Сочинения

Высоцкий Владимир Семенович

Про глупцов

Этот шум — не начало конца,Не повторная гибель Помпеи —Спор вели три великих глупца:Кто из них, из великих, глупее.Первый выл: "Я физически глуп, —Руки вздел, словно вылез на клирос. —У меня даже мудрости зуб,Невзирая на возраст, не вырос!"Но не приняли это в расчет —Даже умному эдак негоже:"Ах, подумаешь, зуб не растет!Так другое растет — ну и что же?.."К синяку прижимая пятак,Встрял второй: "Полно вам, загалдели!Я — способен все видеть не так,Как оно существует на деле!""Эх, нашел чем хвалиться, простак, —Недостатком всего поколенья!..И к тому же все видеть не так —Доказательство слабого зренья!"Третий был непреклонен и груб,Рвал лицо на себе, лез из платья:"Я — единственный подлинно глуп, —Ни про что не имею понятья".Долго спорили — дни, месяца, —Но у всех аргументы убоги…И пошли три великих глупцаГлупым шагом по глупой дороге.Вот и берег — дороге конец.Откатив на обочину бочку,В ней сидел величайший мудрец, —Мудрецам хорошо в одиночку.Молвил он подступившим к нему:Дескать, знаю — зачем, кто такие, —Одного только я не пойму —Для чего это вам, дорогие!Или, может, вам нечего есть,Или — мало друг дружку побили?Не кажитесь глупее чем есть, —Оставайтесь такими, как были.Стоит только не спорить о том,Кто главней, — уживетесь отлично, —Покуражьтесь еще, а потом —Так и быть — приходите вторично!..Он залез в свою бочку с торца —Жутко умный, седой и лохматый…И ушли три великих глупца —Глупый, глупенький и глуповатый.Удивляясь, ворчали в сердцах:"Стар мудрец — никакого сомненья!Мир

стоит на великих глупцах, —Зря не выказал старый почтенья!"Потревожат вторично его —Темной ночью попросят: «Вылазьте!»Все бы это еще ничего,Но глупцы состояли у власти…И у сказки бывает конец:Больше нет у обочины бочки —В «одиночку» отправлен мудрец.Хорошо ли ему в «одиночке»?

x x x

Реальней сновидения и бреда,Чуднее старой сказки для детей —Красивая восточная легендаПро озеро на сопке и про омут в сто локтей.И кто нырнет в холодный этот омут,Насобирает ракушек, приклеенных ко дну, —Ни заговор, ни смерть того не тронут;А кто потонет — обретет покой и тишину.Эх, сапоги-то стоптаны, походкой косолапоюПротопаю по тропочке до каменных гольцов,Со дна кружки блестящие я соскоблю, сцарапаю —Тебе на серьги, милая, а хошь — и на кольцо!Я от земного низкого поклонаНе откажусь, хотя спины не гнул.Родился я в рубашке — из нейлона, —На шелковую, тоненькую я не потянул.Спасибо и за ту на добром слове:Ношу — не берегу ее, не прячу в тайниках, —Ее легко отстирывать от крови,Не рвется — хоть от ворота рвани ее — никак!Я на гольцы вскарабкаюсь, на сопку тихой сапою,Всмотрюсь во дно озерное при отблеске зарниц:Мерцающие ракушки я подкрадусь и сцапаю —Тебе на ожерелье, какое у цариц!Пылю по суху, топаю по жиже, —Я иногда спускаюсь по ножу…Мне говорят, что я качусь все ниже,А я — хоть и внизу, а все же уровень держу!Жизнь впереди — один отрезок прожит,Я вхож куда угодно — в терема и в закрома:Рожден в рубашке — Бог тебе поможет, —Хоть наш, хоть удэгейский — старый Сангия-мама!Дела мои любезные, я вас накрою шляпою —Я доберусь, долезу до заоблачных границ, —Не взять волшебных ракушек — звезду с небес сцарапаю,Алмазную да крупную — какие у цариц!Нанес бы звезд я в золоченом блюде,Чтобы при них вам век прокоротать, —Да вот беда — заботливые людиСказали: «Звезды с неба — не хватать!»Ныряльщики за ракушками — тонут.Но кто в рубашке — что тому тюрьма или сума:Бросаюсь головою в синий омут —Бери меня к себе, не мешкай, Сангия-мама!..Но до того, душа моя, по странам по МуравиямПрокатимся, и боги подождут-повременят!Мы в галечку прибрежную, в дорожки с чистым гравиемВобьем монету звонкую, затопчем — и назад.А помнишь ли, голубушка, в денечки наши летниеБросили в море денежку — просила ты сама?..А может быть, и в озеро те ракушки заветныеЗабросил Бог для верности — сам Сангия-мама!..

