Сочинение Набокова
Шрифт:
Но если Вы спрашиваете о моихъ письменныхъ занятіяхъ, вн и помимо служебныхъ обязанностей я иногда сочиняю въ стихахъ и въ проз, по-англійски и по-русски, хотя посл книжки, вышедшей въ Петербург въ 1998 году, я стиховъ почти не писалъ. Можетъ быть я переиздамъ ее, соединивъ съ кое-какой прозой.
Для того, чтобы осуществить перевод, пытались ли вы представить роман внутри себя как некое целое, законченное произведение? И как тогда, по вашему мнению, оно должно было бы развиваться?
Собственно для перевода этого не требуется: иныя роли легче (или лучше) играть не зная всего сценарія (на чемъ настаивалъ, напримръ, Тарковскій). Представить себ весь романъ по той трети или четверти, которая была изъ него записана, невозможно именно
К какому роману Набокова, по вашему мнению, «Лаура и ее оригинал» могла бы быть близка или, хотя бы, намекала своим строем и наполнением?
Въ томъ же послсловіи я указываю нсколько. Собственно, «Лаура и ея оригиналъ», въ томъ разрозненномъ вид, въ какомъ она была оставлена, чрезвычайно напоминаетъ въ одномъ тематическомъ отношеніи послдній напечатанный романъ Набокова «Посмотри на арлекиновъ!»: именно тмъ, что и тамъ и тутъ выведены, какъ на смотръ, «другія сочиненія того же автора» (какъ обычно пишутъ на оборот титульнаго листа), но не въ своемъ настоящемъ вид, а съ разными смщеніями и осмысленными деформаціями.
Какой Набоков вам ближе, берлинский Сирин или американский Набоков, пишущий по-английски?
Я пожалуй не знаю русскихъ эмигрантовъ (изъ числа любителей литературы, разумется), которые не предпочитали бы русскаго Набокова англійскому, что довольно естественно. Такъ думала и покойная сестра его, Елена Владиміровна Сикорская, которая, въ отличіе отъ большинства даже и искушенныхъ въ литератур русскихъ, глубоко понимала и англійскія вещи брата. Но одно дло «ближе», а другое «лучше», и въ извстномъ артистическомъ смысл англійскій Набоковъ ушелъ далеко отъ Сирина, въ томъ же общемъ направленіи. Эта тема завела бы насъ дальше, чмъ принято въ такихъ бесдахъ. Скажу только, что железнымъ протезомъ можно гнуть пятаки, но затруднительно подбирать ихъ съ полу, и что нкоторыя вещи могутъ быть названы по-англійски, но не по-русски. Хорошо это или нтъ, другой вопросъ.
Меня всегда интриговал способ набоковской работы — писание на карточках. Как на ваш взгляд, это помогает разгадке замысла или, напротив, запутывает? Удобный ли это способ конструирования романа?
Онъ сталъ записывать на разлинованныхъ оксфордскихъ карточкахъ «Лолиту» отчасти потому, что удобне писать, держа такую карточку на колн или на ладони: большая часть книги была написана во время лтняго автомобильнаго путешествія на западъ Америки. Смжныя по тем или сцен стопки он стягивалъ широкой резинкой, потомъ клалъ въ коробку (но не сапожную, конечно, какъ кто-то недавно написалъ). Техническія преимущества такого способа передъ записью на листахъ бумаги для Набокова очевидны. Онъ какъ извстно сочинялъ свои книги въ воображеніи, цликомъ и въ значительныхъ подробностяхъ, а записывалъ и развивалъ темы и соединялъ части потомъ, причемъ не подрядъ и обычно не отъ начала. Это конечно длаетъ задачу даже частичнаго возстановленія не дописаннаго на 3/4 текста сугубо неразршимой.
Как вы думаете, как бы Набоков отнёсся к изобретению компьютера? Пользовался бы им? А интернетом?
