми Двумя. О женщина, Душа томится, И жажда мучит Все сильней. Пить!.. Пить!.. Мне пить И не напиться Бедовой радости твоей.

"Мы не подумали о том…"

Мы не подумали о том, Хоть и нетрудно догадаться, Что если поджигают дом, То страшно В доме оставаться. Игра любви, Игра до слез. Довольно бы, Но поздно… Поздно… И начинается всерьез, Что начиналось Несерьезно. И сердится по доброте, И упрекает: "Грубый!.. Грубый!.." А губы ищут в темноте Уже заждавшиеся губы… И запоздалое "уйди", Но молодость, Но звезды с нами… И я прижал ее к груди, Как потухающее пламя.

"Как второе пришествие…"

Как второе пришествие, Как сто крыльев на взлете, О веселое сумасшествие Торжествующей плоти!.. Нежность До первозданного Побледнения лика, До глухого, гортанного Лебединого клика. И восторг До отчаянья, До высокого очень, До немого молчания... До безмолвия ночи. Лебедь Крылья разбросила, Замедляя движенье… Как на заводи озера, Ты — мое отраженье.

"Как наяву точь-в-точь…"

Как наяву точь-в-точь, Шальное сердце билось. Подряд из ночи в ночь Ты, грешная, мне снилась. Шептала: "Помолчи!.. Не предавай огласке…" И были горячи Неистовые ласки. Но взял я не свое. Под ласками моими Чужое, не мое Ты повторяла имя. Я скованный лежал, Стыдясь тебя коснуться, Как будто крепко спал И не хотел проснуться.