x x x

Говорят в Одессе детиО каком-то диссиденте:Звать мерзавца — Говнан Виля,На Фонтане, семь, живет,Родом он из ИзраиляИ ему девятый год.

Притча о Правде и Лжи

В подражание Булату Окуджаве

Нежная Правда в красивых одеждах ходила,Принарядившись для сирых, блаженных, калек, —Грубая Ложь эту Правду к себе заманила:Мол, оставайся-ка ты у меня на ночлег.И легковерная Правда спокойно уснула,Слюни пустила и разулыбалась во сне, —Грубая Ложь на себя одеяло стянула,В Правду впилась — и осталась довольна вполне.И поднялась, и скроила ей рожу бульдожью:Баба как баба, и что ее ради радеть?! —Разницы нет никакой между Правдой и Ложью,Если, конечно, и ту и другую раздеть.Выплела ловко из кос золотистые лентыИ прихватила одежды, примерив на глаз;Деньги взяла, и часы, и еще документы, —Сплюнула, грязно ругнулась — и вон подалась.Только к утру обнаружила Правда пропажу —И подивилась, себя оглядев делово:Кто-то уже, раздобыв где-то черную сажу,Вымазал чистую Правду, а так — ничего.Правда смеялась, когда в нее камни бросали:«Ложь это все, и на Лжи одеянье мое…»Двое блаженных калек протокол составлялиИ обзывали дурными словами ее.Стервой ругали ее, и похуже чем стервой,Мазали глиной, спускали дворового пса…"Духу чтоб не было, — на километр сто первыйВыселить, выслать за двадцать четыре часа!"Тот протокол заключался обидной тирадой(Кстати, навесили Правде чужие дела):Дескать, какая-то мразь называется Правдой,Ну а сама — пропилась, проспалась догола.Чистая Правда божилась, клялась и рыдала,Долго скиталась, болела, нуждалась в деньгах, —Грязная Ложь чистокровную лошадь украла —И ускакала на длинных и тонких ногах.Некий чудак и поныне за Правду воюет, —Правда, в речах его правды — на ломаный грош:"Чистая Правда со временем восторжествует, —Если проделает то же, что явная Ложь!"Часто разлив по сто семьдесят граммов на брата,Даже не знаешь, куда на ночлег попадешь.Могут раздеть, — это чистая правда, ребята, —Глядь — а штаны твои носит коварная Ложь.Глядь — на часы твои смотрит коварная Ложь.Глядь — а конем твоим правит коварная Ложь.