Вроятно, съ живымъ любопытствомъ; но пользоваться сомнительными услугами вычислительныхъ машинъ скоре всего не сталъ бы, предоставивъ это жен или секретарю. Вы знаете, что онъ никогда не садился и за пишущую машину, которая была изобртена незадолго до его рожденія. Для этого много причинъ практическаго и философическаго характера, но главная въ томъ, что всякій настоящій писатель знаетъ, или по крайней мр чувствуетъ, тончайшую, но ненарушимую связь между образомъ выраженія (въ его высшихъ формахъ) и правой рукой съ писчимъ инструментомъ въ трехъ пальцахъ. Первоначальна только рукопись, а никакъ не машинопись. Строго говоря, ни одинъ шедевръ ни въ проз, ни тмъ боле поэтическій, не былъ и не можетъ въ принцип быть написанъ иначе какъ десницею. На ремингтонахъ и макинтошахъ можно сочинять или «писать» всякую всячину (не говорю тутъ о перепечатываніи перебленной рукописи, это дло обычное), что и длается сплошь, но такимъ опосредованнымъ способомъ ничего нельзя создать въ высшихъ художественныхъ разрядахъ: ручная работа отличается от машинной.
Переводя «Лауру и ее оригинал» перевоплощались ли вы в автора?
Помилуйте, я вдь не актеръ. Да и ничего такого для честнаго перевода не требуется: нужно главнымъ образомъ максимальное (техническое и историческое) знаніе обоихъ языковъ и знаніе стиля перелагаемаго автора. Нуженъ такъ же воспитанный на хорошихъ образцахъ вкусъ и нкоторая сила въ правой рук.
Пытаясь понять логику Владимира Владимировича изнутри, вы поняли о нём что-то такое, чего не знали раньше?
Что касается «Лауры», то, читая и разбирая ее для своей задачи, я пожалуй почувствовалъ остре, чмъ прежде, какими путями Набоковъ продергиваетъ нить темы смерти, всегда поблескивающую въ его книгахъ, но здсь (какъ, въ меньшей степени, и въ предыдущемъ роман) звучащую другимъ тономъ и съ другой высотой, можетъ быть мене увренно. Передъ лицомъ смерти самый увренный въ себ сочинитель можетъ иначе смотрть на свои сочиненія. «Даръ» кончается словами «…и не кончается строка»; «Евгеній Онгинъ» — «Блаженъ, кто праздникъ жизни рано / оставилъ, не допивъ до дна / бокала полнаго вина, / кто не дочелъ ея романа, / кто вдругъ умлъ разстаться съ нимъ».
Набоковъ не дописалъ своего послдняго романа, и скончался не кончивъ строки, но — какъ я пытаюсь показать въ конц своего послсловія — можетъ быть, когда онъ понялъ, что умираетъ, эта книга, да и самое сочиненіе книгъ, не имли уже для него прежняго значенія, и оттого-то онъ — какъ знать? — просилъ жену сжечь написанное: за ненадобностью.
5.
В начале 2010 года, когда первая волна ажитации спала, а вторая, пониже, еще не поднялась, неожиданно пришла просьба об интервью из журнала «русско-украинской роскоши» с названием «Платинум». Я хотел было отказаться под благовидным предлогом, но Марина Козленко, чрезвычайно любезный их репортер, с готовностью приняла мое казавшееся мне неисполнимым в сем случае условие печатать по русскому правописанью, и я согласился. Номер с моими ответами задержался выходом, как оказалось, отчасти оттого, что художнику пришлось специально рисовать «ять» для наборной гарнитуры! Услышав об этом, я почувствовал себя неловко, как привередливый гость, зная загодя об аллергии которого его добрые хозяева должны были переменить все шторы в доме и запереть в чулане кошку на время его гощения. Наконец в мае книжка журнала появилась, действительно на роскошной бумаге, где это интервью помещено между молодым Наполеоном, рекламирующим часы Брегета за год до рождения Пушкина, и духами «Императорское величество» (четверть миллиона долларов за флакон), — Лаура Вайльд оценила бы это единственное в своем роде соседство.
«Лаура и ее оригинал» — не первая книга Владимира Набокова, над переводом которой вы работали. Расскажите, пожалуйста, что еще из наследия классика вы перевели?
Не первая, вы правы, и однако нужно сказать, что я занимаюсь переводами между прочимъ и время отъ времени. Я читаю лекціи по русской литератур въ одномъ казенномъ университет и, какъ положено американскому профессору, пишу ученыя статьи, длаю доклады и т. д. Кром того я сочиняю въ стихахъ и проз. Переводы служатъ отличнымъ пособіемъ и въ научномъ изслдованіи, т. к. нтъ боле надежнаго способа досконально изучить произведеніе словеснаго искусства, и въ художественномъ, ибо переводъ служить отличнымъ шлифовальнымъ станкомъ для оттачиванія слога и средствъ выраженія.