Шрифт:
Лето 92 года, смело можно сказать: самая счастливая пора в моей жизни.
В стране сменился политический строй, время надежд и возможностей, вокруг жизнь шла спокойно и размеренно, но ты мог свободно реализовываться, быть первопроходцем в некоторых направлениях. Для меня заниматься бизнесом, открыть и развивать свое дело, было сравнимо с первооткрывателями космоса. Жил я в курортном городке, на берегу черного моря, под названием Пицунда.
Пицунда уникальное место в мировых масштабах, это заповедник. Первое, это запрещены металлоискатели, так как история Пицунды уходит в глубь веков, это место описано еще Гомером в золотом руне, где не копни, можно что-то найти. Есть растения, ареал обитания которых ограничен сотнями метров и больше в мире их ни где нет, поэтому плодородный слой земли, охраняется государством, то есть нельзя прийти в лес с лопатой и капнуть, можно нарушить экосистему. В Пицунде растет реликтовая Пицундская сосна, реликтовая, значит доледникового период, каждая сосна пронумерована, на ней есть алюминиевый жетон с номером. Пицундская сосна выделяет какой-то особый насыщенный кислород, а тот факт, что черное море является мертвым морем, в том плане, что на определенной глубине большая концентрация сероводорода и ни чего живого на этих глубинах нет и само море насыщает воздух сероводородом,
Как-то мы пошли на рыбалку на озеро, там я познакомился с Лехой Кузнецовым, в июне у меня было день рождение, и я его пригласил. Он выделялся из общего круга моих знакомых, он был начитан и обладал живым умом. В тот день мы с ним гуляли до вечера по роще и общались, его увлекла моя идея о создании своего дела. На следующее утро, он прибежал ко мне с журналом «Юный техник» где была описана технология изготовления лодок. Слушай, давай будем делать яхты? А реально по чему нет, Гагарин же смог полететь в космос, а мы сможем яхты делать. Тогда в свои двенадцать лет, я с улыбкой на лице сказал Лехе: если сильно захотеть, можно в космос полететь! И мы начали, первое мы сделали терморезак, чтоб можно было изготовить каркас с пенопласта для основы яхты, потом нам был нужен наждак, чтоб усиливать каркас фанерой, а фанеру надо было стачивать на наждаке, Леха вычитал, что нам нужен мощный двигатель с оборотами 1500 в минуту, нужный нам двигатель мы нашли на приводе колес башенного крана на стройке и вечером с тележкой и разводным ключом пошли его снимать, но его перекосило, а приподнять чтоб вытащить болты, у нас не хватало сил. В общем мы пока оставили вопрос с двигателем, нам было нужно стекловолокно и эпоксидка, где брать деньги на это? А, что мы можем сделать? Давай свиней заведем, вырастим, мясо продадим и вот деньги. Точно с этого и начнем. Мы обошли все столовые, договорились чтоб забирать у них помои. У меня на участке мы восстановили дедушкин свинарник. Так на что будем покупать поросят? Давай возьмем небольшое поле, засеем его чем-нибудь, соберём урожай, продадим и вот поросята. Нам бы мотоблок, чтоб землю пахать и потом помои возить со столовых.
Папа у меня был бизнесменом, центральный офис у него был в Москве, а дела делал по всей России, ну соответственно я ему рассказал о наших с Лехой планах и попросил купить мне мотоблок. Он как раз приехал в августе, мы с ним договорились о покупке мотоблока, папа сказал, чтоб мы решили вопрос с землей, определились что будем сажать и куда продавать. Мы с Лехой занялись изучением экономики, рентабельность, ликвидность, как это все было интересно, как было обидно, что нужно тратить свое время на сон, мы изучали литературу, обсуждали кто что узнал, где вычитал, как понял. Август 92 года мы поехали в аэропорт сочи провожать папу, все дорогу сестра спала в машине, она как была в тапочках и домашнем сарафане, так и поехала, когда она поняла, что папа улетает, начала плакать, в общем папа не выдержал пошел купил билет и так в домашнем и забрал сестру с собой в Москву.
