Содержательное единство 2007-2011
Шрифт:
На инкрустированном туалетном столике в комнате Марьям Шариповой действительно множество всевозможных баночек с кремами, масками и ароматическими маслами. Сама комната отделана со вкусом. Вместо обычной для этих мест штукатурки на стенах наклеены земляничного цвета обои, посередине широкая кровать с белым покрывалом, туалетный столик напротив.
"Все прошлое лето она делала ремонт в доме, – рассказывает ее двоюродная сестра, – сама выбирала кафель, обои. Сама клеила, штукатурила, белила. Помню, мы тогда очень удивлялись, как у нее это получается. Вообще, весь дом держался на ней одной. Она готовила, убирала, стирала на всю семью. И с матерью была в буквальном смысле неразлучна.
То, что на станции метро "Лубянка" взорвалась именно Марьям Шарипова, теперь неоспоримый факт. Вопрос: с чьей помощью и как она могла очутиться в Москве, если менее чем за сутки до этого она была в Махачкале?
Свидетелей, кто бы видел Марьям в тот день, кроме ее матери, я найти не смогла. Однако глава администрации селения Балахани Расул Якубов подтвердил мне, что он лично слышал телефонный разговор между отцом и матерью Марьям Шариповой: "В телефоне у него был сильный микрофон, и Патимат сказала: "Мы сейчас выедем в город" – именно во множественном числе". А двоюродная сестра Марьям Шариповой Залина рассказала мне: "Последний раз я видела Марьям в субботу, 27-го числа. Она позвонила мне днем и попросила прийти покрасить ей волосы хной. Я пришла, покрасила волосы. Все было, как обычно, мы пили чай, обсуждали ее работу. У нас в селении собираются строить новый детский сад, и Марьям хотела пойти работать туда психологом". Но рассказ родственницы – сомнительное свидетельство. Наверное, еще какие-то обстоятельства можно выяснить с помощью билинга, проверив, с каких номеров 28 марта звонили на телефон Патимат".
Что обращает на себя внимание прежде всего? Что на одном полюсе ведущейся информационной войны – охранительная патриотическая вампука. Я имею в виду всё сразу – жанр, интонацию, нагромождение деталей, конкуренцию в "желтизне", одиозные рекомендации… А на другом полюсе ведущейся информационной войны – то, что по крайней мере на первый взгляд выглядит как правдивость умных интеллигентных людей, отвергающих ажиотаж и ведущих спокойно-убийственный разговор по существу дела.
Это-то и называется раскачкой. В ходе которой одни подставляются, другие – наносят точные информационные удары.
Далее оказывается, что никакой разницы в окончательной позиции охранителей и их противников нет. Просто охранители считают, что нужна хирургическая операция, спасающая Россию от "северокавказской гангрены", а их противники считают, что нужна хирургическая операция, спасающая Северный Кавказ от гангрены кремлевской, московской, чекистской и так далее ("За нашу и вашу свободу!"). Суть же в одном – нужна хирургическая операция по отделению Северного Кавказа от России. Такое единство в сути между теми, кто имитирует острейшую информационную борьбу, называется игрой в две руки. Игра в две руки – основа основ любой политической войны, стратегии напряженности и так далее. Подобные начинания многократно осуществлялись в самых разных регионах земного шара, на всех континентах оного, за исключением разве что Антарктиды.
Жертвой подобной игры в две руки прежде всего оказывается, конечно же, власть. Не скомпрометируешь ее до конца – не перейдешь к осуществлению желанной хирургической операции. Власть в ходе подобной игры в две руки теряет информационную, экспертную, аналитическую, интеллектуальную и психологическую инициативу. Или же передает ее в руки соответствующих "охранителей". С соответствующим результатом. Передавая ее в такие руки, власть окончательно обнажает свою безнадежность, столь желанную для "хирургов". Она становится общим предметом
Другой жертвой подобной игры в две руки становится реальность. Играющие в две руки – применяют принцип крупных мазков. Они всячески отвлекают своих читателей (зрителей, слушателей) от деталей. В этой связи хотелось бы обратить внимание на некоторые дефекты и впрямь очень высококачественной статьи госпожи Гордиенко.
Дефект #1 – вопреки многочисленным заявлениям отца Марьям Шариповой о том, что после теракта он ни разу не сумел дозвониться до проживающего в Москве старшего сына Анвара (который объявлен в розыск по подозрению в возможной причастности к теракту), в данной статье говорится о том, что мать Марьям Шариповой Патимат постоянно поддерживает связь с сыном, и что сын глубоко потрясен смертью сестры.
Мне кажется, что в столь тяжелой ситуации, как возобновление терактов в Москве, и после того, как раскрутка темы Марьям Шариповой уже приобрела столь злокачественный характер, общество имеет право получить окончательную, достоверную информацию по поводу того, что же именно говорят отец Марьям Шариповой и ее мать.
Говорил ли отец Марьям Шариповой (ведь, наверное, журналисты работали с диктофонами – или как?), что он после теракта ни разу не сумел дозвониться до проживающего в Москве сына Анвара? Пусть корреспонденты, которые настаивают на том, что отец Марьям Шариповой это говорил, предоставят обществу диктофонную запись – только одного этого его высказывания. Если они ее не предоставят – то они, мягко говоря, отбросы журналистского сообщества. И общество в праве поступить с ними соответственно. Вправе это сделать, как мне кажется, и корпорация журналистов, если она еще не потеряла до конца грань между допустимым и недопустимым.
Но если у журналистов, утверждающих, что отец Марьям Шариповой действительно сетовал на невозможность связаться с сыном, есть первичная достоверная информация (а газета не имеет право печатать статьи, если этой информации нет!!!), то как соотнести эту информацию с той, которую дает Гордиенко, сообщая, что мать Марьям Шариповой Патимат постоянно созванивается с сыном Анваром?
Мать может созваниваться, а отец не может? Отец не знает, что мать созванивается? Имеем мы право внести ясность хотя бы в этот элементарный вопрос?
Дефект #2 – в данной статье, как убедился читатель, Патимат говорит о том, что 28 марта около 6 утра ей позвонил муж и сообщил, что в Махачкале в дом главы администрации Балахани Расула Якубова, где он в это время находился, нагрянула милиция. И что она, Патимат, заволновавшись, бросилась вместе с Марьям в Махачкалу.
Но в первой статье той же Гордиенко говорилось, что мать и дочь поехали на рынок. Как соотнести одно с другим? Они на самом деле прогулялись на рынок? Или бросились на спасение захваченного отца и мужа?
Дефект #3 – в данной статье говорится, что когда обеспокоенные Патимат и Марьям уже добрались до города, Расул Магомедов позвонил им еще раз и сообщил, что с ним все в порядке. Тогда Марьям попросила мать подождать ее и отправилась в ближайший магазин купить хну для волос. Через десять минут она позвонила матери по мобильному телефону и сказала, чтобы мать возвращалась домой, а она зайдет к подруге и вернется позже.
Я точно воспроизвожу данные из второй статьи госпожи Гордиенко? Точно! Но в первой статье той же госпожи Гордиенко говорилось – я снова точно воспроизвожу аутентичный текст статьи, и это легко проверить – что Марьям позвонила матери "спустя пару часов". Так через два часа или через десять минут? Это же совершенно разные картины произошедшего!