Летела жизнь

Я сам с Ростова, а вообще подкидыш —Я мог бы быть с каких угодно мест, —И если ты, мой Бог, меня не выдашь,Тогда моя Свинья меня не съест.Живу — везде, сейчас, к примеру, — в Туле.Живу — и не считаю ни потерь, ни барышей.Из детства помню детский дом в аулеВ республике чечено-ингушей.Они нам детских душ не загубили,Делили с нами пищу и судьбу.Летела жизнь в плохом автомобилеИ вылетала с выхлопом в трубу.Я сам не знал, в кого я воспитаюсь,Любил друзей, гостей и анашу.Теперь чуть что, чего — за нож хватаюсь, —Которого, по счастью, не ношу.Как сбитый куст я по ветру волокся,Питался при дороге, помня зло, но и добро.Я хорошо усвоил чувство локтя, —Который мне совали под ребро.Бывал я там, где и другие были, —Все те, с кем резал пополам судьбу.Летела жизнь в плохом автомобилеИ вылетела с выхлопом в трубу.Нас закаляли в климате морозном,Нет никому ни в чем отказа там.Так что чечены, жившие при Грозном,Намылились с Кавказа в Казахстан.А там — Сибирь — лафа для брадобреев:Скопление народов и нестриженных бичей, —Где место есть для зеков, для евреевИ недоистребленных басмачей.В Анадыре что надо мы намыли,Нам там ломы ломали на горбу.Летела жизнь в плохом автомобилеИ вылетала с выхлопом в трубу.Мы пили все, включая политуру, —И лак, и клей, стараясь не взболтнуть.Мы спиртом обманули пулю-дуру —Так, что ли, умных нам не обмануть?!Пью водку под орехи для потехи,Коньяк под плов с узбеками, по-ихнему — пилав, —В Норильске, например, в горячем цехеМы пробовали пить стальной расплав.Мы дыры в деснах золотом забили,Состарюсь — выну — денег наскребу.Летела жизнь в плохом автомобилеИ вылетала с выхлопом в трубу.Какие песни пели мы в ауле!Как прыгали по скалам нагишом!Пока меня с пути не завернули,Писался я чечено-ингушом.Одним досталась рана ножевая,Другим — дела другие, ну а третьим — третья треть…Сибирь, Сибирь — держава бичевая, —Где есть где жить и есть где помереть.Я был кудряв, но кудри истребили —Семь пядей из-за лысины во лбу.Летела жизнь в плохом автомобилеИ вылетела с выхлопом в трубу.Воспоминанья только потревожь я —Всегда одно: «На помощь! Караул!..»Вот бьют чеченов немцы из Поволжья,А место битвы — город Барнаул.Когда дошло почти до самосуда,Я встал горой за горцев, чье-то горло теребя, —Те и другие были не отсюда,Но воевали, словно за себя.А те, кто нас на подвиги подбили,Давно лежат и корчатся в гробу, —Их всех свезли туда в автомобиле,А самый главный — вылетел в трубу.

О конце войны

Сбивают из досок столы во дворе, —Пока не накрыли — стучат в домино…Дни в мае длиннее ночей в декабре,Но тянется время — но все решено!Уже довоенные лампы горят вполнакала,Из окон на пленных глазела Москва свысока, —А где-то солдатиков в сердце осколком толкало,А где-то разведчикам надо добыть языка.Вот уже обновляют знамена, и строят в колонны,И булыжник на площади чист, как паркет на полу, —А все же на запад идут и идут, и идут батальоны,И над похоронкой заходятся бабы в тылу.Не выпито всласть родниковой воды,Не куплено впрок обручальных колец —Все смыло потоком народной беды,Которой приходит конец наконец!Вот со стекол содрали кресты из полосок бумаги,Вот и шторы долой — затемненье уже ни к чему, —А где-нибудь — спирт раздают перед боем из фляги:Он все выгоняет — и холод, и страх, и чуму.Вот уже очищают от копоти свечек иконы,И душа и уста — и молитву творят, и стихи, —Но с красным крестом все идут и идут, и идут эшелоны,А вроде по сводкам — потери не так велики.Уже зацветают повсюду сады,И землю прогрело и воду во рвах, —И скоро награда за ратны труды —Подушка из свежей травы в головах!Уже не маячат над городом аэростаты,Замолкли сирены, готовясь победу трубить, —А ротные все-таки выйти успеют в комбаты —Которого все еще запросто могут убить.Вот уже зазвучали трофейные аккордеоны,Вот и клятвы слышны — жить в согласье, любви, без долгов, —И все же на запад идут и идут, и идут эшелоны,А нам показалось — почти не осталось врагов!..

