Собрание стихотворений

Иванов Георгий Владимирович

340

Что мне нравится — того я не имею, Что хотел бы делать — делать не умею. Мне мое лицо, походка, даже сны Головокружительно скучны. — Как же так? Позволь… Да что с тобой такое? — Ах, любезный друг, оставь меня в покое!..

341

На полянке поутру Веселился кенгуру — Хвостик собственный кусал, В воздух лапочки бросал. Тут же рядом камбала Водку пила, ром пила, Раздевалась догола, Напевала тра-ла-ла, Любовалась

в зеркала… — Тра-ла-ла-ла-ла-ла-ла, Я флакон одеколону, Не жалея, извела, Вертебральную колонну Оттирая добела!..

342

Художников развязная мазня, Поэтов выспренняя болтовня… Гляжу на это рабское старанье, Испытывая жалость и тоску; Насколько лучше — блеянье баранье, Мычанье, кваканье, кукуреку.

ДНЕВНИК

343

Торжественно кончается весна, И розы, как в эдеме, расцвели. Над океаном блеск и тишина, — И в блеске — паруса и корабли… …Узнает ли когда-нибудь она, Моя невероятная страна, Что было солью каторжной земли? А впрочем, соли всюду грош цена, Просыпали — метелкой подмели.

344

Калитка закрылась со скрипом, Осталась в пространстве заря, И к благоухающим липам Приблизился свет фонаря. И влажно они просияли Курчавою тенью сквозной, Как отблеск на одеяле Свечей, сквозь дымок отходной. И важно они прошумели, Как будто посмели теперь Сказать то, чего не умели, Пока не захлопнулась дверь.

345

Эмалевый крестик в петлице И серой тужурки сукно… Какие печальные лица И как это было давно. Какие прекрасные лица И как безнадежно бледны — Наследник, императрица, Четыре великих княжны…

346

Теперь, когда я сгнил и черви обглодали До блеска остов мой и удалились прочь, Со мной случилось то, чего не ожидали Ни те, кто мне вредил, ни кто хотел помочь. Любезные друзья, не стоил я презренья, Прелестные враги, помочь вы не могли. Мне исковеркал жизнь талант двойного зренья, Но даже черви им, увы, пренебрегли.

347

Смилостивилась погода, Дождик перестал. Час от часу, год от года, Как же я устал! Даже не отдать отчета, Боже, до чего! Ни надежды. Ни расчета. Просто — ничего. Прожиты тысячелетья В черной пустоте. И не прочь бы умереть я, Если бы не "те". «Те» иль «эти»? «Те» иль "эти"? Ах, не все ль равно (Перед тем, как в лунном свете Улететь в окно).

348

«Желтофиоль» — похоже на виолу, На меланхолию, на канифоль. Иллюзия относится к Эолу, Как к белизне — безмолвие и боль. И, подчиняясь рифмы произволу, Мне все равно — пароль или король. Поэзия — точнейшая наука: Друг

друга отражают зеркала, Срывается с натянутого лука Отравленная музыкой стрела И в пустоту летит, быстрее звука… "…Оставь меня. Мне ложе стелет скука"!

349

Этой жизни нелепость и нежность Проходя, как под теплым дождем, Знаем мы — впереди неизбежность, Но ее появленья не ждем. И, проснувшись от резкого света, Видим вдруг — неизбежность пришла, Как в безоблачном небе комета, Лучезарная вестница зла.

350

Мелодия становится цветком, Он распускается и осыпается, Он делается ветром и песком, Летящим на огонь весенним мотыльком, Ветвями ивы в воду опускается… Проходит тысяча мгновенных лет, И перевоплощается мелодия В тяжелый взгляд, в сиянье эполет, В рейтузы, в ментик, в "Ваше благородие", В корнета гвардии — о, почему бы нет?.. Туман… Тамань… Пустыня внемлет Богу. — Как далеко до завтрашнего дня!.. И Лермонтов один выходит на дорогу, Серебряными шпорами звеня.

351

Владимиру Маркову

Полутона рябины и малины, В Шотландии рассыпанные втуне, В меланхоличном имени Алины, В голубоватом золоте латуни. Сияет жизнь улыбкой изумленной, Растит цветы, расстреливает пленных, И входит гость в Коринф многоколонный, Чтоб изнемочь в объятьях вожделенных! В упряжке скифской трепетные лани — Мелодия, элегия, эвлега… Скрипящая в трансцендентальном плане, Немазанная катится телега. На Грузию ложится мгла ночная. В Афинах полночь. В Пятигорске грозы. …И лучше умереть, не вспоминая, Как хороши, как свежи были розы.

352

Солнце село, и краски погасли. Чист и ясен пустой небосвод. Как сардинка в оливковом масле, Одинокая тучка плывет. Не особенно важная штучка И, притом, не нужна никому, Ну, а все-таки, милая тучка, Я тебя в это сердце возьму. Много в нем всевозможного хлама, Много музыки, мало ума, И царит в нем Прекрасная Дама, Кто такая — увидишь сама.

353

Стало тревожно-прохладно, Благоуханно в саду. Гром прогремел… Ну, и ладно, Значит, гулять не пойду. …С детства знакомое чувство, — Чем бы бессмертье купить, Как бы салазки искусства К летней грозе прицепить?

354

Так, занимаясь пустяками — Покупками или бритьем — Своими слабыми руками Мы чудный мир воссоздаем. И поднимаясь облаками Ввысь — к небожителям на пир — Своими слабыми руками Мы разрушаем этот мир. Туманные проходят годы, И вперемежку дышим мы То затхлым воздухом свободы, То вольным холодом тюрьмы. И принимаем вперемежку — С надменностью встречая их — То восхищенье, то насмешку От современников своих.