И вот солнечное утро 14 августа 92 года, просыпаюсь утром в предвкушении сегодняшнего дня. Выхожу в проулок, мне на встречу соседка Нанка Маглакилидзе, ты в курсе, что война началась? Сегодняшний прекрасный день и война! Нанка, война в 45 году закончилась, с улыбкой ей ответил. Да нет, по телеку объявили, грузинские танки зашли! Днем жизнь еще шла в обычном русле, выделялись только взволнованные лица взрослых, по ночам машины постоянно гоняли, судя по шуму, который они создавали, гоняли машины на максимальной скорости, а днем опять теряющая свой привычный ход бытовая суета города. У взрослых осмысление того что началась война, пришло, когда грузинский десант высадился в Гагре, там постоянная стрельба, взрывы и видны столбы дыма. Началась эвакуация, эвакуировались те, кому было куда ехать, когда эвакуировался Леха не знаю, но мы даже не попрощались, мне мама утром объявила, что мы уезжаем, я тогда еще спросил маму: а почему Нанка с Тамарой не уезжают? Я не понимал, что им просто ехать не куда. Нас посадили на автобус, и мы поехали в сторону уже оккупированной Гагры, но на мосту через реку бзыбь, на выезде с Пицунды, нас остановили, там был пост, на мосту стояли мешки с песком в шахматном порядке и стояло человек пять местных жителей, кого-то я знал из них. Они обороняли наш город, на весь пост у них было четыре охотничьих ружья и один автомат. Воспитанный на советских фильмах таких как «Кортик» мне пришла в голову идея убежать и остаться здесь, я начал просчитывать ситуацию, до сих пор помню, когда мы уезжали, в ящике стола осталась целая пачка спагетти в красной упаковке, еще подумал первое время спагетти поем, потом что-нибудь придумаю, но потом понял, что если убегу, то мама тоже останется и решил отвезти маму, а уже потом приехать. Эвакуировали нас на большом десантном корабле до Новороссийска, на корабле встретил своих друзей Андрея Ермолаева и Димку Шведа, так что время на корабле прошло интересно, мы его весь облазили. В Новороссийске все попрощались и разъехались кто куда.
И вот мы в Москве, сестра наконец то показала мне «волосатую картошку» как она называла киви, в то время киви только в Москве было в продаже. Папа снял квартиру на улице Габричевского, с небольшим опозданием мы пошли в 882 школу. Я пошёл в седьмой класс, у нас появились предметы «физика» «химия» и каждый урок сопровождался опытами. Помню тема урока «инерция» учитель привязал к тележке груз, открыл краник, чтоб по каплям было видно, как это работает. Как было интересно изучать, этот мир, мы с ребятами из класса ходили в кинотеатры на фильмы, я уже влюбился в какую-то девочку в классе, жизнь вошла в свое русло.
Живу, изучаю этот мир, прошлая жизнь, как предыдущая серия, воспринимается как уже, что-то далекое, не твое. Прихожу домой, включаю телевизор, новости и показывают разложенные на взлетной полосе трупы, накрытые простынями, над горным селом «Латы» был сбит вертолет с беженцами, в вертолете в основном находились дети! Те чувства, которые я испытал, невозможно описать русским языком, неделю плакал точно, так втихаря, чтоб никто не видел. Потом я принял решение, плакать мне уже не хотелось, у меня была цель! Как-то странно конечно, но вечером проще делать решающий шаг и вот вечером я собрал пакет с бутербродами и вышел из дома. Я намерен ехать в Абхазию, чтоб поймать того, кто стрелял по вертолету. Наш дом стоял в спальном районе, примыкающем к Волоколамскому шоссе, в районе было темно, выход из спального района представлял собой дорогу между двух зданий и получалось надо сделать шаг с темени в освещённое место, вот здесь я и остановился. Я не понимал, что происходит, но я не мог сделать это шаг. Некая сдерживающая сила в моей голове
В сентябре 93года объявили об освобождении Сухума, и мы начали собираться домой. Помню с мамой поехали покупать мне обувь на Арбат, проходили возле белого дома, а он весь обгоревший и окна заколочены фанерой, я тогда настоял, чтоб мне купили берцы. Самое интересное, мама звонила в Пицунду, спрашивала, что нужно привезти, все говорили, что не хватает продуктов и мы ехали с полными сумками продуктов, потом помню мама говорит: сказали, что продуктов нет, а здесь нет проблем с тем чтоб купить продукты, людям просто покупать не за что.
