Собрание сочинений. Том 2. Фантастические поэмы и сказки

Кирсанов Семен Исаакович

Туча

Во мне живут пылинки угля. Я их несла по всей России. Водою радужной набухла. Иду на хлебные массивы. Во мне плывут мильоны точек, поднявшихся в секунду взрыва. Моей души коснулся летчик, и я, счастливая, дождлива.

Земля

Сюда, на землю, дождинка жизни, скорее брызни!

Облака с запада

— Мы видели

на танках звезды. — За Одер тянутся обозы. — Дивизии подходят к Вене. — Над миром — мира дуновенье. — Все реже в тучах бомбы воют. — В Берлине грянули раскаты. — Взлетают над ночной Москвою красно-зеленые каскады.

Хор облаков

Цветок на острие штыка. Бойца обнявшая рука. Победы первая строка. Она, как небо, глубока, ее страницы — облака, героя ждавшие века…

Земля

Героя имя, его зовут как, я не забыла. Вся в незабудках, всеми любима его могила.

Туча

Я проплывала над могилой. Вокруг лежат поля пшеницы. День долгожданной жатвы начат. Гудит машина полевая. В холме зеленом спрятан милый. Его письма держа страницы, там девушка сидит и плачет, своей любви не забывая.

Девушка

(поет)

Смелый летчик жил на свете. Путь-дорога далека. Им гордился быстрый ветер, любовались облака. И садились дождевые часто капли на крыло и смотрели, как живые, в очи карие его.

Облака

Июльский воздух так чудесен! Лучи от солнца — шире, шире! Звенят часы на башне Спасской. Мы только что прошли над ней. До нас донесся отзвук песен, что правда побеждает в мире. А девушка с печальной лаской глядит на праздничных людей.

Девушка

(поет)

В облаках дождя и града путь-дорога далека. Ради нас и Сталинграда в бой вела его рука. Он пожертвовал собою, и не выдернул кольца, и погиб, своей судьбою управляя до конца.

Облака

Мы видели Дворец Советов. Он только что в Москве построен. Там Ленин в зареве рассвета указывает людям путь. Внизу из бронзы облик отлит — открыты в жизнь глаза героя. И он в глаза любимой смотрит и молча просит: «Не забудь!..»

Девушка

(поет)

Над широким полем хлеба путь-дорога далека. Здесь его большое небо, путевые облака, неуслышанное слово, неувиденный полет. Только с неба грозового вот-вот капля упадет.

Туча

Я все запомнила, как было. И мне по силам жизнь живая. Поэт мне дал понятный голос и наделил душою в небе. Я человека полюбила. И я, как он, упасть желаю, разбиться каплями об колос и возродиться в новом хлебе.

Вихрь

С неба рухнул крупный дождь, крупный дождь. Косо режет, влагой нежит созревающую рожь. Это капли, капли, капли мчатся в жаждущую сушь, листьям ляпнули на лапы, и развернутые хляби отразились в блеске луж. Это плеск, плеск, плеск щедро льющихся небес, это капли поскакали пузырьками в гущу рощ. Это дождь, дождь, дождь, дождь, дождь, дождь — серебристый и лучистый летний дождь!

Молния

Белый блеск! С нами бой! Меч небес, я с тобой!

Капля

Свет призм, вслед брызнь, дождь, вниз, в рожь, в жизнь!

Земля

Вбираю, славлю простую каплю, что век от века несется с неба вниз — ради хлеба для человека.

ВЕСТЬ О МИРЕ (1945)

Венок сонетов

1

Еще нет вести о начале мира. В госпиталях — карболовая мгла. Нетерпеливо ждут ориентира приборы орудийного ствола. Невидимое облако эфира витает у стерильного стола, кипит пила, и к телу командира зеркальная протянута игла. И пальцы долго моются у крана, и клочья пены корчатся на дне, и боль прикрыта марлею экрана. Кричит сирена в солнечном окне. Идет бомбежка, лихорадит рана. Но раненый лежит спиной к войне.

2

Да, раненый лежит спиной к войне, затылком к аду и глазами к раю, а мозг уже искрит: «Не разбираю сигналов, поступающих извне…» С метеоритом в ноющей спине, с мелькающею мыслью «умираю» вчера он полз по кратерному краю беспомощно, как люди на Луне. И от потери крови видит он необычайный, разноцветный сон: весенний парк, ракеты, праздник мира, себя с любимой в глубине аллей, и между сине-красных тополей шумит фонтан, цветной, как птица лира.