Собственность Дьявола. Право на семью
Шрифт:
— И ты решила манипулировать её чувствами, дрянь?! — грохот слетевших на пол медицинских инструментов вынуждает меня вздрогнуть. — Кто надоумил тебя подсунуть телефон и записать их разговор?
— Об этой мере предосторожности я узнала в секретном чате суррогатных мамочек. Многие девочки так делали, чтобы обезопасить себя. Некоторые сильно переживали из-за вопиющего случая, когда биологические родители отказались от двойни. Они просто не стали забирать малышей. Суррогатная мать вынуждена была оставить их себе. Да, я боялась. Какая-то
«Боже… Что мы натворили? Оба… Искал мою копию… Хотел иметь ребёнка, похожего на меня. Одержимый дурак! А если бы влюбился в Лизу? Если бы женился на ней???»
Ноги мгновенно становятся ватными. Не устояв на высоких каблуках, заваливаюсь на приоткрытую дверь и, как итог, лечу на пол.
— Черт, — срывается с моих уст. Чувствую, как щеки заливает жаром.
Мать вашу, не хватало мне перед Лизой поклоны бить!
Опираясь о пол дрожащими руками, пытаюсь встать, но не успеваю сделать это самостоятельно. Сильная хватка мужа отрывает меня от пола, как пушинку.
— Что ты здесь делаешь? — шипит Руслан, ставя меня на ноги и прижимая к себе. А затем подхватывает, словно оловянного солдатика, и выносит в коридор.
Мельком кидаю взгляд на побелевшую от ужаса Лизу. Каждый раз от меня кто-то шарахается. А ещё столько встреч впереди! Так эффектно даже Копперфильд на сцене не появлялся.
— Я приказал ждать меня здесь, — выдыхает Руслан, замечая моё раздражение. — Зачем ты всё усложняешь?
— Ты надеялся, что Лиза меня заменит? — отвечаю вопросом на вопрос с зажатым из-за ревности горлом.
***
— Тебя никто не может заменить! — рявкает Руслан, буквально прожигая моё лицо своим тяжелым взглядом. — Нет такой женщины, которая способна достать до печёнок и заставить сходить по ней с ума! Только тебе такое с блеском удалось! Я — однолюб, Маша. Если я выбрал тебя, значит ты гораздо дороже всех остальных! Ясно?
Рус несильно встряхивает меня, удерживая зрительный контакт. Я тоже пристально смотрю в его глаза. Дышу через раз. Узнай я о Лизиной яйцеклетке до нашего с ним примирения — я бы точно его не простила. Выцарапала из-за обиды глаза.
— Зачем тогда согласился? — мой голос окончательно ломается от нового выброса эмоций. — Зачем Любовь Федоровну послушал, если сомневался?
— Не знаю, родная… — тяжело вздыхает Руслан, укладывая мою голову себе на плечо. — Сложно ответить. Мне нужно было для кого-то жить. О ком-то заботиться. Может быть, таким образом, я надеялся искупить незаглаженную вину. Не было дня, чтобы я не думал о тебе.
Объятия мужа становятся сильнее. Я верю ему. Верю. Тяну в легкие его запах. Густой, терпкий, такой приятный и родной. Он пьянит и я становлюсь в разы счастливее. Взлетаю, как никогда, высоко! Слепну на эмоциях. Глохну от ударов собственного сердца. Оно то и дело
— И я думала о тебе. Каждый божий день, каждую ночь, каждую минуту, секунду. Подсознательно желала нашей встречи. Не смогла тебя отпустить. Пыталась, но не смогла. Наверное дети соединили нас прочными узами. Рус?
— М-м? — он прижимается губами к моей макушке и глубоко затягивается.
Обнимаю его за талию крепко-крепко — не оторвать.
— Скажи, что любишь. Только меня одну. Скажи, — я вскидываю лицо и впиваюсь в мужа умоляющим взглядом. Мне просто необходимо вытащить наружу его чувства. Здесь и сейчас. Заново окунуться в них с головой. Получить недостающую дозу эйфории. — Скажи, что жить без меня не можешь. Скажи это снова! Скажи!
— Не могу, — голос звучит ровно и серьезно.
— Что «не можешь»? — сердце в груди мгновенно взрывается. С растерянным видом бегаю глазами по его лицу.
— Жить без тебя не могу, — уточняет Руслан, целуя меня в кончик носа. — А ты что подумала?
Я с облегчением выдыхаю, глядя, как губы мужа расплываются в фирменной улыбке.
Люблю его. Люблю. Люблю! Люблю!
Больше жизни и вправду люблю.
— И ещё кое-что не могу, — произносит он заговорщицким шёпотом. Его хриплое дыхание щекочет ухо, заставляя меня содрогаться.
— Ч-что «не можешь»? — повторяю на автомате заезженный вопрос, чувствуя, как его губы скользят по кромке ушной раковины, а руки бесцеремонно ныряют под подол шубки.
— Сама как думаешь?
Охаю, когда ладони мужа крепко стискивают ягодицы.
Вжимаясь в меня твердым пахом, Рус красноречиво объясняет всё без слов.
Сумасшедший! Сердце снова колотится где-то в горле. Удар. Удар. Удар. Кожа покрывается мурашками. Мне настолько приятно, что даже отрываться от него не хочу.
— Мы же в… клинике, ты ненормальный… — судорожно выдыхаю, не в силах игнорировать горячие импульсы между ног. А когда от его наглых напористых действий сладостным спазмом сводит живот, я и вовсе теряю самообладание. Из горла вырывается тихий стон.
— Поехали, отвезу тебя домой, — вовремя прекратив развратные действия, Исаев принимает совершенно серьезный вид, словно это не он минуту назад сорвался и жадно мял моё тело своими наглыми руками. — Надо подумать, как не шокировать родителей твоим возвращением из мертвых.
— А это возможно? — резкий выброс адреналина обжигает всё тело.
— Сомневаюсь, — пожав плечами, Руслан берёт меня за руку и уводит на выход к лифтам.
— Когда ты им скажешь?
— Сегодня. Не хочу больше оттягивать. Думаю, что узнав о наличии двоих внуков, матери некогда будет падать в обморок. Теперь ты вряд ли от гостей отделаешься. Приедут с переселением. Надолго. Маш, я тут подумал… Давай-ка на сутки махнем куда-нибудь вдвоем? Как насчет того, чтобы поужинать где-то в Венеции? Или в Риме? А хочешь, просто попьём кофе в Париже?