Про речку Вачу и попутчицу Валю

В. Туманову

Под собою ног не чую —И качается земля…Третий месяц я бичую,Так как списан подчистуюС китобоя-корабля.Ну а так как я бичую,Беспартийный, нееврей, —Я на лестницах ночую,Где тепло от батарей.Это жизнь! Живи и грейся —Хрен вам, пуля и петля!Пью, бывает, хоть залейся:Кореша приходят с рейса —И гуляют «от рубля»!Рупь — не деньги, рупь — бумажка,Экономить — тяжкий грех.Ах, душа моя тельняшка —В сорок полос, семь прорех!Но послал господь удачу —Заработал свечку он! —Увидав, как горько плачу,Он сказал: "Гуляй на Вачу!Торопись, пока сезон!"Что такое эта Вача —Разузнал я у бича, —Он на Вачу ехал плача —Возвращался хохоча.Вача — это речка с мельюВо глубине сибирских руд,Вача — это дом с постелью,Там стараются артелью, —Много золота берут!Как вербованный ишачу —Не ханыжу, не «торчу»…Взял билет, — лечу на Вачу,Прилечу — похохочу!Нету золота богаче —Люди знают, им видней!В общем, так или иначе,Заработал я на ВачеСто семнадцать трудодней.Подсчитали, отобрали, —За еду, туда-сюда, —Но четыре тыщи далиПод расчет — вот это да!Рассовал я их в карманы,Где и рупь не ночевал,И уехал в жарки страны,Где кафе и рестораны —Позабыть, как бичевал.Выпью — там такая чача! —За советчика бича:Я на Вачу ехал плача —Возвращаюсь хохоча!…Проводник в преддверье пьянкиИзвертелся на пупе,То же и официантки,А на первом полустанкеСела женщина в купе.Может, вам она — как кляча,Мне — так просто в самый раз!Я на Вачу ехал плача —Возвращаюсь веселясь!То да се, да трали-вали, —Как узнала про рубли…Сотни по столу шныряли —С Валей вместе и сошли.С нею вышла незадача, —Я и это залечу!Я на Вачу ехал плача,Возвращаюсь — хохочу!..Суток пять как просквозило, —Море вот оно — стоит.У меня что было — сплыло, —Проводник воротит рылоИ за водкой не бежит.Рупь последний в Сочи трачу —Телеграмму накатал:Шлите денег — отбатрачу,Я их все прохохотал.Где вы, где вы, рассыпные, —Хоть ругайся, хоть кричи!Снова ваш я, дорогие, —Магаданские, родные,Незабвенные бичи!Мимо носа носат чачу,Мимо рота — алычу…Я на Вачу еду, плача,Над собою хохочу!

Разговор в трамвае

"Граждане! Зачем толкаетесь,На скандал и ссору нарываетесь?Сесть хотите? Дальняя дорога?Я вам уступлю, ради Бога!Граждане! Даже пьяные!Все мы — пассажиры постоянные,Все живем, билеты отрываем,Все по жизни едем трамваем.Тесно вам? И зря ругаетесь, —Почему вперед не продвигаетесь?!Каши с вами, видимо, не сваришь…"«Никакой я вам не товарищ!»«Ноги все прокопытили…»«Вон уже дыра на вашем кителе!»"Разбудите этого мужчину, —Он во сне поет матерщину"."Граждане! Жизнь кончается! —Третий круг сойти не получается!""С вас, товарищ, штраф, рассчитайтесь!Нет? Тогда еще покатайтесь!"

x x x

Снег скрипел подо мной,Поскрипев, затихал,А сугробы прилечь завлекали…Я дышал синевой,Белый пар выдыхал, —Он летел, становясь облаками.И звенела тоска, что в безрадостной песне поется,Как ямщик замерзал в той глухой незнакомой степи:Усыпив, ямщика заморозило желтое солнце,И никто не сказал: «Шевелись, подымайся, не спи!»…Все стоит на РусиДо макушек в снегу, —Полз, катился, чтоб не провалиться:Сохрани и спаси,Дай веселья в пургу,Дай не лечь, не уснуть, не забыться!Тот ямщик-чудодей бросил кнут и — куда ему деться:Помянул о Христе, ошалев от заснеженных верст, —Он, хлеща лошадей, мог движеньем и злостью согреться,Ну а он в доброте их жалел, и не бил — и замерз.…Отраженье своеУвидал в полынье,И взяла меня оторопь: в пору бОборвать житие, —Я по грудь во вранье,Да и сам-то я кто?! Надо в прорубь.Хоть душа пропита — ей там голой не вытерпеть стужу.В прорубь надо да в омут, но сам, а не руки сложа!Пар валит изо рта: эк душа моя рвется наружу, —Выйдет вся — схороните, зарежусь — снимите с ножа.Снег кружит над землей,Над страною моей, —Мягко стелет, в запой зазывает…Ах, ямщик удалой, —Пьет и хлещет коней,А непьяный ямщик — замерзает.

