Соглядатай
Шрифт:
— А вы сами мой контракт читали? — в свою очередь полюбопытствовала Пэт.
— Я его составлял.
— Значит, вы помните, что мне предоставлена творческая свобода при работе над порученными проектами. А как вы считаете, выполнялось ли это условие в последние дни? — Пэт направилась к выходу и открыла дверь кабинета. Она не сомневалась, что все, кто был в этот момент в отделе новостей, навострили уши.
— Мы обсудим условия вашего контракта на будущей неделе, — сухо отозвался Пелхэм.
Это был один
Спустя четверть часа она назвала свое имя привратнику многоквартирного дома, где жил Сэм. Когда лифт остановился, Сэм уже ждал в холле.
— Пэт, ты выглядишь измученной, — заметил он.
— Так и есть. — Она посмотрела на него. Сэм надел тот же свитер с ромбиками, в котором был накануне. Пэт ощутила болезненный укол, снова отметив, как свитер оттеняет синеву его глаз. Сэм взял ее руку и повел вдоль длинного коридора.
Первым впечатлением от квартиры было удивление — Пэт никак не ожидала, что у Сэма подобная обстановка: темно-серая секционная мебель занимала центр комнаты. На стенах висело несколько неплохих гравюр и две превосходные картины. Пол был накрыт огромным — от стены до стены — паласом с черно-серо-белым рисунком.
Пэт почему-то представляла себе жилище Сэма совсем иным, более традиционным, что ли. Она ожидала увидеть здесь диван с подлокотниками, легкие стулья, многочисленные семейные безделушки. Восточный ковер, даже старенький и потертый, смотрелся бы лучше паласа.
Сэм поинтересовался, как ей нравится у него.
— Похоже на холл какого-нибудь мотеля.
В глазах Сэма запрыгали чертики.
— А ты определенно умеешь добиваться повторных приглашений, не правда ли? Я собирался вышвырнуть все подчистую, начать жизнь заново — и, разумеется, пока отложил этот решительный шаг. Согласен, уютным мое жилье не назовешь.
— Тогда зачем здесь оставаться? Неужели нет других вариантов?
— Ну, квартира-то сама по себе прекрасная, — непринужденно возразил Сэм, — но меня раздражает эта мебель. Старую я распродал, а какой именно должна быть новая — не знаю.
Это полушутливое замечание неожиданно обрело слишком большой вес.
— Конгрессмен, у вас случайно не найдется капелька виски для усталой дамы?
— Конечно, найдется. — Сэм направился к бару. — Побольше содовой, один кубик льда, чуть-чуть лимонного сока, если возможно, но не переживайте, если лимона нет. — Он улыбнулся.
— Уверена, я не такая зануда.
— Не зануда, разумеется, просто очень основательная девушка. — Он смешал напитки, поставил стаканы на столик. — Садись, непоседа. Как дела в студии?
— На следующей неделе скорее всего потеряю работу. Лютер убежден, что все неприятности подстраиваю я сама. Этакий рекламный трюк. Он даже выразил восхищение моей ловкостью.
— Полагаю, Абигайль придерживается той же точки зрения.
Пэт подняла бровь.
— Ты наверняка узнал бы об этом первый. Сэм, я вовсе не собиралась тебе звонить после вчерашнего так скоро. Я думала устроить хорошую трехмесячную паузу, мы бы оба как следует остыли и возобновили общение, встретившись как старые приятели. Но сейчас мне действительно необходима срочная помощь, и я ни в коем случае не могу обращаться за ней к Лютеру. Так что, боюсь, мне пришлось выбрать тебя.
— Я бы предпочел, чтобы, выбирая, ты руководствовалась другими соображениями, ну да ладно. Буду рад оказать тебе услугу.
Сэм изменился. Пэт чувствовала, что сегодня его нерешительность и растерянность пропали.
— Видишь ли, сообщая тебе о вторжении в дом, я кое-что опустила. — Стараясь говорить как можно спокойнее, она поведала о тряпичной кукле. — А теперь кукла исчезла.
— Получается, кто-то снова побывал у тебя без твоего ведома?
— Да.
— Тогда тебе больше ни минуты нельзя там оставаться.
Она не смогла усидеть на месте, встала и подошла к окну.
— Это не выход... Сэм, в каком-то смысле исчезновение куклы даже успокаивает. Вряд ли неизвестный действительно намеревался причинить мне вред. По-моему, он боится, что программа может каким-то образом ему повредить. И у меня есть несколько соображений на этот счет. — Пэт рассказала, на какие мысли навело ее знакомство с делом Элеонор Браун. — Если Элеонор говорит правду, то лжет Тоби. Если лжет Тоби, то сенатор его прикрывает, а это кажется невероятным. Но, предположим, существует третье лицо — тот, кто мог сымитировать голос Тоби. Он знал о кладовой в доме Элеонор и подбросил туда небольшую сумму, а ее сочли достаточной для того, чтобы обвинить девушку в краже.
— Но при чем здесь угрозы и кукла?
— Вероятно, этот человек встречал меня в детстве и, узнав во мне Кэрри Адамс, решил запугать, чтобы остановить работу над программой. Как тебе такое предположение? Кстати, Тоби знал меня, когда я была маленькой. В последнее время он стал относиться ко мне враждебно. Сначала я думала, все дело в публикациях о сенаторе, но как-то заметила, что он шарит глазами по библиотеке, словно что-то высматривает. Однажды сделал вид, что уходит, а сам потихоньку вернулся в дом. Он притворился, будто проверяет работу замка. Сказал, что в дом может попасть кто угодно, и посоветовал быть осторожнее. Тогда я приняла все за чистую монету, но, по правде говоря, Сэм, он очень меня беспокоит. Не мог бы ты проверить его и выяснить, были у него когда-нибудь неприятности с полицией или нет? Я имею в виду настоящие неприятности.
— Ну конечно, могу. Мне и самому никогда не нравился этот тип. — Сэм остановился у нее за спиной и обнял за талию. Пэт непроизвольно приникла к нему.
— Я соскучился по тебе, Пэт.
— С прошлой ночи?
— Нет, за два последних года.
— Я ведь могу и поверить. — На мгновение она позволила себе просто наслаждаться его близостью, потом повернулась и посмотрела ему в глаза. — Сэм, небольшая порция нежности ничего не изменит. Поэтому, если ты хочешь просто...