Собрание сочинений. Том 6
Шрифт:
Но этим он чрезвычайно упростил положение. После него уже невозможно никакое министерство «добропорядочной» республики. Смешанные правительства (временное правительство и Исполнительная комиссия[185]), правительство «National», правительство прежних левых, — все испробовано, все истрепано и отброшено. Очередь теперь за Тьером, а Тьер — это неприкрытая монархическая реставрация.
Монархическая реставрация или красная республика — такова теперь единственная альтернатива во Франции. Кризис может затянуться еще на несколько недель, но он должен разразиться. Да и Шангарнье-Монк с его тремястами тысячами человек, которые в 24 часа могут целиком оказаться
Вот чем объясняются опасения «National». Он сознает свою неспособность овладеть положением. Он знает, что всякая насильственная смена правительства приведет к власти его злейших врагов, что для него одинаково пагубна как монархия, так и красная республика. Отсюда его тоска по миролюбивой сделке, его любезность по отношению к министрам.
Скоро мы увидим, необходимо ли для окончательной победы красной республики, чтобы Франция на короткое время прошла через монархическую фазу. Это возможно, но мало вероятно.
Одно несомненно: «добропорядочная» республика трещит по всем швам, а после нее — правда, быть может, после нескольких кратких интермеццо — возможна только лишь красная республика.
Написано 28 января 1849 г.
Печатается по тексту газеты
Напечатано в «Neue Rheinische Zeitung» № 209, 31 января 1849 г.
Перевод с немецкого
СИТУАЦИЯ В ПАРИЖЕ
Кёльн, 30 января. Когда вчера утром в экстренном выпуске нашей газеты мы оповестили о том, что в Париже собирается разразиться гроза, те из первичных избирателей первой палаты, которые относятся к числу нытиков, написали под нашей листовкой: Это вранье! нас не запугаете! и т. д. в стиле обывательской ругани.
Эти жалкие людишки увидели в нашем экстренном выпуске простой избирательный маневр, как будто первая и вторая палаты или даже все прусское движение в целом могут побудить нас фальсифицировать историю европейской революции 1
Штупп — выборщик первой палаты! Рантье фон Витгенштейн — выборщик первой палаты! Судебный чиновник фон Гроте — выборщик первой палаты! И тем не менее революционное чудовище в Париже осмеливается снова рычать! Quelle horreur! {Какой yжac! Ред.}.
В сегодняшнем номере нашей газеты мы, между прочим, писали о ситуации в Париже:
«Опасность народного восстания пока что устранена голосованием палаты против неотложности запрещения клубов, т. е. против запрещения клубов вообще. Но надвигается новая опасность: опасность государственного переворота». «Если министерство не намерено считаться с голосованием Собрания, то у него не остается ничего другого, как — государственный переворот. Роспуск Национального собрания и подготовка монархической реставрации с помощью военной силы — вот что проглядывает из-за опасений «National» по поводу того, что министерство останется на своем посту… Что государственный переворот все приближается, — доказывают столкновения между Шангарнье и офицерами мобильной гвардии… Положение по видимости усложняется, но в действительности оно становится очень простым, таким простым, каким оно всегда бывает накануне революции. Конфликт между Собранием и президентом с его министрами прорвался наружу… Монархическая реставрация пли красная республика — такова теперь единственная альтернатива во Франции… «Добропорядочная» республика трещит но всем швам, а после нее — правда, быть может, после нескольких кратких интермеццо — возможна только лишь красная республика».
В нашем экстренном выпуске мы предсказывали кризис на 29-е.
Печатаемые ниже корреспонденции из Парижа от 29-го покажут нашим читателям, насколько точны были наши сообщения и насколько метко мы обрисовали сегодня ситуацию во Франции.
Написано 30 января 1849 г.
Печатается по тексту газеты
Напечатано в экстренном приложении к «Neue Rheinische Zeitung» № 209, 31 января 1849 г.
Перевод с немецкого
На русском языке публикуется впервые
«KOLNISCHE ZEITUNG» О ВЫБОРАХ
Кёльн, 30 января. «Kolnische Zeitung» тоже получила, наконец, отчеты о выборах, причем такого рода отчеты, которые проливают хоть немножко бальзама на ее раны.
«Демократические отчеты о выборах», — восклицает в радостном упоении почтеннейший Брюггеман, — «демократические отчеты о выборах» (т. е. отчеты «Neue Rheinische Zeitung») «невероятно преувеличены. Мы получаем теперь протесты со всех сторон».
Со всех сторон! «Kolnische Zeitung» собирается подавить нас тяжестью своих «протестов». Вероятно, две страницы сжатых сводок о результатах выборов, каждая из которых показывает «невероятное преувеличение» «Neue Rheinische Zeitung», каждая из которых свидетельствует о победе конституционалистов, должны вызвать яркую краску стыда на нашем лице?
Напротив.
«Мы получаем теперь протесты со всех сторон».
Почтеннейший Брюггеман не «преувеличивает». Он действительно получил в общей сложности целых четыре протеста: с запада (Трир), с севера (Хамм), с юга (Зигбург) и востока (Арнсберг)! Разве это не «протесты со всех сторон» против «невероятно преувеличенных демократических отчетов о выборах»?!
Предоставим пока «Kolnische Zeitung» наслаждаться верой в то, что в этих четырех решающих пунктах одержали победу конституционалисты. Это наслаждение и так уж отравлено скорбью по поводу того, что во многих пунктах конституционалисты все же оказались побежденными вследствие того, что «массы так легко совратить».
Наивное признание конституционалистов, что им не удается «совратить» «массы»!
Все же одно утешение остается у «Kolnische Zeitung». Какое же это утешение? То утешение, что кобленцский корреспондент «Deutsche Zeitung» является ее товарищем по несчастью, что при теперешних печальных обстоятельствах он нашел подходящие слова, достойные фигурировать на первых столбцах «Kolnische Zeitung»:
«Заметьте, что политический вопрос здесь, как и везде, отступает на задний план по сравнению с социальным вопросом, всецело поглощается им».
Еще несколько дней тому назад «Kolnische Zeitung» ничего и знать не хотела о социальном вопросе. Об этом потустороннем предмете она или совсем не говорила или говорила в несколько легкомысленном тоне (насколько «Kolnische Zeitung» вообще может быть легкомысленной). В отношении социального вопроса «Kolnische Zeitung» проявляла безбожное неверие и вольнодумство. И вдруг с ней происходит то, что произошло с рыбаком из «Тысячи и одной ночи»: как перед рыбаком встал гигантский дух, вышедший из распечатанного сосуда, выловленного со дна морского, так перед дрожащей «Kolnische Zeitung» неожиданно и угрожающе встал из избирательной урны гигантский призрак «социального вопроса». Почтеннейший Брюггеман в испуге падает на колени; его последняя надежда исчезает, призрак разом проглатывает весь его «политический вопрос» вместе с почвой законности и всем прочим — все то, что он с такой нежностью лелеял в течение многих лет.