x x x

Вадиму Туманову

В младенчестве нас матери пугали,Суля за ослушание Сибирь, грозя рукой, —Они в сердцах бранились — и едва лиЖелали детям участи такой.А мы пошли за так на четвертак, за ради бога,В обход и напролом, и просто пылью по лучу…К каким порогам приведет дорога?В какую пропасть напоследок прокричу?Мы Север свой отыщем без компаса —Угрозы матерей мы зазубрили как завет, —И ветер дул, с костей сдувая мясоИ радуя прохладою скелет.Мольбы и стоны здесь не выживают —Хватает и уносит их поземка и метель,Слова и слезы на ветру смерзают, —Лишь брань и пули настигают цель.И мы пошли за так на четвертак, за ради бога,В обход и напролом, и просто пылью по лучу…К каким порогам приведет дорога?В какую пропасть напоследок прокричу?Про все писать — не выдержит бумага,Все — в прошлом, ну а прошлое — былье и трын-трава, —Не раз нам кости перемыла драга —В нас, значит, было золото, братва!Но чуден звон души моей помина,И белый день белей, и ночь черней, и суше снег, —И мерзлота надежней формалинаМой труп на память сохранит навек.И мы пошли за так на четвертак, за ради бога,В обход и напролом, и просто пылью по лучу…К каким порогам приведет дорога?В какую пропасть напоследок прокричу?Я на воспоминания не падок,Но если занесла судьба — гляди и не тужи:Мы здесь подохли — вон он, тот распадок, —Нас выгребли бульдозеров ножи.Здесь мы прошли за так на четвертак, за ради бога,В обход и напролом, и просто пылью по лучу, —К каким порогам привела дорога…В какую пропасть напоследок прокричу?..

x x x

Вадиму Туманову

Был побег на рывок —Наглый, глупый, дневной, —Володарского — с ногИ — вперед головой.И запрыгали двое,В такт сопя на бегу,На виду у конвояДа по пояс в снегу.Положен строй в порядке образцовом,И взвыла «Дружба» — старая пила,И осенили знаменьем свинцовымС очухавшихся вышек три ствола.Все лежали плашмя,В снег уткнули носы, —А за нами двумя —Бесноватые псы.Девять граммов горячие,Аль вам тесно в стволах!Мы на мушках корячились,Словно как на колах.Нам — добежать до берега, до цели, —Но выше — с вышек — все предрешено:Там у стрелков мы дергались в прицеле —Умора просто, до чего смешно.Вот бы мне посмотреть,С кем отправился в путь,С кем рискнул помереть,С кем затеял рискнуть!Где-то виделись будто, —Чуть очухался я —Прохрипел: «Как зовут-то?»И — какая статья?"Но поздно: зачеркнули его пули —Крестом — в затылок, пояс, два плеча, —А я бежал и думал: добегу ли? —И даже не заметил сгоряча.Я — к нему, чудаку:Почему, мол, отстал?Ну а он — на бокуИ мозги распластал.Пробрало! — телогрейкаАж просохла на мне:Лихо бьет трехлинейка —Прямо как на войне!Как за грудки, держался я за камни:Когда собаки близко — не беги!Псы покропили землю языками —И разбрелись, слизав его мозги.Приподнялся и я,Белый свет стервеня, —И гляжу — кумовьяПоджидают меня.Пнули труп: "Эх, скотина!Нету проку с него:За поимки полтина,А за смерть — ничего".И мы прошли гуськом перед бригадой,Потом — на вахту, отряхнувши снег:Они обратно в зону — за наградой,А я — за новым сроком за побег.Я сначала грубил,А потом перестал.Целый взвод меня бил —Аж два раза устал.Зря пугают тем светом, —Тут — с дубьем, там — с кнутом:Врежут там — я на этом,Врежут здесь — я на том.Я гордость под исподнее упрятал —Видал, как пятки лижут гордецы, —Пошел лизать я раны в лизолятор, —Не зализал — и вот они, рубцы.Эх бы нам — вдоль реки, —Он был тоже не слаб, —Чтобы им — не с руки,А собакам — не с лап!..Вот и сказке конец.Зверь бежит на ловца,Снес — как срезал — ловецБеглецу пол-лица.…Все взято в трубы, перекрыты краны, —Ночами только воют и скулят,Что надо, надо сыпать соль на раны:Чтоб лучше помнить — пусть они болят!