Собрание сочинений. т.4. Крушение республики Итль. Буйная жизнь. Синее и белое
Шрифт:
— Теперь я понимаю, почему он говорил мне, что не может жениться, когда я настаивал на этом, — промолвил с горечью сэр Чарльз, — это только подтверждает мое мнение о нем как о последнем негодяе.
— Кроме того, вы упомянули, милорд, также о первом министре. Вам, вероятно, неизвестно, что этот герцог и один из господ Кантариди, которые совершили с вами преступную сделку на продажу промыслов, — одно и то же лицо.
— Вот как? А вы знали об этом все время? — сказал сэр Чарльз, вставая, и усы его ощетинились.
Господин Аткин затрепетал и поник головой.
— Счастье ваше, — прошипел лорд Орпингтон, —
— Я готов, сэр, — поклонился трепещущий Аткин.
Сэр Чарльз опять сел и положил ногу на ногу.
— Все очень просто, — начал он. — Сегодня я получил от короля неслыханное оскорбление. Мне передана радиограмма за подписью главы правительства, которой я не могу подыскать подходящего названия…
— Можно узнать, какая именно? — смиренно осведомился господин Аткин, и живот его заколыхался от внутреннего смеха.
— Незачем, — вспыхнул сэр Чарльз, — вас это не касается, — он оглянулся, поднял с пола смятую бумажку и сунул ее в карман, не заметив предательской улыбки, обнажившей зубы отставного президента.
— Словом, после этой радиограммы я не намерен ни минуты больше терпеть дальнейшего издевательства разбойничьей шайки надо мной и над моим великим монархом, которого я представляю здесь. С Максимилианом должно быть покончено в ближайшие два дня, и я поручаю это вам. Если вы это сделаете, я обещаю вам свое покровительство в Наутилии, высокое положение в нашем свете и благосклонность его величества. Если нет — мне не приходится повторять, что вас ожидает.
— Но что же именно можно сделать, сэр? — спросил побледневший Аткин. — Вы, простите меня за дерзость, сделали большую оплошность, уничтожив республиканский строй, искренне расположенный к вам и к особе вашего повелителя и нашего высокого друга. Совершить новый переворот не так просто, учитывая большую популярность, которой пользуется Максимилиан в среде наших капитанов и различных подонков и отребьев населения. Чем можно привлечь их на нашу сторону?
Сэр Чарльз молчал. Господин Аткин осмелился повторить вопрос.
— Видите ли, милостивый государь, — наконец заговорил лорд Орпингтон, — я думаю, поздно разговаривать об ошибках. Но есть еще выход. Когда я отправлялся в это проклятое плавание, его величество удостоил меня секретной запиской, в которой он излагал мне свои планы. Среди его предначертаний имелся совет: выяснить, как относится население Итля к возможности присоединения страны к государственному организму моей родины, на условиях той автономии, которой пользуются все колонии Наутилии и которая предоставляет им исключительно широкую свободу. Вот об этом плане я и хочу знать ваше мнение.
Господин Аткин задумался. Мозг его заработал с лихорадочной быстротой, и он мысленным взором проник в будущее. Ему представилась жизнь в Наутилии, блестящее положение при величайшем дворе и связанные с ним возможности, и он даже облизнул губы.
— Я думаю, сэр, — ответил он взволнованно, — что все разумные и лучшие слои населения примут эту возможность
10
Государственный переворот (фр.).
— Значит, нужно устранить короля, — спокойно ответил сэр Чарльз.
— Как? — спросил господин Аткин, обращаясь в вопросительный знак.
Сэр Чарльз посмотрел на него пронизывающими глазами.
— Я думаю, — раздельно и жестко сказал он, — в вашей стране, как и во всякой, есть анархисты и террористы…
Господин Аткин вздрогнул и уставился на наутилийского вождя безумными глазами.
— Сэр… я не решаюсь вас понять… Неужели… вы хотите?..
— Что? Я ничего не хочу, — возразил сэр Чарльз с изумительным спокойствием, — и я не имею права ничего хотеть. Я не могу вмешиваться во внутренние дела вашего… отечества, но анархисты могут захотеть…
— Я… я не могу… я не решаюсь на такое неслыханн… — выдавил господин Аткин.
— Ну, если вы не решаетесь, мне придется обратиться к другим, а вам напиться нефти, — остановил его сэр Чарльз и протянул руку к звонку.
— Сэр… ради бога… не нужно… я… я сделаю все, — залепетал вскочивший Аткин.
— Хорошо, — ответил сэр Чарльз, — вы благоразумны. Теперь слушайте. Послезавтра торжественный день рождения моего повелителя. Я сейчас же снесусь с правительством короля Максимилиана и предложу примирение. В знак примирения рождение моего короля будет пышно отпраздновано нами вместе в Порто-Бланко. Я и король будем принимать парад. Король отправится на площадь из дворца. По дороге… вы понимаете?.. Ну, а тогда, во избежание анархии, отряды десанта захватывают город, тут же плебисцит, и пьеса кончена.
— Это совершенно гениально, — искренне восхитился господин Аткин.
— А сейчас вы отправитесь на берег для подготовки.
Сэр Чарльз позвонил.
— Милый друг, — приказал он флаг-офицеру, — скажите казначею, что я прошу его выдать господину Аткину сумму, которую он сам назначит, и приготовьте вельбот.
— Слушаю, сэр.
Господин Аткин встал.
— Я, право, не знаю, — сказал он в задумчивости, — к кому мне обратиться?
— Ну, — ответил сэр Чарльз, — мне кажется, это вас не затруднит. Я думаю, что в этой необычайной стране нет ни одного негодяя, с которым вы не имели бы тесной дружбы.
— Милорд! — выпрямился оскорбленный господин Аткин.
— Извольте молчать. Вы забыли господ Кантариди? — крикнул лорд Орпингтон, и господин Аткин опустил голову.
— А теперь торопитесь. Возьмите деньги у казначея и поезжайте. Но если вы вздумаете обмануть меня…
Господин Аткин замотал головой и, пятясь, выдавился из каюты.
Спустившись в вельбот, он пощупал у себя на груди деньги, тяжело вздохнул и, взглянув на черную воду, опустил в нее палец.
Палец покрылся жирным коричневым налетом. Господин Аткин понюхал его и вздохнул еще раз.