Содержанки по своей воле не уходят

Гарднер Эрл Стенли

— Это не имеет для меня значения, — перебил я ее, — расскажите о Карле Кристофере.

— Ну, что ж, я знаю, что он когда-то встречался с ней и каким-то образом ему удалось обеспечить ее участие в конкурсе.

— Откуда это вам известно?

— Когда он приехал сюда, в Сан-Франциско, в деловую поездку примерно недели через три после конвенции, он позвонил Эвелин. В то время она находилась в Лос-Анджелесе и договорилась встретиться с ним здесь, в Сан-Франциско. Она приехала сюда и остановилась в нашем отеле под именем Беверли Кетл. Вот тогда

я впервые услыхала, что у нее есть другое имя, помимо Эвелин Эллис. Мистер Кристофер, однако, продолжал звонить ей, называя ее Эвелин Эллис. Она попросила нас, телефонисток, соединять с ней всех тех, кто просил Эвелин Эллис. Она объяснила, что зарегистрировалась в отеле под именем Беверли Кеттл, но что Эвелин Эллис является ее сценическим псевдонимом.

— Она жила вместе с Карлом Кристофером хотя бы какое-то время? — спросил я.

— Они в отеле снимали комнаты на одном этаже. Но никто же не подсматривал за ними в замочную скважину. Мистер Кристофер — весьма влиятельная личность. Он является президентом крупной компании по производству ножевых изделий, но.., видите ли, он привык развлекать своих клиентов, и я полагаю, что он иногда был не прочь развлечь и самого себя и.., во всяком случае, я знаю, что они были друзьями. Мне известно, что Эвелин звонила ему.., о, сотню раз, когда она останавливалась в нашем отеле.

— Она звонила ему в его компанию? — спросил я, нахмурившись. — Почему же инспектор Хобарт…

— О, нет, совсем не в компанию, — перебила она меня, — она звонила ему в его клуб. Это и есть его домашний номер. Он живет в клубе. Он — вдовец, и его домашний телефонный номер соответствует номеру клуба. Мисс Эллис звонила ему по междугороднему телефону, не называя телефонистке его имени.

Я присел на кушетку рядом с Бернис.

— Вы хотите, чтобы я позвонила ему? — спросила она.

Подумав минуту, я ответил:

— Я очень хочу, чтобы вы позвонили ему. Она подняла телефонную трубку, сообщила телефонистке междугородной связи нужный номер и через пару минут в трубке послышался властный мужской голос.

— Мистер Кристофер, я веду расследование того убийства в Сан-Франциско. Я… — начал было я.

— Бог ты мой, — тяжело вздохнул Кристофер, — ну когда вы, ребята, оставите в покое человека? Весь день я только и разговариваю с инспекторами полиции и с детективами. Все, что я знал, я уже рассказал. Я посчитал своим долгом лично просмотреть всю документацию с тем, чтобы не было…

— Я хотел бы поговорить с вами не об этом, — перебил я его.

— Тогда о чем же вы хотели поговорить со мной?

— Направляли ли вы на протяжении последних нескольких дней кому-либо образцы вашего нового ножевого набора в соответствии с чьим-либо личным заказом, который вам мог показаться необычным?

— Нет.

— Звонил ли вам кто-либо с просьбой срочно направить ему образец вашего…

— Нет.

Я подумал об инспекторе Хобарте и его решительном отказе действовать кратчайшим путем, о его презрении к детективам, работающим по наитию.

— Хорошо, мистер Кристофер, извините меня. Сожалею, что должен был побеспокоить вас. Думаю, я разрабатывал ложный след.

— Ладно, как бы я хотел, чтобы вы, ребята, более не беспокоили меня, — от души произнес Кристофер. — Бог ты мой, я уже сожалею, что вообще взялся за поставку этого ножа. И, тем не менее, это — очень хороший нож.

— Он пользуется спросом?

— Здесь, в восточных штатах, раскупается нарасхват, — подтвердил он.

— Но он еще не продается в Калифорнии?

— Нет. У нас масса заказов из Калифорнии, но наши запасы ограничены. Этот нож сделан из стали, и мы не производим его в массовом порядке, как обычные ножи. Он очень высокого качества.

— Вы говорите, что его запасы у вас ограничены? — спросил я.

— Совершенно верно, — подтвердил он, — мы не производим его в массовом порядке. Мы только продаем его. Мы импортируем эти ножи.

— Откуда? — спросил я.

— Из Японии. Лезвие производится в Швеции, а рукоятка — в Японии.

Я судорожно сжал телефонную трубку.

— Где, вы сказали?

— В Японии, — повторил он, — а в чем дело? У вас испорчена линия? Я-то слышу вас прекрасно.

— Не могли бы вы назвать фирму, которая производит ручки этого ножа?

— Сразу и не припомнишь, — ответил он, — у той фирмы такое название, что прежде, чем его выговоришь, можно сломать все зубы.

— Как это случилось, — спросил я, — что вам удалось как-то обнаружить подобный образец ножа? Другими словами, почему нож, сделанный в Японии, оказался предметом особого внимания со стороны вашей компании в Чикаго и…

— Это потому, что мы можем выставить на рынок самые лучшие образцы товара, — ответил Кристофер, — этот образец ножа был сначала представлен нам японской импортной компанией здесь г в Чикаго.

— О да, — подтвердил я, — я вспомнил, откуда все это пошло. Это та компания, где работала “Мисс Скобяные Изделия Америки”, не так ли?

— Думаю, что именно так. Это была импортная компания “Мицукайдо”.

— Это крупная импортная компания?

— Совершенно верно. Они — крупные импортеры. Они представляют большую группу японских производителей, в основном промышленных изделий. Они не ограничиваются продвижением на американский рынок фотоаппаратов, биноклей и подобных товаров, но главным образом ножевых изделий, причем новинок и новинок изящного образца.

— Спасибо, — поблагодарил я его, — извините. Мы сделаем все возможное, чтобы более не беспокоить вас.

— Скажите вашим людям, чтобы они лучше договаривались между собой, чтобы не тратить попусту время. Как, вы сказали, ваше имя, инспектор?

Я осторожно положил телефонную трубку на место.

— Дональд, что случилось? — спросила Эрнестин.

— Случилось то, что была совершена одна из ошибок, неизбежных при расследовании уголовного преступления в тех случаях, когда забываешь полностью о важности последовательности событий.