События глазами очевидцев
Шрифт:
Не получится ли так, как в той притче, убивая дракона, сами не превратятся ли в дракона? Этот вопрос его мучил еще задолго до этих дней!
Полгода назад, приехав в Москву, Василий обходил много патриотических организаций, считая долгом любого гражданина в тяжелое для Родины время быть участником политического движения. Имел беседу и с Баркашовцами.
Он понимал, что русский национализм возник не искусственно, а стихийно, как средство защиты от чудовищных форм проявления национализма других народов, подогреваемых прорабами перестройки.
Без
Это фактор исторический, вышедший из глубины веков и умноженный трудом многих поколений. И величие Руси - это не ранг политики нашего государства:
Свойственное русским беспредельное великодушие всегда превышало его величие. Может, в этом и трагедия русского народа. Только великодушие к другим народам в ущерб своего национального достоинства позволило оседлать себя неправедной политической властью.
Конечно, терпение народа временами заканчивалось, а гнев всего великого всегда был велик и страшен.
Любой грамотный человек, конечно, знает, что свастика на рукавах Баркашовцев - это вовсе не фашистский знак, а знак гнева с православной иконы. И Василий не хотел, чтобы этот гнев был по-русски великий.
Как сделать так, чтобы благородные воины в порыве великого гнева не превратились в палачей, пусть даже врагов народа. Ведь война списывает все, и “ярость благородная” при потере родных и близких перерастает в ярость звериную.
История нашего народа в большой мере написана кровью несчастных, испытавших нечеловеческие муки в застенках обеих сторон баррикад гражданской войны.
Потому, проводя ночь пленником у Баркашовцев, всматриваясь в их суровые не по их вине лица, он задавал себе один и тот же вопрос:
– Если бы на его месте был не он, а настоящий враг, скажем, боевик из “Бейтара”, - молодежной еврейской военизированной организации, которая активно принимала участие в конфликте на стороне Ельцина? Конечно, он враг и подонок. Логика такова, что все враги - подонки.
А после того, как люди из охраны Ельцина вчера изуверски избили Терехова - председателя Союза офицеров, смогли бы они, с захваченным пленным обращаться в полной мере в соответствии с конвенцией международного права? Ответа на этот вопрос Василий дать себе не мог.
Поэтому, хотя в этот тяжелый для Родины момент он был готов вместе с ними отдать жизнь за общее дело, их радикальная теория для него оставалась, не понята.
И в своих мыслях он опять останавливался на наших истоках - на православии. Да, конечно, история знает, что и православные казаки зверствовали, но это уже не правило, а исключение, это грех, отступление от теории православия: “милость к падшим прояви”.
Мысли его прервали двое, идущих с лестничной площадки. Один - небольшого роста, в черной кожанке и черных очках, средних лет мужчина, другой - молодой, кудрявый и долговязый, еще совсем мальчуган. По всему видно, тоже корреспонденты.
Василий с недружелюбным видом встал и пошел им навстречу, в плане своей выбранной “доктрины” заранее оповещая, что уделить
– Это же Лимонов! Ли – мо - нов...!
Первый достал удостоверение и показал. “Эдуард Лимонов”, - прочитал Василий. Затем тот снял черные очки, обнажив худое, остроносое и бледное лицо. Он смотрел в упор холодным, пронзительным взглядом. Да, это был он, Лимонов.
Василий пристально всматривался в его лицо, пытаясь хоть как-то понять внутренний мир этого известного писателя - эмигранта, гражданина Франции российского происхождения. Ему в нем непонятно было все, прежде всего его литературное лицо, и его политическое лицо тоже.
Василь послал дневального за дежурившим на первом посту Андрюшей, потому что читал статью Лимонова в его “ЛИМОНКЕ” про случай недавнего ареста Андрюши властями. Лимонов увидел Андрея, обрадовался ему, как старому знакомому, и они пошли, разговаривая, по коридору, к первому посту.
Глава IХ
Васины два часа на посту прошли. Его сменили, и он ушел к себе, в приемную Макашова. Некоторое время сидел с “мужиками”, обсуждая последние новости, которые, к сожалению, не предвещали изменений к лучшему.
За исключением той, что “Альфа” отказалась выполнить приказ о штурме Дома Советов прошлой ночью.
Потом пришла женщина - депутат, представитель комиссии по женским вопросам, и устроила всем им скандал за то, что они перешли сюда без согласования с нею. Скандал она закатила “добрый” и продолжительный, и Василий не стал дослушивать её, ушел от греха подальше в столовую, надеясь там пообщаться с более интересными личностями.
Но на этот раз никого из знаменитостей не встретил. А первыми, кого он повстречал там, были земляки с Украины (он с ними познакомился вчера), жители Харькова: мальчишка, по годам чуть старше его сына, и с ним такая же девчонка. Парень, по-детски радостно улыбаясь, доложил, что их приняли в число личной охраны исполняющего обязанности президента - Руцкого. - Да, могучая охрана, - подумал Василий не без иронии. Стоя в очереди, он опять размышлял о Руцком.
Как президент, он многих устраивал в переходный период.
Но политика - дело, конечно, политиков, они приходят и уходят, а вот, отстоять право закона - это святая обязанность каждого гражданина, и поэтому эти совсем еще дети, но граждане своего Отечества сейчас там, где нужнее всего.
И они это понимают. Как это и хорошо понимают те замаскированные иуды, которые сумели расколоть славянский мир и уже на “полную врубили” машину своей пропаганды в “освободившихся от Российского ига” республиках. Чтобы уже следующее поколение никогда не могло разделять идеи славянского единства, а люто ненавидело Российскую империю и обязанность гражданина понимало в борьбе за “идеалы западной демократии” против стран изгоев, террористов и прочих “негодяев” которые осуждают агрессивную политику Израиля.