Содержательное единство 2007-2011
Шрифт:
Затем, уже в середине марта 2007 года, прошла серия крупных эксцессов с человеческими жертвами (своего рода "казахстанская Кондопога", причем масштабнее, чем в Карелии) между казахами и чеченцами в селениях на юго-востоке республики, недалеко от китайской границы. Эти эксцессы полностью не "погашены" до сих пор.
Но бог с ними, с эксцессами как таковыми. Если это просто эксцессы, то их погасят. Однако в том-то и дело, что некоторые (причем не худшие) казахстанские эксперты связывают эти эксцессы с возможными "китайскими провокациями". То есть речь идет не об эксцессах как таковых, а о спецэксцессах. А это совершенно разные вещи.
Эксцессы как таковые – не имеют субъекта и потому рассасываются.
Аналитика рассматриваемого спецэксцесса затруднена. Он еще достаточно свежий. И мы полностью не разобрались, "откуда ветер дует". То ли китайцы достаточно ясно показали Назарбаеву, что его "западный крен" создает для него серьезные риски со стороны другого, "восточного" соседа. То ли он сам Назарбаев понял, что западный "шоколад" чреват для него весьма серьезными издержками. Что собственно политический ("демократизаторский") аспект его уступок Западу чреват перспективой однажды и неожиданно лишиться власти по "оранжевому" или, не дай Бог, "румынскому" сценарию…
Как бы там ни было, в середине февраля Назарбаев неожиданно заявил решительное "нет" американским требованиям "форсированной демократизации" политической системы страны.
В результате уже в конце февраля глава Национальной разведки США М.Макконелл на выступлении в сенатском комитете по вооружениям причислил Казахстан, вместе с Узбекистаном и Таджикистаном, к авторитарным политическим режимам.
А в очередном обращении к нации 1 марта президент Назарбаев, вместо ожидавшегося объявления планов "системных демократических реформ", уделил основное внимание социально экономическим проблемам. Поставив в своем выступлении задачу "модернизации политической системы в соответствии с логикой нового этапа нашего развития" на малопочетное восьмое место в перечне из десяти национальных приоритетов, Назарбаев, вопреки "советам" только что отбывшего из страны Баучера, объявил о сохранении в Казахстане президентской формы правления. А также подчеркнул, что демократические реформы в республике "не будут копированием чужого опыта или абстрактных теорий".
И уже 5 марта в американских СМИ появились новые статьи о политической ненадежности авторитарного Казахстана, а также напоминания о "Казахгейте".
А 14 марта президент Казахстана получил официальное письмо председателя сенатского комитета США по международным делам Джозефа Байдена. Байден выражает "разочарование" проводимым Казахстаном политическим курсом. И прямо заявляет, что если республика в сфере демократии и прав человека "не добьется ощутимого прогресса в ближайшем будущем" – он, Байден, не поддержит страну в ее "стремлении занять пост председателя ОБСЕ".
Так значит, весы все же есть? Нам они не примстились?
2.4. А как же Россия?
Но что важнее всего для нас, "охлаждая" отношения с Западом, Назарбаев вовсе не "прижимается" к России. Его визит в Москву и встреча с Путиным 19 марта, по оценкам экспертов, "проходили очень сложно". В частности, стороны так и не пришли к окончательному решению по вопросу об условиях поставок газа с месторождения Карачаганак на российский Оренбургский перерабатывающий завод.
И это вполне понятно. Поскольку, как следует из изложенного выше, на тот же газ Карачаганака одновременно претендуют и Китай, и Европа! Именно поэтому Астана отказывается от заключения необходимого России долгосрочного контракта на поставки карачаганакского газа.
Не решена и проблема расширения мощности нефтепровода Каспийского нефтепроводного консорциума (КТК) "Тенгиз – Новороссийск" до 67 млн. тонн нефти в год, в чем, вроде бы, остро заинтересован Казахстан.
Кроме того, по сообщениям российских источников, Путин выразил недовольство согласием Назарбаева принять участие в намеченном на май в Варшаве узком "энергетическом саммите" в составе Польши, Украины, Грузии, Азербайджана и Казахстана. Очевидно, что в таком составе речь может идти лишь о создании "газонефтяных" магистралей в Восточную Европу в обход России.
Давая на следующий день интервью телепрограмме "Вести недели", Назарбаев всячески подчеркивал огромный объем казахстанско-российского "энергетического партнерства", перечисляя совместные проекты на каспийском шельфе, крупномасштабные проекты "ЛУКойла" в республике, а также ключевую роль российской трубопроводной системы в казахстанском нефтяном экспорте.
Сладость так и лилась из его уст. Чтобы, на классический восточный манер, в конце обернуться горечью? Увы, так и произошло. Ибо в конце своего сладкого выступления Назарбаев горько (и жестко) заявил, что "единственным" партнером Россия не будет: "41 млн. тонн нефти мы экспортировали через территорию России. …Если Россия пропустит через свою территорию еще 20 млн. тонн (а мы через 5-6 лет будем экспортировать не 50, а 100 млн.), тогда, конечно, через Россию. А поскольку мы точно знаем, что она столько не пропускает, мы думаем о Баку-Джейхане, мы думаем о китайском направлении. Это не является альтернативой, здесь работает коммерческая целесообразность".
Возникает несколько вопросов. Оставим даже в стороне то, что касается цифр. Ведь если даже Россия и пропустит к 41 млн. тонн еще 20 млн. тонн, то это никак не 100 млн. тонн, а всего 61 млн. Но не это главное. Откуда Назарбаев знает (а он говорит – "мы точно знаем"), что Россия не сможет пропустить по своей территории всю казахстанскую нефть? Ведь если транзит нефти – это выгодное занятие, то всегда можно к имеющимся ниткам трубопровода добавлять другие. Но Назарбаев почему-то точно знает, что Россия эти нитки не добавит.
Так он действительно это знает? Тогда он знает больше, чем вся российская элита, вместе взятая. Потому что даже она не знает, что будет через 5-6 лет.
С технологической же точки зрения все обстоит так (рис. 19).
Есть нефтепровод Атырау-Самара, по которому Казахстан ведет так называемый обменный ("своп") экспорт. Казахстанская нефть поступает на российские НПЗ, а эквивалентное количество российской нефти отгружается на экспорт по трубам "Дружбы" или с российских портовых терминалов. Этот своп-экспорт можно расширить, но тогда российские НПЗ должны быть заинтересованы в казахстанской нефти. А они, НПЗ, во-первых, все поделены между кланами и, во-вторых, свою собственную нефть полностью переработать не могут.
Но даже этот, на первый взгляд тупиковый, сюжет можно при желании "расшить". Построить новые НПЗ, заинтересовать Астану еще чем-то. Была бы нефть, была бы она в цене и, главное, был бы российский стратегический интерес.
Однако есть и другой сюжет! Сейчас трубопровод "Тенгиз – Новороссийск" каспийского трубопроводного консорциума (КТК) способен прокачать 27 млн. тонн в год. А его изначальная проектная мощность – 67 млн. тонн в год. Значит, только при введении этой трубопроводной системы на полную проектную мощность (подчеркнем, нормальную проектную мощность) через Россию можно пропустить дополнительно 40 млн. тонн нефти в год!