Собстенность Дамира
Шрифт:
Дамир сердит на меня, и мне хочется расплакаться. Ещё недавно я была для него центром мироздания, а сейчас даже не тень. Замираю у окна, ожидая вопросов. Но Дамир молча подходит и сдёргивает с меня платье.
— Прими ванну. — Он уносит мой наряд и швыряет в корзину для мусора.
— Дамир…
В ответ тишина. Он настраивает кондиционер и снова разговаривает по телефону. Плотно закрываю за собой дверь и с удивлением оглядываюсь. Ванна стоит на постаменте посреди большой комнаты. Здесь такие же окна от пола до потолка, как в гостиной. За ними — просторная терраса с плетёной мебелью и
Небо, помоги мне сделать всё, что в моих силах, и вынести то, что я не в силах победить. Забираюсь в ванну и поворачиваю вентили. Тёплая струя ударяет в дно. Выливаю немного вишнёвого геля из стеклянного флакона и наблюдаю за растущими облачками пены.
Просыпаюсь от стука в дверь. Вряд ли Дамир стал бы так деликатничать.
— Да, — робко откликаюсь.
В ванную входят две темноволосые девушки моих лет в длинных хлопковых балахонах. В руках у них пакеты с названиями известных брендов.
— Кто вы? — Мне холодно от страха и остывшей воды. Что ещё задумал Дамир? За окном солнце клонится к закату.
— Мы вам поможем, — говорит по-английски одна из них. — Я Эмине, а это — Мира.
Не совсем понимаю, чем они собираются мне помочь. В языках не сильна.
— Где Дамир? — спрашиваю наудачу по-русски.
Не понимаю, что они отвечают. Хотят помогать, пусть помогают. Покорно отдаюсь в их руки. Эмине доливает в ванну горячей воды, вторая намыливает мне голову. Как приятно, когда за тобой ухаживают. Девушки то отпускают мне комплименты, то тихо переговариваются между собой. Просят меня встать. Мягкими мочалками намыливают тело, не стесняясь касаться самых потаённых мест. Смывают пену и, вытерев полотенцем, помогают выбраться на пол.
Может, Дамир вовсе и не рассердился? У него такая манера общаться?
Девушки умащивают моё тело душистыми маслами. Восточные терпкие ароматы дурманят голову. Усадив меня на террасе в плетёное кресло, Мира сушит мне волосы, Эмине — приносит ужин. На подносе уложено тонкими ломтями светлое мясо птицы, чёрные и зелёные промасленные оливки, сочная брынза. Эмине открывает бутылку белого вина и наполняет бокал.
Девушки переговариваются, и Эмине из них достаёт из кармана таблетку. Кладёт передо мной и наливает в стакан воды.
Моего английского хватает, чтобы спросить:
— Что это?
Ответ вполне конкретный. Дамир тоже вспомнил о возможных последствиях. Неожиданно понимаю, что хотела бы иметь ребёнка от этого сурового мужчины. А он, к сожалению, нет. Значит, для него это был просто секс. Слёзы подступают к глазам.
— Пей! — Эмине хмурит тёмные брови.
Делаю вид, что проглатываю таблетку. Интересно, чем сейчас занят Дамир? Здесь ли он? Признаюсь себе, что соскучилась. Хочу злиться на него, но не могу. Отпиваю вина. От перепадов настроения Дамира недолго и свихнуться. То ласкает меня до одури, то обдаёт леденящей душу ненавистью, то подсылает вышколенных служанок.
Меня наряжают в кружевные трусики и белое платье на тонких бретельках. Тончайший шёлк холодит тело. На ногах удобные босоножки. Тонкие ремешки мягко обхватывают щиколотки.
Девушки отводят меня к зеркалу в ванной, и я не узнаю себя. Волосы уложены косами назад, аккуратный макияж делает меня чуть старше, но скрывает переживания последних дней.
Хлопает дверь. Оборачиваюсь. Дамир скользит взглядом по моему телу. Неужели он сорвёт с меня и это платье?
— Уйдите, — приказывает он по-английски.
Девушки подхватывают сумки и проскальзывают мимо него в дверь. Сжимаю пальцы в кулаки и вытягиваюсь по струнке.
[1] «Снежная королева» — сказка Г.Х. Андерсена, 1844г.
[2] General manager (англ.) — генеральный директор (может быть владельцем, акционером предприятия или нанятым работником).
Глава 14
Дамир
Хочется верить львёнку. Она не говорила лживых слов любви, но каждый взгляд, каждое движение выдавали её чувства. И тем не менее львёнок мне врёт. Никакая она не дочь Ризвану. Со всей силы бью по груше. Спустился в зал, чтобы дать выход злобе.
Карим вырвал признание из племянника Ризвана. Гуля ещё две недели назад вылетела в Швейцарию по поддельным документам. Ризван, видно, хотел подсунуть мне отштукатуренную шалашовку, похожую на его дочь. Но каким боком тут львёнок? Синявок подходящих не нашлось или времени козлу не хватило? Сам с семьёй и приближёнными к телу вышел вчера в море на яхте и не вернулся. Счета его пусты, фирмы закрыты одним днём. Кинуть меня — верх наглости и глупости. Нет на земном шаре уголка, где этот ублюдок сможет залечь на дно.
Ризвана поймают — и он не жилец. Но как поступить с львёнком? Отправил её с глаз долой и дал денег девчонкам-стилисткам привести барышню в должный вид. Сам места себе не нахожу. Неужели львёнок за деньги согласилась раздвинуть ноги? Надо отдать должное, вышло у неё это шикарно. Сердце от воспоминаний заходится, кровоточит и дрожит. Боль адская. Будто близкий человек предал.
Я принял ледяной душ, съездил на встречу. Весь день мыслями возвращался к белокурой малышке, похитившей мою душу. Сижу в машине и не решаюсь вернуться в номер. Не пойму, девчонка принадлежит мне или я ей? Мой львёнок сладкий… Каждой клеткой прикипел к ней. Это зависимость, проклятье, безумие. Я и сейчас адски хочу её. Зарываться пальцами в волосы, вдыхать аромат, пить её сок. Скорее убью, чем отдам своим орлам на потеху. Достаю пистолет и поглаживаю ствол. В салоне молотит кондиционер, а я вытираю пот с лица. Выхожу из машины и быстрым шагом иду к отелю. В сумерках канувшего в небытие дня хочется вытянуться на постели и насладиться допьяна юным телом львёнка. Но если она не скажет правду, то рассвета не увидит. В холле пробегаюсь взглядом по скучающим лицам. Кивнув светловолосой проститутке, сворачиваю в спа-зону.
В комнате для привата горят свечи и пахнет благовониями. Девушка скидывает с себя серебристое платье и достаёт из сумочки презерватив.
— Что желает мой господин?
Подхожу ближе, наматываю её волосы на кулак и носом веду вдоль тонкой шеи. Шлюшка ровесница львёнка, но уже растеряла девичье очарование и пахнет потасканной плотью. Тёмные соски набухают под моим взглядом, но мне не хочется даже прикасаться к ним. Член её желает, а разум — нет. Отпускаю девушку. Она встаёт передо мной на колени и тянется к ремню.