И вот мы едим по Абхазии, Гагра- сожжённые дома, изрешечённые осколками заборы, сгоревшая бронетехника. Стоим на Пицундском повороте, мы не одни, в основном женщины, останавливается дядь Саша Пузоченко на фуре, в то время машина не проезжала мимо голосующих.
В Абхазии, когда ловишь попутку, нельзя предлагать деньги, это пошло с послевоенного времени, тогда была блокада и люди выживали благодаря взаимопомощи, в любое время дня и ночи редко проезжающая машина, всегда остановиться если кто-то голосует на дороге, сейчас это уже редкость, но, если кто-то остановил, чтоб подвести и искренни возмущается, когда ему предлагают деньги, находит такая приятная грусть, о тех тяжелых, но добрых временах.
Мы все загрузились в фуру, до нас там перевозили лук, и мы стояли на шелухе от него, и все радовались тому, что сейчас доедут до дома, как удачно, что дядь Саша ехал, а так бы пешком пришлось идти.
Мне 13 лет, послевоенная Пицунда, ко мне подходит пацан младше меня, достает с кармана гранату РГД-5 и предлагает поменяться на мой велосипед. Сидим в подъезде с Вовчиком Литевко, он младше меня, он достаёт с кармана патроны и объясняет мне: одни семь шестьдесят два, но почти все трассера, уже нормально. Тут узнаю, что Леха Кузнецов в Пицунде, не скажу, что я рад, сумбур в голове. Я еще в школу не пошел, октябрь месяц, но Леха уже ходит в школу, он узнал, что я приехал и пришёл ко мне. Стоим в подъезде у Лехи портфель очень тяжелый, что там у тебя? Он расстёгивает замок, и я вижу снаряд от пушки, они его разобрали, гильзу с порохом « семидырка» поделили, а сам снаряд он забрал, помню чувствительный капсюль, это такой железный колпачок, закручивающийся на головку снаряда, потом уже спустя много лет узнал его назначение.
В Москве меня оставили на второй год, и я пошел в школу на класс меньше. В классе были, и мои одноклассники с кем учился с первого класса и ребята с параллельных классов, они пропустили учебный год из-за войны, я попал в класс к Диме Шведу с кем мы эвакуировались на корабле. Он раньше меня вернулся в Абхазию и мне было интересно принимал ли он участие в войне, на что он мне ответил, что он записан в Пицундский батальон. Как так, мои сверстники здесь геройствовали, а я в Москве сидел. После школы я пошел в поссовет записываться добровольцем. На входе в поссовет с левой стороны стоял стол и за ним сидела девушка, я с портфелем подошёл к ней и спросил: здесь записывают в добровольцы? Она рассмеялась, так по-доброму, и сказала: мальчик, война уже кончилась. Я смутился и можно сказать выбежал из здания. Я хотел найти Леху Кузнецова, чтоб обсудить с ним этот вопрос, в Пицунде его не было, и я поехал на велосипеде к нему в Гагру, у него там бабушка жила. От его мамы узнал, что он убежал из дома с Игорем Чебоченко, куда поехали она не знает, ищут их. На Гагрском вокзале встретился с местными пацанами, они мне и рассказали, что они поехали на восточный фронт на Латское наступление. Так мне сказали, что война уже кончилась и тут мы видим, как железнодорожные пути переходят человек пять, бородатых дядек, в военной форме с оружием, видно они все грязные, но лица счастливые идут смеются, тогда я первый раз увидел гранатомет он висел у одного на плече, я еще удивился, что на гранатомете стоит оптический прицел, я его тогда называл «метанический прицел». Пацаны, махнув на этих дядек сказали: вот ребята с позиций приехали. Я ждал возвращение Лехи. После возвращения Леха пришёл ко мне, Леха ты что меня не позвал с собой? Возмущался я. Давай поедем, ты ж знаешь над Латой вертолет сбили с беженцами? Мы должны поймать того, кто стрелял! Ты же знаешь: если сильно захотеть, можно в космос полететь. В ходе обсуждения, Леха предложил поехать втроем вместе с Ромкой Буянским.