Собстенность Дамира
Шрифт:
— На колени. — По венам уже не кровь бежит, а кипяток. Скольжу взглядом по бархатным губкам внизу живота. Рот наполняется слюной. Шлюхам не отлизываю, но этот нежный бутончик так и просится в рот. Дамир, очнись! Что с тобой?
— Мне нужно в душ, — голос выдаёт её страх. Актриса погорелого театра. Стоит без движения, как грёбаный памятник самой себе. Не выходит у тебя, девочка, казаться ни сильной, ни уверенной.
— Мой львёнок оглох? — пускаю дым кольцами. Маленький чистый ангелочек. Разложить бы её звездой и трахать, не вынимая.
Девочка опускается на колени и укоризненно смотрит на меня. Щёки её пылают, а губы —
— Душ там! — киваю в сторону ванной. — Помойся и ложись. Толку с тебя пока ноль, так хоть постель согрей.
Быстро выхожу из комнаты и сбегаю по лестнице. Даже запах баранины не в состоянии вытравить аромат львёнка.
— Ты далеко? — окликает меня Салах.
Отмахиваюсь и спешу в сторону бань. Тяжело дыша, врываюсь в массажную комнату.
Роза понимает мой взгляд и без слов опускается на колени. Послушная, покорная, идеально выдрессированная с нуля шлюха. Когда-то лично распечатал её. Но она даже девственницей не смогла разжечь во мне такой пожар. Поэтому Роза вот уже год подставляется всем, кому прикажу.
Расстегнув брюки, глажу безотказную девку по голове и наматываю на кулак хвост длинных чёрных волос.
— Открой рот, милая!
Задерживаю дыхание от прикосновения жарких губ. Воображение рисует моего львёнка на берегу моря. В свете луны эта девчонка кажется неземным существом. Что за дерьмо? Никогда романтиком не был, и сейчас поздно начинать. Снизу доносится довольное чмоканье и прогоняет дивный образ. Роза точно мороженым лакомится. Эта и на коленях готова ползать, и собакой лаять, лишь бы я чаще навещал её. Возвращаюсь мыслями к львёнку. Представляю, как сегодня мои пальцы размажут влагу по нежному лону, и девственная кровь прольётся на постель. Вжимаюсь в лицо Розы и содрогаюсь всем телом.
Легче стало, но не голове. Ещё немного, и побегу цветы воровать в собственном саду, и в окно спальни полезу.
Сую Розе денег в глубокий вырез майки и выхожу на свежий воздух. Хлопаю себя по карманам. Сигареты остались в доме. Грёбаная луна вновь напоминает о неземном существе, испуганно дрожащем сейчас в моей спальне. К чёрту ужин. Бегом пускаюсь в обратный путь, предвкушая волшебную ночь.
Глава 5
Ярослава
Дамир уходит, и силы, смелость, дух свободы покидают меня. Падаю на ковёр и часто дышу, сердце стучит как молот по наковальне. Ощущения — будто я в последнюю секунду выскочила из-под колёс поезда. Не представляю, что ждёт меня этой ночью. Хочется верить в хорошее, но вряд ли. Благодарю Дамира за отсрочку. Буду думать о нём хорошо. Как в ту ночь, когда я боялась возвращаться домой из-за Ризвана, а Дамир мимоходом спас меня от хулиганов. Косметика тогда размазалась по лицу, и, наверное, поэтому он не вспомнил меня сегодня.
Оглядываюсь по сторонам. После моей задрипанной комнаты это царские хоромы. Покои султана. Стены выложены деревянными панелями на них затейливый резной узор, низкая кровать укрыта шёлковым бордовым покрывалом с золотым шитьём. Такого же цвета обивка у кресла возле окна. На столике — сосуд, похожий на лампу Алладина, кальян и пачка сигарет.
Всегда настороженно относилась к восточным мужчинам и вот, по иронии судьбы, оказалась безвольной игрушкой в их руках. Я очень боюсь за своих малышей. Они заложники Ризвана. Если выдам его обман Дамиру, никогда их больше не увижу. Единственный способ спасти их — стать для Дамира не куклой, а кем-то большим. Мне до тошноты противно выдавать себя за дочь Ризвана. Может, Гуля хорошая девушка, но её отец — редкостная мразь.
Дрожу от холода, хотя в комнате тепло. Покачиваясь, добредаю до ванной. От мозаичных цветных узоров рябит в глазах. Забираюсь в душевую кабину и растерянно смотрю на панель с кучей кнопок. Пара неудачных нажатий, и я с визгом вылетаю наружу из потока ледяной воды. Просунув в кабину руку, нащупываю злополучную кнопку. Капли секунду-другую злобно барабанят по пластиковому полу и стихают.
Джакузи здесь совсем не похоже на ванну в нашей квартире, но неприятные воспоминания надолго отвратили меня от купания. Ризван забрал у матери комплект ключей и однажды застал меня в квартире одну. Я с книжкой лежала в тёплой воде. Он ввалился в ванную и ощупал меня — сначала сальным взглядом, а потом руками.
Гоню дурные воспоминания. Включаю воду, выдавливаю в неё немного персикового геля. Из-под мощной струи вспенивается душистое облачко. Осторожно нажимаю кнопку на бортике джакузи. Большой свет сменяется мягкими переливами огоньков в стенках ванны. Полумрак мне нравится больше. Смелее нажимаю следующую кнопку. Тихий баюкающий напев доносится словно с потолка. Обхватываю колени, усевшись на дно джакузи. Здесь ещё поместились бы четыре таких, как я. Вода успокаивает. Набрав полную ванну, смываю остатки косметики и вытягиваюсь в полный рост. Мягкая подушка под головой расслабляет и убаюкивает не меньше музыки. Последние дни я почти не спала. Не замечаю, как проваливаюсь в сон.
Просыпаюсь от всплеска воды и испуганно смотрю на обнажённого Дамира. Хочется крикнуть, но голос изменяет мне. Этот статный красавец мог бы сразить меня красотой с экрана, но вживую — пугает. Рельефные мышцы, поросль чёрных волос, уходящая вниз по животу, и… Кровь обжигает лицо и уши. Член Дамира напряжён лишь слегка, но он устрашающе огромен уже сейчас. Чернильно-синие вены увивают его, а бордовая головка зловеще блестит.
— Львёнок скучал по своему хозяину? — Дамир склоняется надо мной и раздвигает мои ноги коленом. Судорожный вдох застревает в моей груди. — Не нужно бояться, мой маленький дикий зверёк.
Он разгоняет пену рукой, оголяя мою грудь, и большим пальцем гладит сосок. Тот тут же превращается в камушек. Дамир продолжает теребить его, наблюдая за мной:
— Оу, — срывается хриплый стон с моих губ от спазма внизу живота. С ужасом ощущаю, как томительное напряжение нарастает.
Дамир улыбается и сдавливает сосок до боли. Шепчу, испуганно вжимаясь в ванну:
— Не надо, прошу…
—
Дыхание учащается, веки дрожат, в глазах темнеет.
— Нежная такая…