Собрание сочинений. Том 1
Шрифт:
В некоторых партийных организациях у нас пропагандистская работа превратилась в школярство потому, что главной целью стало количество проведенных занятий, прочитанных лекций (сводка!), а не воспитание людей.
В кружке изучается история партии. Это история огромной борьбы ленинизма за чистоту революционных идей Маркса, за пролетарскую революцию в России, за построение коммунизма в стране победившей революции. Слушателям все это преподносится как дела «давно минувших дней». Вот так боролись в прошлом большевики с классовыми врагами трудящихся и со всякими фальсификаторами марксизма. Но ведь и сегодня, в нынешних наших делах, всем нам нужно быть большевиками! Революционная непримиримость к помехам на пути нашего строительства, бесстрашие в своих принципах, когда твердо уверен, что они отвечают интересам партии, служение
А то ведь бывает и так. Человек окончил высшие теоретические курсы, перечитал и вызубрил главные места в трудах классиков марксизма-ленинизма, по диплому — ученый-марксист, А в практических делах — беспринципная тряпка, отгородившийся от народа семью дверями бюрократ, подхалим, перестраховщик? Но что такое, скажем к примеру, перестраховщик? Так мы привыкли называть некоторых работников, без зазрения совести получающих зарплату за то, что ничего не делают, ничего не решают. Наше ухо притерпелось к этому, довольно мягкому, не очень обидному слову. Пора бы его «уточнить», найти ему синонимы покрепче. В существе явления здесь обыкновенная трусость. Перестраховщик носить звание ответственного работника не прочь, так как с этим связаны и известные блага жизни, но ответственности боится как огня. Интересы дела у него на втором плане, на первом — личное благополучие. Стало быть, если называть вещи своими именами, перестраховщик — это жалкий, вечно дрожащий трус. И шкурник. Обыватель с партийным билетом. И во всяком случае, будь он «по теории» хоть доктором марксистских наук, его «практика» не имеет ничего общего с большевизмом.
Политическое воспитание не ограничивается лекциями и семинарами, одной лишь, так сказать, школьной стороной дела. Политически воспитывается человек при хороших руководителях всей своей жизнью, деловыми заданиями партии и борьбой за выполнение этих заданий. Так растила партия кадры хозяйственников, полководцев, дипломатов, организаторов. Политическая закалка кадров — это и есть испытание делом на труднейших участках.
И нельзя сейчас строить пропагандистскую работу лишь на изучении истории, прошлого нашей партии, не обращаясь к сегодняшним делам, к сегодняшним новым задачам и новым трудностям строительства коммунизма.
Как можно изучать бессмертный труд Ленина «Государство и революция», не делая из него практических выводов для улучшения работы управленческих аппаратов?
Или как можно читать, может быть, даже заучивать наизусть такие строки Ленина и не вдумываться в них глубоко: «Руководитель-коммунист тем и только тем должен доказать свое право на руководство, что он находит себе многих, все больше и больше, помощников из педагогов-практиков, что он умеет им помочь работать, их выдвинуть, их опыт показать и учесть». Эти слова были сказаны Лениным в статье «О работе Наркомпроса» и адресовались непосредственно руководителям-коммунистам, работавшим в данном наркомате. Но ясно, что эта ленинская заповедь относится ко всем руководителям вообще: находить себе многих помощников, все больше и больше; уметь им помочь работать, их выдвинуть; только такой руководитель, организатор и воспитатель новых талантливых организаторов имеет право на руководство.
Кто склонен всю политическую работу с людьми сводить лишь к чтению лекций о происхождении жизни на земле, тот, если подсказать ему, что надо больше внимания обращать на хозяйство, с охотой совершенно откажется вообще от всякой пропаганды и воспитательной работы, только запчастями, шифером, шлакобетоном и будет заниматься. Но и тут не жди от него добра. Механическое мышление в любом деле не приводит к правильным методам.
Я слышал в одном районе, как колхозники называли своего секретаря райкома вот так, шутя, как Вениамина Павловича, «главным районным агрономом», и не сразу понял, в похвалу это было сказано или в осуждение.
