Содержательное единство 2007-2011
Шрифт:
5 апреля 2010 года журнал "Профиль" публикует статью "Время взрывать" М.Виноградова о взрывах в московском метро, в которой присутствует фрагмент с выразительным подзаголовком "Месть реформируемых".
В статье говорится: "В Интернете обсуждается еще одна версия, менее приятная для власти: что за трагедией – пусть и косвенно – стоят группы влияния, не заинтересованные в реформировании силового блока. Якобы их спровоцировала даже не столько развернувшаяся в последние месяцы информационная атака на милицию, сколько меры по реформированию МВД, о которых заявил президент.
… "Логика
Ниже в статье приводится еще одно мнение: "Как считает эксперт Ассоциации военных политологов Александр Перенджиев, за терактами в Москве могут стоять определенные круги из российской "силовой элиты". "Увольнение большого числа генералов МВД и ФСИН, заявленное значительное сокращение сотрудников говорит о том, что следующим в очереди на реформирование будет особая спецслужба – ФСБ", – говорит он. По мысли политолога, теракты в Москве направлены на то, чтобы "остановить реформу МВД и не дать возможности провести преобразования в отношении ФСБ России".
Комментировать подобные поводизации я буду ниже. После того, как разберу их все, одну за другой.
Идеологема #11: взрывы организовали сторонники реформ, чтобы ускорить реформы.
1 апреля 2010 года американская The Christian Science Monitor помещает статью своего обозревателя Фреда Уэйра "Взрывы в Дагестане побуждают Россию с надеждой смотреть на Путина". В ней, в частности, говорится:
"Текущая волна терроризма может быть использована для "проталкивания" кардинальных реформ МВД, а также для прекращения недавних внутренних дебатов о том, нужно ли либерализировать авторитарную, "кремлецентрическую" политическую систему, созданную Путиным".
Ну, и хватит! Что одиннадцать идеологем, что одиннадцать тысяч! Одиннадцати идеологем более чем достаточно, чтобы разорвать сознание, растащить людей по разным углам, психотизировать всех и вся, а главное – лишить общество раз и навсегда права на истину. На осмысление – как поиск смысла. То есть как о-смысление. Именно в этом и состоит, по моему убеждению, одна из главных задач постмодернизма. Согласно которому, истины нет вообще. А есть версии. И чем больше их, тем лучше. Экзотические версии лучше неэкзотических тем, что они экзотичны. Постмодернизация сознания предполагает, что люди вообще перестанут искать истину, а будут перебирать версии, как перебирают четки. Но не потому, что надо отсчитывать молитвы, а… просто потому, что надо что-то перебирать. А когда совсем устанешь перебирать, то можно перестать перебирать. Какая, в общем-то, разница – перебирать, не перебирать? Как кому хочется…
А
Первый вопрос: "Но ведь кто-то все-таки взорвал эти самые чертовы вагоны? Мы же видели, что их взорвали. Это же не компьютерный фильм, не виртуализация. Вагоны кто-то реальный – реально же взорвал. Так что реально потекла кровь, реально запахло жареным человеческим мясом, раздались реальные стоны жертв, начали реально рыдать реальные родственники. Это же все КТО-ТО СДЕЛАЛ. Да или нет?"
Ответ, как мне кажется, несомненен: "Да, это произошло в реальности. И это сделал какой-то реальный субъект".
Это тот самый ответ, который больше всего хотят замылить любители постмодернизма, для которых что реальная кровь и реальная боль – что компьютерные файлы.
А теперь второй вопрос: "Если это сделал кто-то реальный, то о чем он должен мечтать больше всего?"
Ответ тоже очевиден: "Больше всего он должен мечтать о том, чтобы бессмысленных версий по поводу того, кто это сделал, было как можно больше. Хорошо, если одиннадцать. Лучше, если одиннадцать тысяч. А еще лучше, если одиннадцать миллионов".
Я не хочу сказать, что "поводизаторы" поднанялись к реальному субъекту с тем, чтобы его сокрыть с помощью поводизации. "Поводизаторы" в основном занимаются поводизированием потому, что им лень в чем-то разбираться, что их эго полностью центрировано на том, чтобы впарить нужную версию, что у них нет ни гражданского чувства, ни чувства экспертного достоинства, ни воли к тому, чтобы в чем-либо разбираться, ни ума, который способен этим заниматься, то есть находится в определенном, очень труднодостижимом, аналитическом состоянии… Ни временных ресурсов, необходимых, чтобы разбираться, у них нет, ни внутренней независимости, внутреннего спокойствия…
Мало ли, чего еще нет… Вопрос, почему всего этого нет. Мы же видим, что нет. Но почему? Люди-то далеко не глупые! И не слабые! Что это за болезнь? Какими лучами всех облучили так, чтобы нечто, еще недавно присутствовавшее в достаточном изобилии, вдруг исчезло фактически начисто? Может быть, мировая закулиса, которая чинит козни, облучила всех психотронными лучами? Версия незатейливая и потому просто обреченная на популярность. Но поскольку я за этой самой популярностью никогда не гнался и сейчас склонен гнаться меньше, чем когда бы то ни было, то, повторяя великого русского режиссера, скажу: "Не верю!"
Ни в психотронные лучи не верю. Ни в мировую закулису, которая всех ими облучает. Происходит распадение социально-психологической, социокультурной, социоментальной ткани. Это распадение является лишь одним из слагаемых в общей системе распада всего и вся. Потому что если и впрямь, как когда-то этого возжелал ельцинский Совет Безопасности (если верить Козыреву, который в него входил), деньги должны стать национальной идеей, – то стать ею они могут, только убив все другие идеи, смыслы и ценности. Идеалы и целеполагание на основе идеалов. То есть человека как такового. А если человек убит (снова запахло постмодернизмом, пресловутой "смертью человека", которую это течение провозгласило), то все остальное, так сказать, дело техники.