Может быть, за то назвали его так, что он лучше любого специалиста разбирается и в полеводстве, и в животноводстве? Оказалось, нет, за другое. Это прозвище у колхозников он получил, к сожалению, не за отличное знание сельского
От партийных работников сельских районов требуется знание агрономии и всех прогрессивных новшеств в этой науке, чтобы они разумно руководили людьми, сеющими хлеб. Пока секретарь райкома не изучит глубоко колхозное производство с его особенностями по разным зонам, принципы организации труда, планирования, экономику колхозов, все новое, что дала передовая наука и колхозная практика в земледелии, — не может он стать хорошим руководителем партийной организации. У него на каждом шагу будут сомнения, колебания, грубые промахи и ошибки. Он не способен заметить ростки нового и вовремя дать им ход, так как сам еще не понимает смысла и пользы этих новшеств. Он не может давать толковых советов людям. Да и у него просто не будет авторитета, если колхозники заметят, что он профан в сельском хозяйстве.
Но само собою разумеется, что, если бы даже секретарь райкома лучше всех в районе знал колхозное производство и агрономию, все равно подменять хозяйственных работников и специалистов он не должен. Да и не выйдет из этого ничего хорошего. «Подменить» всех хозяйственников, при известной твердости характера, он сможет, но заменить — вряд ли.
Мало толку от таких методов руководства, когда секретарь райкома разъезжает по колхозам и, совершенно не считаясь с мнением директора и старшего агронома МТС, не интересуясь, что думают по этому поводу агроном колхоза и местные старые опытные хлеборобы, самолично планирует размещение культур на полях, «дает команду» начинать сеять гречиху или, наоборот, приостанавливает работы, запрещает или разрешает пересев поврежденной блохой и долгоносиком сахарной свеклы и т. п.
В среднем по размерам районе центральной области насчитывается 20–25 колхозов, две-три МТС, 50–60 тракторных бригад. Сеют колхозы по две-три тысячи гектаров. В уборке на полях района работают 100–120 комбайнов. Пользуйся секретарь райкома для передвижения но району хоть вертолетом — не успеет он за день побывать возле всех сеялок или комбайнов и лично проверить и наладить их работу. Если направить весь партийный аппарат района «уполномоченными» на уборочные и посевные агрегаты, на огороды, фермы, строительные площадки в колхозах — все равно не хватит сил. Значит, успех дела — в хороших кадрах председателей колхозов, агрономов, механиков, трактористов, комбайнеров, бригадиров, в политически-трудовом воспитании этих кадров.
У меня есть знакомые секретари райкомов, которые совершенно забросили работу с людьми, решив, что хозяйством можно заниматься «без политики».
Сидишь на пленуме райкома или на собрании районного партактива и слушаешь речь такого секретаря. Он говорит подробно об очень нужных и важных в сельском хозяйстве вещах — о зеленом конвейере, об удобрительных смесях, о подкормках, о воздушно-тепловом обогреве семян, но почему же только о них и говорит? Речь первого секретаря райкома ничем, собственно, не отличается от тех речей, что произносили обычно на таких собраниях начальники районных сельхозотделов. А ведь он партийный работник. Есть же какие-то особенности в его работе, отличные от функций других должностных лиц в районе?..
Перед партийными работниками сельских районов поставлена задача — в короткий срок резко увеличить производство в колхозах зерна, овощей, мяса, молока. Но ведь райком сам не пашет и не сеет, это делают колхозники, рабочие МТС.
Я думаю, когда в обкоме партии слушают отчет секретаря райкома о выполнении всякого рода хозяйственных планов и поставок, не мешало бы так же, не менее строго, спрашивать у него, сколько он за то время, что работает в районе, вырастил в колхозах новых талантливых организаторов хозяйства, мастеров земледелия, животноводства. То есть, сколько он вырастил, воспитал таких людей, которые в свою очередь способны вырастить и двести пудов пшеницы с гектара, и пятьсот центнеров сахарной свеклы, и полтораста ягнят от ста овец, и двадцать пять поросят от свиноматки в год. Ведь это и есть строители нашего хозяйства! Как можно забывать главное в партийной работе — человека? Самый лучший, конечно, вид заботы о человеке в нашем государстве — это создать изобилие всяких продуктов и промышленных товаров. Но ведь само изобилие-то делается человеком! Мало преподать с трибуны собрания партактива правильные агротехнические советы — надо, чтоб было их кому на месте, в колхозах, выполнять!